Мужчина достойный любви

— Очень хорошо, мисс.

— Тем не менее, спасибо, что спросили. Вы очень чувствительный человек, знаете?

— Меня обзывали и похуже.

— Кто? — Она вдруг заметила, как у него в глазах мелькнуло нечто потаенное, спрятанное в глубине души.

— Так я вам больше не нужен?

— Рейли?

— Да, мисс? — Он замер на полпути к двери.

Она понимала, что до сих пор он уклонялся от ответов на все ее вопросы. И она знала, что не имеет права задавать их. Но ей хотелось сказать так много! Она прошла через комнату и остановилась совсем рядом от него. В нем таились глубины, которые она даже не начала познавать, тайны, вынуждавшие ее задуматься.

— Рассказ был, что надо.

— Ему нравится об этом вспоминать.

— А вам нравится видеть его счастливым.

Он вновь двинулся к двери.

— Если вы не возражаете…

— Да? — И она придвинулась поближе.

— …Я бы высказал свое мнение: из них может получиться хорошая пара.

— Из них? — Она вовсе не собиралась флиртовать. Она была просто потрясена, околдована тем, как свет ночника превращает искры его золотисто-карих глаз в далекие костры. Мелисса не в состоянии была измерить, через какие трудности он прошел, или понять, как он попал сюда. И почему он флиртовал с нею в вертолете, а в доме держался на расстоянии? И почему, неведомо для нее, ее рука потянулась, чтобы дотронуться до него?

Потому, что иначе было до него не добраться. Слова не действовали, а он был мужчиной, которого ей хотелось приласкать.

Пальцы ее заскользили по его щеке, легко обрисовывая шрам. Она переполнилась сочувствием. Он, наверное, заработал его там, в Северной Ирландии — бомба…

Он схватил ее за запястье.

Мелисса слегка вздохнула.

— Простите, мисс. Но я не сближаюсь с гостями.

— Сближаетесь? Да я…

— Я не сближаюсь с теми, к обществу которых не принадлежу. Надеюсь, вы простите мне подобное заявление.

Она даже не знала, что сказать. Щеки ее запылали жаром.

— Я вовсе не собиралась…

— Уверен, что не собирались, мисс. Тогда на этом и покончим.

— Прошу прощения. — Эти слова застали его уже в дверях.

— Нет нужды извиняться, мисс. Полагаю, что нам обоим самое время уже находиться в постели. То есть… Ну, в общем, спокойной ночи.

Было бы смешно наблюдать за тем, как он попался в сети собственных словесных двусмысленностей, как смутился от ее прикосновения. Да, это было бы смешно, если бы она не чувствовала себя, как самая большая на свете дура.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Что это вдруг в нее вселилось, что она захотела дотронуться до этого мужчины? Мелисса покраснела от одной этой мысли. Она вовсе не собиралась устраивать романтическое приключение. Она просто хотела…

Мелисса вздохнула. Она и сама не знала, чего именно хотела, зато была совершенно уверена в том, что за маской отчужденности скрывается мужчина, гораздо более многоликий, чем хочет казаться. И мужчина одинокий.

И привлекательный.

Но к ней это не имеет ни малейшего отношения. Ей надо заниматься Авророй. А девочка рвалась изучить весь дом. Причем весь дом — за один день.

— Слушай, Аврора! По-моему, ты думаешь, что это просто огромный кукольный домик.

— Но ведь это так весело!

И к радости Мелиссы, это помогало избегать встреч с Рейли, которые неизменно выбивали ее из колеи. Всю пятницу и субботу они с Авророй, сметая паутину, облазили бесчисленные чердаки, где находили доисторические детские коляски и ботинки с высокими застежками. Наконец, они забрели в заброшенную спальню на третьем этаже, и почувствовали, что будто по волшебству, остались одни на всем белом свете. Но тут Аврора дернула за звонок, и, точно из сказки, на пороге возник Рейли. Девочка величественно потребовала, чтобы он отомкнул загадочную дверь. А Мелисса потребовала от собственного сердца, чтобы оно перестало часто биться, как заведенные до отказа часы.

Выглядел он прекрасно: румяные щеки были только что выбриты, волосы сверкали в пыльных солнечных лучах, плечи широко развернуты под черным фраком. Когда он вынимал из кармашка универсальный ключ, Мелисса обратила внимание, что мускулы живота под жилетом в серую полоску плоские и твердые.

Рейли отворил странную треугольную дверь, повторяющую форму скоса кровли.

— Поосторожнее, юная девица!

Мелисса так и вскинулась, но, похоже, слова эти предназначались исключительно малышке. И Аврора взобралась на чердак, словно это была заколдованная пещера.

Увы, не старинные ступени беспокоили Мелиссу больше всего. Она задержалась у двери, когда Аврора уже вовсю шуровала на чердаке. Мелисса понимала, что должна воспользоваться возможностью извиниться за свое импульсивное поведение. Ее только поразило, что из придуманных и отрепетированных ею вариантов не подходит ни один. Во рту она ощущала вкус столетней пыли.

— Я вам еще нужен? — спросил он, нарушая напряженное молчание.

Быть может, чересчур развитое ее воображение — причина тому, что она переиначивает каждое его слово? Или не слишком востребованное сердце? Да, он ей действительно нужен, нужен для того, чтобы было с кем дружить, чтобы было с кем поговорить. От этой мысли вдруг в горле стало больно. Но она нашла в себе смелость заявить:

— Я надеялась, что мы сможем стать друзьями.

Он слегка удивился, но не подал виду. Этого он ожидал менее всего.

Пусть это послужит ему уроком, подумала Мелисса. Она никогда не знала, чего можно ожидать от Рейли. То он пилот, то дворецкий, то специалист по обезвреживанию бомб, но всегда загадочно-сексуальный мужчина.

— Мы будем работать вместе целую неделю. Жить в одном доме…

— Вы гость, мисс.

— Но ведь нас не разделяют гигантские социальные преграды. Я такой же служащий, как и вы. Мы можем, по крайней мере, сохранять отношения на профессиональном уровне.

— По крайней мере, — повторил он с ноткой неодобрения в голосе.

— По правде говоря, вы обращаетесь со мною, как с тонким фарфором. Или с антикварным столиком, нуждающимся в полировке.

— Да неужели? А мне казалось, я вас и пальцем не тронул. — И он моментально исправил это положение дел: пальцы его оказались на ее плече, спустились к локтю, сминая тонкий свитер.

Кожа Мелиссы тут же ощутила тепло его пальцев. Она задрожала.

Голос у Рейли стал гортаннее, акцент заметнее.

— Ты женщина, которая знает, как ощущать прикосновения.

В тот же момент Мелисса подумала про него то же самое.

— У тебя расцветает кожа. Вот так, как сейчас. — Он оторвал пальцы от ее плеча и провел ими по щеке, отбрасывая в сторону вьющуюся прядь, лаская лицо Мелиссы легкими прикосновениями. Теперь пальцы его забрались к ней за ухо, едва касаясь чувствительной полоски кожи.

Мелиссу охватила дрожь, и она на шаг отступила. Она играет с огнем, отворяя двери в неведомое. Ее ложно понятые намерения заключались в том, чтобы завязать дружбу, а не провоцировать интимные ласки.

— Извините, что подала вам повод к недоразумению.

— А меня бы удивило, если бы то же самое было сказано обо мне. — Глаза его не признавали никаких отговорок. Он великолепно знал, чего она хотела той ночью и почему задержалась сейчас. Он понимал, отчего ноги у нее точно прилипли к полу, когда пальцы его забегали по ее затылку.

Мелисса стала слегка раскачиваться. В голове ощущалась необыкновенная легкость, дыхание прерывалось, ибо его — пусть такое легкое — прикосновение вызвало на волю так тщательно скрываемое томление. «Дружбу», — прошептала она. Большего она не просила. В большее она не верила.

Руки его покорно опустились по швам. Он поклонился:

— Если я вам еще нужен…

— Нет, спасибо.

Он передал ей ключ, вложив теплый металл ей в ладонь.

— Он открывает множество дверей. Пользуйтесь им на здоровье, пока вы здесь. — И он в упор посмотрел ей в глаза.

Будто щекочущие пузырьки лимонада, поддразнивающие огоньки в его глазах вернули Мелиссу к реальности. Она сжала ключ так, что он впился в кожу.