Смертельные друзья

Самый крупный из четверых был обут в высокие, до колен, черные мотоциклетные сапоги со стальными носками. Он спокойно смотрел на то, как я заношу над головой стул.

Это был Яндо.

Яндо и три его ассистента, устанавливавших фотоаппаратуру. Длиннофокусные камеры были направлены вниз, на противоположную сторону отеля, где на фоне гавани позировали супермодели Тигра и Марджа.

Тигра с ног до головы была одета в серебряную лайкру, на ногах ее красовались серебряные туфли. Марджа была абсолютно голой, только длинные платиновые волосы полоскались на ветру.

– Боже милостивый, Яндо, – пролепетал я. Но люлька уже поползла вниз, и он мне не ответил.

Переведя дыхание, мы заказали кофе и откорректировали наши планы. На одиннадцать у меня была назначена встреча с Брюсом, а за Сузи в полдень должен был заехать шофер от Эрскина. Задача Сузи на время обеда с Эрскином зависела отчасти от того, что мне удастся вытянуть из Брюса. Если он даст мне нить, Сузи сможет завязать какой-нибудь узелок. Нам чертовски нужны были сведущие люди: недовольные бывшие сотрудники, может быть, уволенные, если, конечно, таковые существуют. Может быть, Эрскин позаботился о том, чтобы их немедленно отстреливали. На всякий случай. В общем, мы условились, что я позвоню Сузи в отель без десяти двенадцать и дам указания в зависимости от того, как будет развиваться наша с Брюсом беседа. Если звонка она не дождется, значит, я не хочу прерывать поток ценной информации.

– По крайней мере, одну вещь я попытаюсь выяснить, если удастся, – сказала Сузи. – В тот уик-энд, когда убили Анну, Эрскин был в Лондоне. А где он находился в субботу вечером и в воскресенье утром? Этого мы не знаем.

– Только ради бога осторожно. Нельзя дать ему заподозрить, что мы не просто так им интересуемся.

– Только если к слову придется. Обещаю, что буду предельно осторожна. Но согласись, очень бы не помешало узнать, есть ли у него алиби. То есть, если окажется, что в это время он был где-нибудь в Йоркшире, мы его исключим из круга подозреваемых.

– Правильно. Но помни, если он пошел на убийство дважды, он ни перед чем не остановится и в третий раз. И потом Кэзи. Меня предупредили, чтобы я не задавал вопросов. Если что-нибудь случится с Кэзи…

Сузи взяла мою руку и поцеловала в щеку.

– Ты очень смелый, Кит. Ты этого не знал? И все у тебя получится. Вот увидишь!

– Мне бы твою уверенность, – усмехнуся я. – Но если ты права, а я молю бога, чтобы ты оказалась права, тогда, как только вся эта бодяга кончится, я возьму вас с Кэзи и увезу в какое-нибудь волшебное местечко. Мы поедем втроем. Куда-нибудь далеко, под солнышко, к пальмам и синему морю.

– Подозрительно напоминает остров где-нибудь в Южных морях Тихого океана.

Я рассмеялся:

– Нет. Никакой хипповой экзотики. Старое доброе Карибское море. Тобаго. Вот куда мы отправимся. В бунгало с кондиционером.

– В два бунгало. Ты подумал, где Кэзи будет жить?

– Одно бунгало с двумя отдельными спальнями. Одна для девочек, одна для мальчиков. Шутка! – Я обнял Сузи. – Спасибо, что ты со мной. Не знаю, чем все это кончится, но если дело выгорит, то во многом благодаря тебе. А теперь мне пора собираться.

Вход в бар «Шанхай Билл» был расположен между магазином фототоваров и отделением Китайского государственного банка. Серебряная драпировка с графическим изображением шейкера в стиле ар деко закрывала лестницу, которая спускалась вниз, в затемненный бар. Кажется, я оказался там единственным посетителем. Ряды обтянутых коричневым бархатом банкеток. Пальмовое деревце в хромированной кадке, засыпанной галькой. Вокруг небольшой танцевальной площадки громоздились сложенные стулья и столы. Где-то в глубине звучала мелодия – «Снова в Ченгане».

– Хелло! Хелло? Есть тут кто-нибудь? – Я постучал костяшками пальцев по барной стойке. – Хелло!

За стойкой виднелись нераспакованные ящики с пивом.

– Хелло!

Я взглянул на часы. Одиннадцать десять. Брюсу уже полагалось прибыть на место встречи.

Я попытался представить, как он выглядит. Судя по голосу, ему лет сорок пять. Я представил его полноватым, лысеющим, в мятом пиджаке или джинсовке. Он любит Юго-Восточную Азию и ненавидит магната Руперта Мердока – классический журналюга.

В половине двенадцатого от него не было ни слуху ни духу. Рядом с пальмой я углядел таксофон и позвонил в редакцию. Там Брюса раньше второй половины дня не ожидали. Ладно, дадим ему еще четверть часа.

Без двадцати двенадцать появился бармен, который чрезвычайно удивился, застав меня в зале. Я взял пиво и присел за столик, не сводя глаз с входной двери.

Без пяти двенадцать я позвонил Сузи.

– Этот ублюдок так и не появился. Представляешь? Утро пропало. Так что теперь вся надежда на тебя, Сузи.

Кипя от злости, я расплатился и вышел на улицу. После полумрака бара мне пришлось привыкать к яркому дневному свету.

Вдруг сзади меня обхватили чьи-то мощные руки. По бокам выросли две мощные фигуры.

– Быстро в машину. Шевелитесь!

Белый джип был припаркован у тротуара. За рулем сидел третий. Меня швырнули на заднее сиденье, и машина немедленно тронулась.

Они обращались ко мне по-английски с китайским акцентом, между собой переговаривались на местном диалекте.

Я лежал лицом вниз, всем телом ощущая дребезжанье мотора. Один из парней прижимал меня коленом к сиденью, другой держал за шею. Их лица я не мог видеть. Я попытался переменить положение и получил пинок ботинком в бок.

– Не двигаться! Одно движение – и ты покойник!

После этого мы ехали в полной тишине. Сначала вниз по Куинс-роуд, мне был слышен шум проезжающих мимо автомобилей, резко тормозящих на красный и газующих на зеленый свет. Потом мы свернули на юг, углубились на территорию острова. Мне показалось, что ехали мы минут пятнадцать. Машин становилось все меньше, а дорога делалась все более извилистой. Куда же меня везут? Если меня хотят убить, они что же – темноты не могли дождаться?

Странно, какие мысли приходят в голову на пороге смерти. Я думал, как же Сузи будет расплачиваться за номер в гостинице, и обнаружат ли мой труп. Я бы предпочел, чтобы его нашли где-нибудь на берегу, мне не хотелось исчезнуть бесследно. Это подтвердило бы подозрения полиции, что я ударился в бега, потому что виновен в убийстве. Я думал о том, как Салли объяснит это Кэзи, и что она вообще будет обо мне говорить спустя годы. «Папа очень, очень любил тебя, детка, но иногда люди теряют голову и совершают странные, глупые поступки». Глупые поступки вроде убийства Анны Грант, потери работы и самоубийства в Гонконге. Такие вот глупости, детка.

Машина сделала крутой поворот и резко затормозила. Мотор гудел, я слышал, как водитель опустил окно. Он что-то сказал кому-то невидимому. Послышалось жужжанье открываемых ворот, и джип зашуршал по гравию, въезжая во двор.

– Подымайся и иди туда.

Я встал и огляделся. Спина болела после удара. Передо мной возвышался двухэтажный белый особняк в колониальном стиле с портиком. Безупречный газон расстилался перед домом, обрамленный кустарником. Два садовника-китайца в соломенных шляпах подстригали кусты, стоя на лесенках. Сбоку террасами спускалась дорожка, уставленная фигурами Будд. Золотой Будда, украшенный венком из белых азалий, возвышался между двух гигантских гранитных лингамов.

– Сюда!

Один из моих конвоиров прошел вперед, второй шел сзади. Мы прошли по сосновой аллее, в конце которой красовался павильон и стол, накрытый к обеду. Стол стоял под белым зонтом, вокруг него – металлические стулья.

К нам приближались двое. Они держали в руках стаканы и о чем-то переговаривались. Высокий седовласый мужчина с почтительным вниманием наклонялся к блондинке в розовом платье.

Эрскин Грир и Сузи.

Грир увидел меня и крикнул:

– А, вот и Кит Престон! Мой дорогой друг! Добро пожаловать в Гонконг! Вы ведь всех знаете, не так ли? Сузи Форбс, моя крестница. Ну конечно, вы ее знаете. Вместе работали, не так ли? А это Чен Ли. Уже познакомились с ним? В машине, да? Очень хороший человек, только неразговорчивый. Ну что ж, выпьете что-нибудь? Шампанское, вино, коктейль – все, что пожелаете. Без проблем.