Little hunter (СИ)

— Я и не говорю, что он был не прав, — Питер чуть-чуть качает головой, приподнимая одну бровь. — И никогда не говорил. Но Дерек думал, что эта стая придет раньше. А они придут в полнолуние.

— И будет охота, — задумчиво тянет Эллисон. — Вы тоже там будете?

— У Стаи ведь договор с твоим отцом, — Питер кивает. — Тем более, что в первую очередь эта стая идет за нами, так что вы там будете скорее для контроля над ситуацией… Но всё равно будь осторожна, маленькая охотница.

Эллисон тихо фыркает, аккуратно ткнув волка локтем под ребра.

— Меньше, чем через полгода я стану главой одного из сильнейших охотничьих кланов…

— А я всё равно буду называть тебя маленькой охотницей, — Питер отодвигает прядь темных вьющихся волос и целует девушку за ухом, не давая ей договорить. — Пожалуйста, Эллисон. Будь осторожна.

— Сам-то, — девушка вздыхает, чувствуя, как смущенный багрянец, вспыхнув на щеках, плавно стекает по коже ниже, к шее. — Побереги свою шкуру, волк.

— Хорошо, — Питер серьезно кивает, коротко, неприятно усмехаясь. — Дерек всё равно не даст мне пойти за альфой… Побоится.

— Ты всё еще лелеешь мечту о власти? — в голосе охотницы проскальзывают укоризненные ноты.

Питер пожимает плечами, сдвигаясь ближе к диванной спинке и обнимая девушку обеими руками.

— Я лелею мечту о силе. О реальной силе. И о независимости. Сама подумай — выгодно ли мне подчиняться прихотям племянника, пусть даже он и старается не беспокоить меня сверх меры.

— Дерек неплох в этой роли, — Эллисон рассудительно качает головой. — А двум стаям здесь будет тесно.

— Не обязательно собирать стаю, будучи альфой, — Хейл запускает обе ладони под мягкую тонкую шерсть домашней кофты девушки, поглаживая бархатисто-нежную кожу живота. - Вы, охотники, считаете, что это обязательно, но это не так, Элли. Со Стаей альфа сильнее, это бесспорно. Но я всегда придерживался мнения, что семья лучше, чем стая.

Эллисон предупреждающе постукивает кончиками пальцев по ладони Питера, и волк согласно урчит, замолкая и не развивая больше эту тему.

За окном разливается теплое вечернее марево, фильм закончился дюжину минут назад, а до возвращения Кристофера, по словам Элли, около двух часов.

— Хочешь, накормлю тебя ужином? — внезапно предлагает Элли, расслабляясь в ласковых руках мужчины.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — Питер чуть ощутимее вдавливает кончики пальцев под её ребра, лаская. — И я действительно хочу, чтобы ты накормила меня ужином, но не тогда, когда вот-вот вернется твой отец. Ты хорошо готовишь?

— Думаю, да, — Эллисон заводит одну руку назад, обхватывая Питера за шею и немного прогибаясь, когда он ведет ладонью вверх, мягко обхватывая её грудь, прикрытую тонким кружевом белья. — Но не думаю, что в такой… обстановке я смогу в скором времени предоставить тебе образцы…

Питер тихо посмеивается, прихватывая зубами кромку уха.

— Если ты захочешь, я могу предоставить в твое распоряжение свою кухню. Я знаю, что на чужой кухне готовить не так комфортно, как на своей собственной, но если ты надумаешь — только скажи.

— Я подумаю, — девушка поворачивает голову, прижимаясь губами к шее мужчины. — Питер…

— Что, маленькая охотница? — мужчина аккуратно сдвигает край бюстгалтера, наслаждаясь тем, как небольшая, шелковисто-гладкая грудь охотницы ложится в его ладонь.

Девушка молчит несколько мгновений, отдаваясь легкой, сладкой ласке, а затем произносит совсем не то, что хотела — Питер чувствует это по запаху её эмоций.

— Будь осторожен в полнолуние, ладно?

— Ладно, — Хейл успокаивающе целует охотницу в висок. — Мертвому волку уже ничего не страшно, Элли.

Эллисон негодующе фыркает, снова толкая волка локтем под ребра, а вопрос «Зачем ты всё это делаешь?» откладывает на потом.

***

Охота в связке с трапперами никогда Питеру не нравилась. Прошло два года с тех пор, как Эллисон Арджент, переписав кланово-семейный кодекс, заявила, что теперь миссия их клана — защита тех, кто сам не может за себя постоять, поэтому у Хейла было время оценить все преимущества и недостатки такого взаимодействия.

В большинстве своем охотники, хоть и подчинялись главе клана, в душе все равно считали оборотней не более чем пушечным мясом в таких стычках. На самом деле всё было как всегда — люди — неприкосновенны, оборотни — как повезет. К тому же охотникам достаточно трудно было ориентироваться, где свои, а где чужие, да и, как подозревали Дерек и Питер, они не особо-то этого и хотели.

Но преимущества, несомненно, были — реже приходилось пользоваться когтями и клыками, дальнобойность охотничьего оружия была несомненным плюсом. Удобнее всего, на взгляд Питера, было работать парами, но даже семерых оборотней еле-еле хватало для того, чтобы прочесать лесной массив в заданном направлении, а группа более чем из трех-четырех людей, вооруженных ружьями и арбалетами, рано или поздно привлекла бы внимание местных правоохранительных органов, и тут уже шериф Стилински навряд ли сумел бы чем-то помочь.

Поэтому на этот раз на семерых волков приходится четыре охотника — Эллисон с отцом и еще двое, чьи запахи стая внимательно считывает, запоминая.

С каждым полнолунием, всю жизнь, приходит навязчивое отвлекающее ощущение — словно все кости в теле вибрируют, чешутся, желая трансформации. Стая немного нервно встряхивается, удерживаясь в человеческом обличье, несмотря на вошедшую в полную силу луну, и двух незнакомых Питеру охотников это заметно раздражает.

Вообще, Ардженты всё делают правильно, стараясь перекроить древние клановые традиции. На охоту вместе с волками каждый раз берут кого-то нового, чтобы все привыкли, чтобы все научились работать такой странной командой, но людской разум не так-то просто перекроить под новые требования.

Дерек разговаривает с Крисом, дает указания Стае, коротко кивает Питеру — здесь уже давно все обговорено, Дерек берет на себя альфу, а Питер её пару, — и тихим гулким рыком зовет волчат за собой.

Приходится уйти достаточно далеко в лес, чтобы почувствовать шлейфы чужих запахов — резкие, остро-враждебные ноты в аромате ступивших на чужую территорию волков.

Альфу почуять проще всего, её запах самый сильный и самый яростный, с примесью впитавшейся в волчью шкуру чужой крови.

Так получалось, что все стаи, в которых волчье сумасшествие пускало свои корни, заставляя оборотней постепенно терять человеческий облик и контроль над зверем, рано или поздно приходили сюда, к Неметону. Алан не зря называл древнее друидское дерево «маяком для сверхъестественного». Неметон не давал какой-то особенной силы или защиты, он был скорее символом, знаменем, за которое некоторые готовы были рвать глотки.

Сложно судить об этом, когда вырос у корней священного дерева — трепетное отношение своего волка к этой территории Питер всегда объяснял привязанностью хищника к дому.

Питер ни капли не удивляется, когда через несколько дюжин минут, идя по следу разделившейся чужой стаи, бок о бок сталкивается с Дереком. Альфа и её пара друг от друга не отходят, в то время как беты уже рассредоточились по лесу.

— А ты не думал, что у них могут быть определенные планы на твою альфа-силу? — тихо рычит Питер, косясь на племянника.

Альфе в азарте погони, охоты, трудно удерживаться в бета-релизе, частично трансформация идет дальше — когти длиннее, сильнее деформировано лицо — ответить сейчас Дерек может только вогнав зверя обратно в клетку человеческого тела, поэтому Питер не дожидается ответа, поясняя:

— Что она хочет и своего муженька сделать альфой. За твой счет.

Вопросительный, еле слышный рык Питер расценивает как «И что ты предлагаешь?»

— Я просто тебя предупреждаю, племянник. Не зевай.

***

На самом деле, выломанные нижние ребра и в кровавые ошметки разодранное предплечье этого стоили — взгляда Дерека, на секунду отвлекшегося от собственной схватки, следящего за тем, как когти Питера, пропоров горло волчицы, превращают её шею в кровавое месиво.