Мое побережье (СИ)

Хэппи моим словам, возможно, поверил. По крайней мере, лицо его разгладилось, и он даже направился к зеркалу, поправляя без прочего идеально уложенные гелем волосы.

Сказать, что о своем внешнем виде я пеклась мало — не сказать, в общей сложности, ничего.

Солнце с обеда распалилось во всю, и планы о том, чтобы попросить Лесли накрутить мне волосы красивыми волнами, разрушились, словно карточный домик — уже к вечеру старательно воссозданный объем развалился, локоны распушились, и то, что творилось на голове, можно было назвать в лучшем случае «художественным беспорядком».

«Естественная волна», — подбадривающе улыбалась Ли, однако инспирировали меня ее успокоения не сильно.

Никакие средства не спасали укладку в такую погоду — только усугубляли ситуацию, и от утяжеляющей фиксации я решительно отказалась; а о том, чтобы делать до ужаса мудреную прическу в салоне, выливая на голову столько лака, что потом придется лежать в ванне часами, не шло и речи. Во-первых, озаботиться сим вопросом следовало бы как минимум месяц назад. Во-вторых, на кой мне прическа, с которой я буду опасаться даже в машину сесть?

Зимний бал дал мне понять, как девочки нашей школы любят выряжаться. Так, по крайней мере, мне будет не столько обидно — я почти морально обороноспособна к атаке собственных комплексов и не убила на подготовку к вечеру весь день, от чего стало бы вдвойне грустно.

Я не замазывала лицо огромным количеством косметических средств и не сильно тревожилась о грядущем состоянии волос, бросая в сумочку-клатч расческу с мыслями: «хватит и ее». Немного подумав, захватила маленькую блестящую заколку.

Да, я знала, что более чем наверняка пожалею о своих неразумных действиях, но и накладывать на лицо яркую маску (а еще, того гляди, «нарисованное» совершенно посторонним, с иными взглядами на мир человеком, мало бы меня вдохновило) не желалось крайне. Да, я не приклеила традиционные накладные ресницы, которые могли отвалиться в самый неподходящий момент, или которые, того хуже, пришлось бы вместе с веками отдирать на утро. Да, весьма рискованно с моей стороны прослыть «невзрачной дурнушкой», но и того скромно-сияющего результата, над которым я корпела порядка получаса, мне хватало.

К тому же, кто знает, как долго я пробуду на этом вечере? Опыт всех вечеринок, на каких я имела удовольствие (реальное или сомнительное — уже другой вопрос) побывать, подсказывал, что вероятность, с коей я позвоню отцу и попрошу забрать меня домой, близилась к отметке «100%».

Откуда в столь по определению знаменательный день на меня навалилось столько пессимизма, я не знала, но вдумываться не собиралась. «Большие торжества» редко заканчивались для меня чем-то хорошим.

Свет в гостиной Хогана оказался достаточно ярким, чтобы под нежно-сиреневой вуалью подола можно было различить ноги и — при очень внимательном рассмотрении — очертания нижнего белья. Я рассеянно поправила бретельку и в который раз пожалела, что возможности надеть под такое платье бюстгальтер не представлялось, да и погодные условия окрашивали сию перспективу страшными оттенками дискомфорта от непривычной для нашего городка духоты.

«Ты похожа на девушку из каких-нибудь Древних Афин, — в том, что представление о внешнем виде греков Хэппи имел исключительно на основе приправленных голливудским лоском фильмов, я не сомневалась, но от его реплики даже искренне заулыбалась. — Это круто».

Таковой была наша дружба — основанная не на общности интересов, а на взаимной, почти братской поддержке.

Хоган отворил дверь, и с порога послышался голос Старка, вопрошающего, готовы ли мы.

Теоретически — да; эмоционально — вряд ли.

Кудри вились в разные стороны и напоминали тщательно разворошенное птичье гнездо — так я, по крайней мере, нарекала свои волосы. Заслышав вопросительное: «Пеппер?», я поспешно отмахнулась от Хэппи коротким: «Две минуты!» и опрометью бросилась к сумочке, отдаленно благодаря миссис Хоган за то, что она предусмотрела наличие зеркала в гостиной.

Аккуратно заколоть передние пряди на затылке не удалось, зато получилось «усмирить» и собрать водопад мягких локонов в подобие небрежного пучка. Ладно. Хуже, в любом случае, уже быть не может.

Выбегая на крыльцо и скоро прощаясь с миссис Хоган, я старалась не смотреть на Старка, который выглядел до зубного скрежета идеально.

— Пру, — его рука поймала меня прямо перед захлопнувшейся у самого носа дверью авто, за которой успел скрыться Хэппи. — А поздороваться?

— Мы виделись… — «несколько часов назад» так и повисает в воздухе, когда взгляд внезапно упирается в его грудь, где на лацкане пиджака, на булавке красовался белоснежный цветок.

Осознание накрыло, словно мне вылили на голову ведро ледяной воды.

Вот дьявольщина.

— Согласно традиции, — нараспев протянул он, явно пародируя Нору Уэшвилл, под конец года окончательно помешавшуюся на выпускном вечере и не прекращавшую о нем говорить, — девушка дарит парню бутоньерку, которую он должен приколоть к своему пиджаку, — пальцы подхватили мою кисть, притягивая ближе, — а он ей в ответ — вот такую… хрень, — Тони непривычно аккуратно надел мне на запястье браслет с бледно-сиреневой ленточкой. — Вы последнее время так рассеяны, мисс Поттс.

Было чудовищным преуменьшением говорить, что от стыда из-за собственной катастрофической (и такой нехарактерной для меня) забывчивости я не удосужилась вспомнить про поганые бутоньерки. Однако изумление, которое охватывало меня при взгляде на изящную лилию, перекрывало всяческие прочие эмоции.

— Они… — я даже поднесла цветок к носу и понюхала, — настоящие?

Не то чтобы я не знала, что фраза «на заказ» для Энтони Старка является чем-то естественным и закономерным, но от факта, что я становилась непосредственно причастной к его расходам, одолевала неловкость.

Он, не выпуская моей ладони, небрежно сморщил нос.

— С благодарностями — к Джарвису, это его идея. Я всего лишь исполнитель, — в карих радужках ярко играло огненно-рыжее закатное солнце, даря им причудливые янтарные блики. — Ты такая красивая.

Бам.

Шелестящим шепотом в самый мозг, под кожу, прогоняя по венам.

Так, будто громкость его тона что-то кардинально и бесповоротно изменит. Пошатнет хрупкость момента.

Закат играл в его каштановых волосах и мазал персиковыми оттенками по щекам. Тони скользнул взглядом по тонким бретелькам платья и переключил внимание на прическу, вдруг нахмурил брови. Секунда — и пальцы свободной руки заправляют короткую волну, выбившуюся из жалкой пародии на пучок, за ухо.

Он замер, не убирая ладони с шеи, и я почти успела открыть рот, дабы вымолвить какую-нибудь несусветную чепуху, как ситуацию спас Хэппи, по-хозяйски открывший окно и заявивший, что ему крайне дискомфортно «париться» в салоне без кондиционера.

Не услышать привычный «длинноволосый рок» оказалось странным — радиоведущая тихо вещала последние новости, пока мы отъезжали с парковочной стоянки Хоганов.

***

Как правило, в крупных городах выпускные вечера проводятся в старательно вылизанных гранд-отелях, с вездесущим лоском, и характеризуются непомерными затратами со стороны разоренных родителей, однако в Маунт-Верноне его размахи ограничились местным подобием ресторанчика едва ли не за чертой города. Провинциальный шарм? Впечатление зависит лишь от степени вашего романтизма.

Здание напоминало эдакий придорожный отель где-нибудь на окраине Англии. Двухэтажное строение, выкрашенное в белый и обитое темными деревянными досками, имело оконца в духе средневековых пабов и ютилось среди высоких изумрудных елей да многочисленных диких папоротников. Тем не менее, наружность заведение имело крайне приятную и было украшено сияющими гирляндами вдоль шифера, на которые явно не скупились — обмотанными золотистыми огоньками оказались даже кусты у входа.

«Зоной для худшего фото в вашей жизни», как я ее мысленно окрестила, оказалась небольшая арка на задней стороне кафе, путь к которой был выложен нелепой красной ковровой дорожкой.