Собиратели водопадов (СИ)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== 1 ==========

Со второго этажа отеля открывался скучный вид на пыльный город. В районе вокзала селились обычно на пару дней, а потом съезжали в более уютную гостиницу или квартиру, но Лу задержалась на полгода, мирясь и с громкими соседями, и летевшими через вентиляцию запахами кухни, и серыми полотенцами. Просто ей нравились окружившие отель магазины, особенно тот, в котором продавали почтовые открытки. Да и довольно тоскливо жить в съёмном жилье, где всегда тихо и слишком много места.

Ещё в коридоре Лу услышала, как звонит телефон. Она бросила ключи на столик и схватила трубку. Всего один вопрос: «Ты приедешь?» – и она сказала «да», даже не зная, о чём идёт речь. В ответ прозвучало тихое «спасибо».

Через полчаса принесли запоздалое письмо, объяснившее звонок Фэя. В белом конверте, подписанном от руки, лежало приглашение-открытка из плотного бежевого картона. На её внешней стороне пара белых голубок порхала на фоне двух имён, напечатанных рукописным шрифтом. Первое, знакомое ей, она выводила своей рукой множество раз, а вот второе видела впервые. Но это мало её удивило.

Лу раскрыла приглашение. Когда прочитала, то в задумчивости села на край постели. Рука с зажатой между пальцами открыткой лежала на прикроватном столике и постукивала по столешнице уголком приглашения. Если бы не телефонный звонок, она бы сделала вид, что не получала письма. Но раз согласилась, делать было нечего. К тому же она закончила свои проекты и до середины октября была свободна. Без особых планов на жизнь ей было всё равно, ехать на запад или восток. Лишь бы иметь цель.

Она засунула приглашение под печатную машинку, куда складывала без разбора все черновики и бумаги, вставила чистый лист и быстро настучала несколько строк, придуманных по пути в отель. Дальше работа встала. Мысли убегали в сторону – вслед за голосом из телефона, и разум разбирал каждое слово, интонацию, поворот разговора. Голос Фэя звучал невесело, так он никогда прежде не просил, и ей захотелось исчезнуть, раствориться, чтобы не чувствовать ни его, ни свою грусть. Она сняла трубку и попросила портье соединить с абонентом. Шли долгие гудки.

– Повторить звонок?

– Нет, спасибо. Я бы хотела завтра съехать.

========== 2 ==========

Поначалу приглашение расстроило Лу, но на следующий день желание уехать побороло все сомнения. Слишком долго она сидела на одном месте.

На одеяле рядами лежали вещи. Карты дорог, две толстых тетради в клетку (позже в её вещах найдут не меньше семидесяти таких тетрадей исписанных то ровным мелким, то размашистым почти плоским почерком), паспорт и деньги, кредитка, часы, джинсы, две футболки, несколько комплектов белья, носки, умывальные принадлежности, плеер, с десяток кассет, дешевый плёночный фотоаппарат и поляроид. На ковре у окна стоял рюкзак, рядом на спинке кресла висел чёрный анорак. По радио обещали дожди, и вечером она спустилась к магазинчику на углу, где купила дождевик с белыми круглыми заклёпками из пластика и несколько пачек цветной фотоплёнки. Всё, что оставалось в городе: одежду, книги и журналы, печатную машинку и фототехнику – она сложила в коробки и на такси отвезла на студию, а ключ от склада оставила секретарше. Потом вернулась в отель сдать номер. Распрощавшись с горничной, Лу спустилась в дышащий прохладой вестибюль. Там она в последний раз подписала открытку с видом известного в городе небоскрёба и отдала портье.

– Отправьте, пожалуйста, через три дня.

У выхода Лу оглянулась на блестящий золотом и мрамором холл, с улыбкой толкнула крутящуюся дверь, плавно и бесшумно пропускавшую постояльцев внутрь, и не торопясь направилась к вокзалу. Рюкзак за спиной был лёгким и почти пустым.

Десять дней оставалось до даты, обозначенной в приглашении, и Лу решила растянуть это время на дорогу. «Если не хочешь прийти раньше всех, выбери длинный путь», – сказала она себе. Она и сама понимала, что неразумно отправляться вот так, второпях и без вещей, в дорогу, но не могла ничего поделать. Сидеть в отеле до конца следующей недели и толком ничем не заниматься, ожидая рейса на самолёт, (а она, зная себя, понимала, что потратит свободное время лишь на перебирание старых мыслей) – слишком мучительное испытание. И оно гораздо страшнее одиночного путешествия по провинциям. Целью его стало посещение старинной усадьбы, расположенной в горах, где они познакомились, а после – пресытившись дорожными впечатлениями, перебив тревогу и детский восторг от их будущей встречи физической усталостью – в самый раз прибыть на место, указанное в приглашении.

Она купила билет на электричку. Для этого вновь пришлось нарушить молчание, которое усиливало её отчуждение от окружающего мира. Он вторгался пёстрой толпой людей в её замкнутый на самой себе мир и ранил, смущал, отвлекал, забавлял и беспокоил. На перроне становилось тесно, и торговец газетами проталкивался между пассажирами, расставив худые загорелые локти. Газеты висели на предплечье и болтались от энергичных движений, но благодаря ловкости торговца ни одна не соскользнула с руки на асфальт. Лу купила газету просто так, чтобы на мгновение обрести неясное чувство, возникающее каждый раз, как она делала что-то без причины и цели, только по своей прихоти. Подали вагон, и поток пассажиров разделила её и торговца, она едва успела сунуть монетку в его широкую ладонь.

Из-за жары в вагоне были открыты окна. Свистел ветер и весело трепал волосы на головах пассажиров, забирался под воротнички футболок и рубашек, надувал капюшоны. Мальчик, сидевший напротив Лу, подставлял под струи ветра бумажную игрушку-вертелку. Она вращалась быстро-быстро, но очередной порыв ветра порвал несколько лопастей. Мать выбросила сломанную игрушку в окно, и та исчезла в зелени, скользящей под колёсами поезда. Мальчик сначала насупился, сложил на груди ручки, но вскоре задремал под мерное качание вагона.

Когда полил дождь, и его капли намочили деревянные сиденья, отчего те потемнели пятнами, по всему поезду пробежал кондуктор и прикрыл окна. Стало тише и теплее. Лу сняла с лица маску, потёрла плечи, их кожа была холодной. Отлепив себя от кресла, а футболку от спины, она положила потяжелевшую от дневной дрёмы голову на стекло. Небо над мелькающей за окном землёй затянули серые облака.

Женщина с ребёнком всё ещё сидели перед Лу и сейчас раскладывали на столике, покрытом белым платком, нехитрый ужин: вареная курица, завернутая в промасленную бумагу, яйца, маленькие термосы, наверное, с бульоном или простой водой, что больше подходило летней погоде. Мать очистила для сына и протянула ему сваренное вкрутую яйцо. Он неторопливо жевал его, и сыпалась на футболку и колени крапинки желтка яркие, как цветы мимозы. Лу тоже захотелось есть, но больше того, чтобы её попутчик так же достал из пакета вареное яйцо или сочный апельсин, очистил и подал ей. Она бы ела и смотрела в окно на поля и серое небо. Но в этот раз она ехала одна.

Чем дальше они уезжали от города, тем ниже становились вокзалы, в один, реже в два этажа, и короче остановки. Вместе с другими пассажирами она ходила дышать на улицу и стояла на перроне, пока по громкой связи неразборчиво не объявляли отправление. Один раз уже в самой глуши, заглядевшись на игравшие в лужах лучи солнца, она пропустила гудок и вбежала на платформу, когда последний вагон поезда вильнул за поворотом дороги. Она посмотрела ему вслед и улыбнулась: так и должно было быть, так и начинается настоящая дорога.

========== 3 ==========

В маленьком одноэтажном вокзале почти никого не было. Пара торговцев мелочёвкой у крытых тканью столиков да кассир в узкой комнате за толстым стеклом и решёткой, где крутился вентилятор, гоняя по кругу похолодевший к вечеру воздух. Под потолком летали мухи, и только их жужжание нарушало тишину. Даже вентилятор, казалось, работает бесшумно.

На Лу никто не обратил внимания. Поскучав на твёрдой и скользкой скамье, рассмотрев всё, что было можно: кассу с низким окошком для денег, расписание поездов, лохматые объявления на стенке рядом, склонённую над книгой голову молоденькой кассирши с белым пробором, разделившим гладкие волосы на две половины, ореховую шелуху и скорлупки на полу, – она натянула анорак и распечатала коробку плёнки. За припылёнными стёклами витрины, выходящей на небольшую площадку позади станции, горизонт покрывался слоями розово-бирюзовых облаков. Лу закрепила воспоминание о закате на плёнке, что-то записала в тетради, долго обдумывая каждое слово. За её спиной, постукивая пальцами по термосу, неторопливой походкой прошёл полицейский. Она позвала его и спросила, где в городе можно остановиться на ночь. Но из-за диалекта они не сразу поняли друг друга. Лу улыбаясь глядела на приоткрытый в удивлении рот полицейского. Полицейский с загорелым лицом тоже улыбался, стараясь ей что-то объяснить, и показывал на выход.