Замок Ист-Линн

— Лет эдак на двадцать, — смеясь, сказал он о себе. — Но мы просто олухи: талдычим о тех, кто не подходит, и не видим нужного человека, — продолжал сэр Джон. — Среди нас есть лишь один человек, способный стать членом парламента.

— Кто же это? — закричали присутствующие.

— Арчибальд Карлайл.

Наступила короткая пауза, вызванная стыдом за свою коллективную забывчивость, а затем раздался одобрительный шепот, перерастающий в радостные крики. Ну конечно: кто же еще, если не Арчибальд Карлайл!

— Ну, это если он согласится, — повысил голос сэр Джон. — Вы же знаете, что он может и отказаться.

Решено было действовать немедленно.

Делегация длиной примерно с пол-улицы — а если считать увязавшихся за ней ротозеев, так и во всю улицу — сразу же отправилась в контору м-ра Карлайла: он как раз собирался уходить, так как время было вечернее, и дома его ждал обед. Надобно заметить, что почтенное собрание засиделось допоздна, обсуждая сей животрепещущий вопрос, и те джентльмены, которые привыкли обедать пораньше, раз в жизни заставили свои желудки подождать с обедом, что судьям, — да воздастся им за их терпение — приходится делать сплошь и рядом.

М-ра Карлайла поразило это внезапное предложение.

— Избрать меня в члены парламента? — весело воскликнул он. — А вы уверены, что я не продам вас всех с потрохами?

— Мы доверимся Вам с радостью, Карлайл.

— Не уверен, что у меня хватит на это времени, — задумчиво проговорил м-р Карлайл.

— Послушайте, Карлайл, Вы же не далее как в прошлое Рождество признались мне, что хотели бы когда-нибудь стать членом парламента, — вмешался судья Герберт. — Вы же не станете этого отрицать.

— Когда-нибудь — да! — ответил м-р Карлайл. — Но я же не сказал, когда именно. Пока я об этом не думал.

— Вы должны позволить нам выдвинуть Вашу кандидатуру, Карлайл. Больше никто не годится для этого. Лучше уж свинью посадить в парламент, чем кого-нибудь из нас.

— Чрезвычайно лестное основание для того, чтобы предоставить эту честь мне, — рассмеялся м-р Карлайл.

— Вы же понимаете, что мы имеем в виду, Карлайл. Как ни старайся — во всем графстве не сыщешь более подходящего человека, Вы же сами знаете.

— Отнюдь, — ответил м-р Карлайл.

— Как бы то ни было, мы выбрали именно Вас. Завтра, как только Вы вступите в Вест-Линн, увидите, что все стены увешаны плакатами «Даешь Карлайла!»

— Надеюсь, Вы позволите мне подумать до завтра и повремените один день с развешиванием плакатов, — сказал м-р Карлайл, в шутливом голосе которого промелькнули серьезные нотки.

— Вас не смущают расходы?

Он лишь удивленно поднял брови. Как только этот вопрос сорвался с губ старого дуралея Пиннера, все почувствовали, насколько глупо это звучит. В самом деле, расходы бы ничего не значили, если бы он согласился.

— Ну, решайтесь же, Карлайл. Дайте слово баллотироваться.

— Если я на что-то решусь сейчас, это будет отказ, — ответил м-р Карлайл. — Нужно все серьезно обдумать. Подождите до завтра, и тогда я, может быть, соглашусь.

Больше им ничего не удалось добиться. Члены делегации вышли из конторы и, поскольку больше ничего нельзя было сделать, отправились по домам обедать. М-р Дилл, также присутствовавший при этой сцене, остался, удовлетворенно потирая руки и бросая восхищенные взгляды на м-ра Карлайла.

— В чем дело, Дилл? — спросил последний. — У Вас такой вид, будто Вам нравится это предложение, и Вы полагаете, что я его должен принять.

— Именно так Вы и поступите, мистер Арчибальд. Что же касается довольного вида Вашего покорного слуги, так все в Вест-Линне — мужчины, женщины, и дети — будут так радоваться, как и я.

— Откуда такая уверенность, Дилл?

— В чем, сэр? В том, что Вы станете нашим представителем в парламенте, или в том, что люди будут довольны?

— И в том, и в другом, — смеясь, ответил м-р Карлайл.

М-р Карлайл отправился домой пешком, чтобы по дороге хорошенько обдумать это предложение. Он действительно подумывал о том, чтобы когда-нибудь стать членом парламента, хотя и не представлял, когда конкретно это случится. Он не видел причин до конца дней своих ограничиваться нелегким адвокатским трудом. Материальной нужды в этом не было, так как его имущества, приносившего доход, в совокупности с состоянием Барбары, вполне хватило бы на поддержание их теперешнего образа жизни. Он отнюдь не собирался совершенно отойти от дел: его бизнес был как весьма почетным (при том, как он его вел), так и весьма доходным; к тому же, он любил его, и ничто на свете не заставило бы нашего героя стать бездельником. Однако у него не было нужды заниматься им ежеминутно. М-р Дилл мог руководить конторой не хуже его — а может быть, и лучше, если учесть его опыт. Дело вполне можно было оставить его попечению на то время, которое м-ру Карлайлу потребовалось бы проводить в Лондоне. Он хотел бы представлять Вест-Линн в парламенте, именно Вест-Линн, а не какой-либо иной город, пусть даже гораздо больше и значительнее; возможно, его время пришло, раз Вест-Линн нуждается в своем члене парламента. Он был уверен, что из него получился бы неплохой общественный деятель: он обладал прекрасными познаниями, говорил весьма убедительно, и, к тому же, был человеком искренним и честным. Несомненно, он близко к сердцу принимал нужды Вест-Линна и был уверен, что станет всей душой служить интересам своих избирателей, которые тоже знали это. Когда м-р Карлайл подходил к дому, он уже окончательно решился.

Это был чудесный весенний вечер, ибо со времени событий, описанных в предыдущей главе, прошло несколько месяцев. Уже зацвела сирень, изгороди и деревья покрылись молодой листвой, и все вокруг дышало надеждой. Даже сердце м-ра Карлайла ликовало при мысли об открывающейся перспективе: он был уверен, что жизнь общественного деятеля придется ему по вкусу. Однако же, даже в самые светлые мгновения, в моменты достижения цели или появления надежды, что-то обязательно омрачит радость.

Барбара наблюдала за ним из окна гостиной. Разумеется, это не она была той мрачной тенью, о которой мы только что говорили. Платье на ней было чудо как хорошо, а на свои светлые кудри она водрузила изящную кружевную шляпку, как будто ее роскошные волосы нуждались в подобном украшении! Когда вошел м-р Карлайл, она, вальсируя, приблизилась к нему и лукаво запрокинула голову, с любовью глядя на него своими ярко-синими глазами.

— Чего ты хочешь? — шутливо спросил он, спрятав руки за спину.

— Ну, если ты не хочешь поприветствовать меня, то я, пожалуй, целую неделю не позволю тебе поцеловать меня, Арчибальд.

Он рассмеялся.

— Ну, и кого ты больше накажешь?

Барбара надула губки, и слезы навернулись ей на глаза.

— Ты хочешь сказать, что для тебя это не будет наказанием, Арчибальд! Я тебе безразлична?

Он обхватил ее руками и прижал к себе, осыпая поцелуями.

— Ты и сама знаешь, безразлична ты мне или нет, ласково прошептал он.

Поверите ли Вы, читатель, что все это видела несчастная леди Изабель, вошедшая в комнату. Что тут особенного? Когда-то он так же приветствовал ее. Бледные щеки Изабель покрылись пунцовым румянцем, и она выскользнула из комнаты так же тихо, как и вошла в нее, незамеченная Барбарой и мистером Карлайлом. М-р Арчибальд подошел к окну, держа жену за талию.

— Барбара, как бы ты отнеслась к тому, чтобы несколько месяцев в году жить в Лондоне?

— В Лондоне? Мне и здесь хорошо. Но почему ты спрашиваешь? Ты же не собираешься жить в Лондоне?

— Ну, не знаю. Не весь год, конечно. Сегодня я получил одно предложение, Барбара.

Она взглянула на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. Не шутит ли он? Что за предложение? Она выглядела такой озабоченной, что он улыбнулся.

— Как бы ты отнеслась к приставке «М. П.» [23] перед моим именем? Похоже, Вест-Линн хочет сделать меня своим представителем в Палате Общин.

Небольшая пауза, прежде чем она переварила эту новость; затем на ее щеках вспыхнул румянец, глаза буквально засветились от радости, и она сжала его руку.