Кем ты раньше был для меня (ЛП)

========== Глава 10 ==========

I am what you never ‘wanna say,

But I’ve never had a doubt,

It’s like no matter what I do

I can’t convince you

for once just to hear me out,

So I let go, watching you,

Turn your back like you always do,

Face away and pretend that I’m not,

But I’ll be here cause your all that I got.

­Faint by Linkin Park

По привычке Доун проснулась ранним утром, когда небо еще обволакивали нежные розовые краски, отображаясь в водной глади. Надев повседневную одежду и перехватив по пути яблоко, девушка направилась к привычному для медитации месту. Приняв удобную позу, она прислушивалась к звукам, окружающим остров, и ощущала витающие ауры. Большинство из них были бледного розового оттенка: участники либо только оторвали головы от подушки, либо боролись с глубоким сном. Даже Хезер на удивление спокойна.

Задержав дыхание, Доун напряглась, когда почувствовала ауру Скотта. Насыщенную красную — признак того, что он расстроен, но девушка не могла понять, по какому поводу. Она надеялась лишь на то, что парень будет держаться подальше — так будет лучше для них двоих.

Доун вздрогнула, ведь аура Скотта приближалась к ней. Мигом поднявшись с места, она попыталась сбежать, но ладонь перехватила её плечо, заставляя замереть на месте. Чертыхнувшись про себя, она повернула лицо в сторону Скотта, который сохранял маску недовольства.

— Где ты всё это время была? Я искал тебя повсюду, — начал парень сбившимся дыханием, словно он обежал весь остров.

Доун пыталась придать своему лицу выражение невозмутимости, а её голос дрогнул под напором напускной резкости.

— Я была в своей комнате, — девушка развернулась спиной, показывая, что продолжение беседы её не волнует. Скотт издал рычащий звук, как разозленный дикий зверь, вновь хватая Доун за плечо, и решительное выражение его лица давало понять, что ей не удастся уйти от разговора.

— Я хочу с тобой поговорить.

— Скотт, что же нового ты можешь мне сказать?

Её неожиданная грубость застала парня врасплох. Доун выдохнула и продолжила путь, не озираясь на Скотта, пусть ей дико хотелось на него взглянуть. Ей было несвойственно держать обиду, и она отпустила негативные эмоции, но его предательство оставило глубокий шрам. Зайдя в главное здание, она тут же встретила Гвен, которая наслаждалась утренним кофе. Подруга шла навстречу Доун, подмечая её озадаченность, читающуюся по лицу.

— Дай угадаю, — вместо приветствия проронила готка, — ты встретилась со Скоттом.

Доун сохраняла молчание, но кивнула в знак согласия. Гвен не была удивлена, но она также не проронила ни слова — лишь предложила зелёный чай для успокоения.

— Я заварила его для тебя. Похоже, что тебе он нужен, как никогда.

— Спасибо, — с благодарной улыбкой Доун сделала небольшой глоток. Взглянув на подругу, девушка подметила, что её аура темно-голубого оттенка: Гвен была спокойной большую часть времени. — Твоя аура идеально с тобой сочетается.

Казалось, что Гвен удивилась словам Доун, но потом она улыбнулась и кивнула в ответ.

— Как выглядят ауры остальных? — Доун начала глазами выискивать участников, находящихся поблизости.

— У Кэти и Сэди ярко-розовые, у Ноя голубая, у Хезер розовая, что весьма неожиданно. Наверное, всему виной Алехандро.

Хезер закатила глаза, услышав упоминание о себе, и резко отвернулась. Гвен хмыкнула, припав губами к чашке, а Доун внимательно наблюдала за реакцией обеих девушек.

— Гвен, Хезер действительно была настолько подлой во время предыдущих сезонов?

— Да, как змея, — кивнула в такт словам Гвен. — Но сейчас мне кажется, что это её метод защиты. Что-то вроде: будь жестока к людям, тогда они тебя заметят.

Доун мотнула головой, не отрывая глаз от красавицы с восточными чертами.

— У неё было трудное детство. Родители вечно заняты, променяв дочку на работу, поэтому она начала полагаться лишь на саму себя. Это очень грустно.

Гвен приподняла бровь, но у неё не было иного выбора, как согласиться.

— И правда. Она не такая уж плохая, всё еще заносчивая, но это терпимо. Алехандро оказывает на неё позитивное влияние.

— Доброе утро, дамы, вы обе выглядите замечательно, — поприветствовал девушек Дункан, прежде чем Доун успела ответить на замечание Гвен. Парень обвил их руками, вызывая смех.

— Доброе утро, Дункан. Ты на удивление энергичен, а ведь еще даже не выпил свою порцию кофе, — со вскинутыми вверх бровями заметила Гвен. Ярко-красная аура Дункана рассказала Доун, что правонарушитель замышляет нечто нехорошее. Взглянув на панка, девушка не сдержалась от нравоучений.

— Дункан, твоя аура говорит, что ты хочешь доставить всем неприятности, — Гвен неодобряюще посмотрела на парня, нахмурившись.

— Дункан, что ты хочешь сделать на этот раз? На прошлой неделе Хезер почти убила тебя, — Дункан хмыкнул и помотал головой, заметив Скотта сквозь окно.

— Мне хочется проучить рыжика за все неприятности, которые он доставил Доунни.

Обе девушки смотрели на панка так, словно у него выросла вторая голова.

— Что? — правонарушитель не понял, чем вызвана реакция подруг.

— Ты назвал меня Доунни.

— И что с того?

Гвен покачала головой и поцеловала парня в щеку, улыбнувшись Доун.

— Просто игнорируй его. Ты нам нравишься, Доун, поэтому не забивай голову.

Доун, извинившись, покинула компанию, чтобы вернуться в комнату. Только переступив порог, до слуха девушки донесся звонок телефона. Она ринулась в сторону звука, но было слишком поздно: вызов затих, переключившись на голосовую почту. Желудок Доун скрутило, когда она обнаружила, кто решил о ней вспомнить.

Один пропущенный вызов от Элизабет Флэтчер в 9:45, 7 Июля 2012 года.

Единственное слово мигом ударило в сознание Доун — мама. Почему она звонила? Они практически не общались, и когда наступал момент разговора, мама обычно говорила Доун, что она — ошибка и чудачка. Когда другие дети издевались над ней, родители отвечали, что виновата Доун. Вместо защиты некогда любящие родственники окатывали дочь холодом безразличия. Иногда Доун казалось, что они вовсе не её родители.

Решив перезвонить матери, девушка села на кровать, скрестив ноги, и уставилась в окно. Готовясь к медитации, она очистила сознание, концентрируясь исключительно на Матери-природе и окружающих аурах — негативных и позитивных. Счастливые ауры были розовыми, оранжевыми, желтыми и даже светло-зелёными. Ярко-красные чаще всего показывали, что человек смущен, но не обязательно в негативном смысле.

Неосознанно она подумала о Скотте, распознавая его гневную темно-красную ауру. Наверное, он злился из-за их утреннего разговора. Неудивительно, что парень поник, — Доун бы тоже расстроилась, — но она не была готова к выяснению отношений. Не сейчас. Всё же, её тронуло то, что Скотт предпринимает попытки заговорить, вместо игнорирования факта жестокого предательства. Пожалуй, он сам не осознает, насколько сильно переживает.

В голове предстал образ шестилетнего Скотта. Воспоминания о совместно проведенном времени постепенно всплывали в памяти. Некоторые отрывки вызывали улыбку: например, когда Доун сказала, что у него милые веснушки. Мальчик сильно смутился и приказал больше об этом не упоминать. О, и тот случай, когда они строили песочный замок — это была их последняя встреча. Доун с теплотой вспоминала слова Скотта о том, что она слишком хороша для принцессы.

Тягостный вздох пронзил комнату, когда девушка сравнила прошлого Скотта с нынешним. Казалось, что это два разных человека. Маленький Скотт защищал её, когда остальные дети решали поглумиться над девочкой: он бы взял её за руку, отпугивая обидчиков одним лишь яростным взглядом. Когда они познакомились, ситуация в семье Доун накалялась, родители даже не хотели слышать голос дочери. Она страдала просто находясь рядом с ними.

Но со Скоттом не было боли — их общие воспоминания дарили радость. Пусть он и не знает, но он вытащил её из темной пучины — только сейчас до Доун пришло это осознание. Прошлый Скотт был тихим, добрым мальчиком. Маленькая Доун мечтала, что когда-то она сможет в него влюбиться.