В погоне за мечтой

— Она лишь поведала мне, что ты чувствуешь себя виноватым в смерти жены. Кэтрин не было нужды много говорить, я и так знала, что ты окружил себя стеной, Джек. Но убей Бог, не пойму почему. И, думая обо всем этом, я нахожу ситуацию весьма печальной — из-за того, что давняя трагедия губит твою жизнь и жизнь моей сестры.

— Пусть ты желаешь мне добра, Ники, но я не буду говорить об этом.

Брови Ники приподнялись.

— Это плохо! Может, тебе, напротив, стоит потолковать со мной, и тогда ты сумеешь похоронить прошлое.

— Это не твое дело! — вскричал он.

— Кэтрин — лучшая женщина из всех, которые встретятся тебе на пути, — крикнула ему Ники. — И она любит тебя! Если ты оставишь ее, то ты самый большой идиот на свете!

— Спасибо за теплое прощание, — рявкнул Джек, заводя двигатель.

Как только «кадиллак» пропал из виду, Ники вскочила на пони и пустила его галопом по направлению к дому. У конюшен она бросила поводья кому-то из конюхов, а сама ринулась в дом. Она нашла Кэтрин в ее комнате — та лежала на кровати, свернувшись клубочком и прижимая к себе стеганое одеяло Мэлии. Ее тело содрогалось от беззвучных рыданий.

Забравшись на кровать рядом с ней, Ники положила голову Кэтрин себе на колени.

— Ох уж эти мужчины, — тихо проговорила она, поглаживая сестру. — Даже лучшие из них бывают круглыми дураками. В том числе и Кимо, между прочим. Как бы я ни любила его, были случаи, когда он вел себя как последний идиот. Похоже, это у них в крови.

Кэтрин усмехнулась.

— Ты смеешься? — спросила Ники, глядя на сестру.

Вытерев щеки, Кэтрин посмотрела на Ники.

— Ни один человек в мире, кроме тебя, не мог бы рассмешить меня в такую минуту. Так ты сказала, круглыми дураками, да?

— Опыт показывает, что так и есть, — кивнула Ники. — А у меня богатый опыт общения с мужчинами.

— Я тебе верю, — принужденно улыбаясь, промолвила Кэтрин. — Кстати, — добавила она, — ты должна мне сотню баксов.

Через шесть дней Ники и Кэтрин приехали в отделение «Пасифик Би энд Ти» в Гонолулу, где, согласно воле их матери, вступили в права владения имуществом. После этого сестры поспешили в аэропорт — посадка на рейс в Сан-Франциско, которым Кэтрин улетала, уже началась.

— Я буду скучать по тебе, — обнимая ее, призналась Ники.

— Я тоже. Но не важно, сколько миль будет между нами, Ники. Ничто больше не разлучит нас. Никогда.

Лукавое выражение на лице Ники уступило место серьезному.

— Совершенно верно, — кивнула она. И повторила: — Больше нас ничто не разлучит. Что бы ни случилось.

— Да, — кивнула Кэтрин.

В это время пассажиров в последний раз пригласили на посадку.

Ники шагнула вслед за Кэтрин, которая уже протягивала билет контролеру.

— Эй! — крикнула она, когда Кэтрин ступила на трап. — Еще увидимся!

— Увидимся, — улыбнулась Кэтрин, входя в самолет.

Мысли о Ники согревали Кэтрин все время, пока самолет летел над Тихим океаном. Эти теплые и приятные мысли помогали ей развеять тоску, охватывающую ее всякий раз, когда она вспоминала Джека. В последнюю неделю ей так хотелось услышать его голос, что она стискивала зубы, глядя на телефон и вспоминая, как отказалась взять его визитную карточку.

Но потом к ней возвращалось грустное спокойствие. Она правильно поступила. Конечно, ей будет нелегко пережить разрыв, но это все же лучше, чем тешить себя напрасными надеждами.

Со вздохом повернувшись к иллюминатору, Кэтрин стала смотреть на пушистые облака, думая о том, что делает в эту минуту Джек, и зная, что мысли об этом будут преследовать ее до конца жизни.

Глава 25

Воскресенье, 13 августа

Грейс постучала в дверь квартиры. Никакого ответа. Она постучала еще раз — опять безрезультатно.

— Я знаю, что ты там, — крикнула она. — Так что лучше открой, иначе я всю ночь буду стучаться.

Наконец Джек распахнул дверь и театральным жестом пригласил ее войти. Его одежда была смята, глаза покраснели, а лицо заросло щетиной.

— Очаровательно, — бросила Грейс, оглядев его с ног до головы и входя в квартиру.

— Благодарю вас, мадам, — огрызнулся Кейзи, закрывая дверь.

— Здесь воняет, как в пивной.

— Если тебе это не по нраву, то можешь возвращаться к своим цветочкам.

— Ну уж нет, — парировала Грейс. — От меня тебе не избавиться с такой же легкостью, как от Бобби. Он нес какую-то ахинею о том, что должен уважать желание своего друга побыть одному. Но со мной этот номер не пройдет. Ты сидишь тут взаперти уже четыре недели, Джек! Слишком долго!

Остановившись у обеденного стола, заваленного газетами, нераспечатанными письмами и заставленного переполненными пепельницами, Грейс увидела фотографию Джека с какой-то блондинкой. Она взяла ее в руки: двое людей в романтической обстановке явно были полностью поглощены друг другом.

— Так в чем же дело? — спросила она, взглянув на Джека. — Это, — она указала кивком на снимок, — имеет какое-нибудь отношение к тому, что с тобой происходит?

— Отдай фотографию! — рявкнул Кейзи.

Грейс еще раз посмотрела на фото.

— Как ее зовут?

— Кэтрин, — задумчиво ответил Джек.

— Она очень красивая. И ты любишь ее.

— Отдай снимок, черт побери! — снова крикнул Кейзи, протягивая руку к Грейс.

Та спрятала фотографию за спиной.

— Да, Джек, теперь я все понимаю. Даже на фотографии видно, что ты любишь ее.

— Все уже позади.

— Что-то по тебе не скажешь, что у тебя все уже позади, — поддразнила его Грейс.

Со злостью взглянув на нее, Кейзи бросился в кухню и стал смотреть в окно над раковиной, полной грязной посуды. Грейс подошла к Джеку и положила руку ему на плечо.

— Прости, пожалуйста, — извинилась она. — Я вижу, ты просто в отчаянии, да?

— Я не думал, что все так обернется, — промолвил Джек, не поворачивая головы. — Я не могу работать. Не могу спать.

— Она разбила тебе сердце? — осторожно спросила Грейс.

— Нет, это я разбил ее сердце, — покачал головой Кейзи.

Грейс заглянула ему в лицо.

— Значит, ты любишь ее, она любит тебя, но ты решил расстаться с ней?

— Что-то в этом духе, — пробормотал он.

— Почему? — так громко крикнула Грейс, что Джек поморщился. — Не обращай внимания. Я знаю почему. И это очень печально.

Выпрямившись, он посмотрел на Грейс и подошел к холодильнику.

— Спасибо за теплые слова.

— Тебе не нужны теплые слова, Джек. Тебе нужно проснуться.

Вынув банку пива, он открыл ее и поднес ко рту.

— И прекрати возлияния, — выразительно посмотрев на банку, промолвила Грейс.

Кейзи сделал большой глоток.

— А ты не должна делать мне замечания и поучать.

— Оскорбляй меня сколько угодно, но это не поможет. Я не уйду, пока мы обо всем не договоримся раз и навсегда. Я беспокоюсь за тебя, Джек. И больше не собираюсь равнодушно смотреть на то, как ты хоронишь себя, тоскуя по женщине, которая умерла шесть лет назад.

Джек бросил банку в кучу мусора, сваленного в углу кухни. Пиво разлилось, забрызгало стены и наполнило помещение свежим запахом спиртного, от которого в квартире уже и так было не продохнуть.

— За то недолгое время, что мы знакомы с Кэтрин, она дважды подвергала свою жизнь опасности! Дважды, Грейс! И я мог лишь наблюдать за этим — как за гибелью Эллен!

Лицо Джека стало усталым и… опечаленным.

— Так сделай что-нибудь, возьми себя в руки!

Джек в отчаянии провел рукой по волосам.

— Она сказала, чтобы я не звонил ей. Она сказала, что хочет полного разрыва.

— Может, ты заставишь ее изменить это решение, если приедешь к ней.

— Не знаю, — нерешительно буркнул Кейзи.

— А Кэтрин стоит того, чтобы ты попытался это выяснить? — вызывающе спросила Грейс.

Джек медленно поднял на нее взгляд и вдруг понял: именно этот вопрос он задавал себя тысячи раз. Стоит ли этого Кэтрин?