Неподвластные времени

Чтобы чем-то себя занять, она поднялась из-за стола и стала собирать грязную посуду. Тут в кухню вошел Харпер.

– Анни, нам нужно поговорить.

Его угрюмый тон заставил ее сердце учащенно забиться. Вот он, час ее расплаты.

– Мне надо рассказать тебе, что я нашел, когда листал бумаги в поисках страховки.

Тарелки звякнули в ее руках. Слава Богу, отсрочка. Она повернулась к раковине, чтобы скрыть свое облегчение.

– И что же ты там нашел?

– А как ты думаешь?

Анни вздохнула, поставила посуду в раковину и повернулась к Харперу. Прислонившись к мойке, она скрестила руки на груди и кисло улыбнулась.

– Если ты имеешь в виду деньги или страховку, то ты вряд ли меня чем-нибудь порадуешь.

– Ты знаешь, что Майк просрочил внесение страхового взноса?

Сердце ее ухнуло куда-то вниз.

– Этого я и боялась. У нас последнее время было туговато с деньгами, но Майк не хотел говорить об этом. Только повторял, что скоро все будет в порядке. Он надеялся, что вот-вот заработает немного денег.

Харпер саркастически спросил:

– Это в гараже и магазине запчастей? Что-то не похоже. Откуда он в действительности собирался взять денег? Продать дом, что ли?

– Нет! – воскликнула она, залившись краской. Потом медленно выдохнула и продолжала уже спокойнее: – Нет, он не собирался продавать дом.

– Ты уверена? – парировал Харпер. – По крайней мере, все остальное он сумел распродать по частям. Он терпеть не мог заниматься сельской работой. Он, видимо, собирался продать дом, переехать в город и никогда больше не возвращаться в здешние места. Честно говоря, я удивился, что он прожил здесь так долго. Анни покачала головой.

– Он никогда не продал бы дом. У нас было нечто вроде соглашения. Кроме того, он терпеть не мог сельскую работу, а не сами эти места. Его просто не волновал выпас скотины или там сбор урожая. Потому-то он и продал поля.

– Но у вас еще оставались пастбища. А коров Майк ненавидел.

– Да. – Она слабо улыбнулась. – Но коровы все эти годы были в основном на мне, так что он не обращал на них внимания.

– На тебе? – Харпер высоко вскинул брови.

– Почему бы нет? – Она, в свою очередь, изобразила удивление.

Харпер никак не мог опомниться:

– Да, конечно. Просто я никогда не считал тебя… Анни, но ведь это прорва работы – заботиться о скотине.

– Только мне об этом не рассказывай. Да, у нас никогда и не было больше восьмидесяти голов. Мне нравилось возиться со скотиной, и это приносило деньги.

– Вряд ли достаточно для того, чтобы вы с Джейсоном жили на это.

– Да, – честно призналась она, – недостаточно.

– Так что ты собираешься делать? Она оторвалась от стола и повернулась к раковине.

– У меня есть кой-какие сбережения. Этого может хватить надолго.

– Анни…

– Что? – Она посмотрела на него через плечо.

– Твои сбережения… В бумагах была чековая книжка.

– Счет другой, – ответила она, вновь поворачиваясь к раковине. – Я открыла собственный счет несколько лет назад. Майк ничего о нем не знал. Денег там не так уж много, но с этими деньгами и со скотиной можно протянуть несколько лет, если жить экономно.

– Анни, очнись! Восемь или десять голов скота не принесут хорошего дохода.

– Принесут, если это будет скот лучшей из зарегистрированных пород штата. Это вовсе не твоя забота, Харпер, но все равно спасибо тебе за заботу.

– Хорошо. Тогда не ответишь ли мне на один вопрос?

Анни изо всех сил старалась унять дрожь. Стоя спиной к нему, она закрыла глаза.

– Что тебя интересует?

– Я хочу знать, откуда у тебя синяки на лице и на шее?

Она помедлила, потом включила воду.

– Я же говорила, несчастный случай.

– Да, помню. То есть ты имеешь в виду, что кто-то по стечению обстоятельств схватил тебя за горло и стиснул пальцы с такой силой, что оставил следы? Похоже на попытку удушения.

Она замешкалась с ответом, и он продолжал:

– Странный какой-то несчастный случай, Анни. Так ведь можно и убить человека.

Анни тяжело вздохнула. У нее не было сил говорить об этих синяках. Это только рассердит Харпера и заставит ее снова пережить все, что с ней случилось.

За окном под чьими-то шагами захрустел гравий. Анни обрадовалась неожиданному посетителю.

Харпер выругался.

Пришла миссис Кроуфорд, жена проповедника, принесла немного еды и забрала свое пустое фарфоровое блюдо, оставшееся здесь с похорон. Только она ушла, появилась Мэри Смит – ей хотелось знать, что произошло после того, как Анни позвонила от нее шерифу. Потом зашла еще одна соседка, узнать, не надо ли чем помочь.

Когда вернулся из школы Джейсон, Харпер уже был готов взорваться. С момента визита миссис Кроуфорд их ни на минуту не оставляли в покое. Он провел целый день в болтовне с приятелями и соседями или слушая, как Анни говорит по телефону – опять же с приятелями и соседями.

Он собирался задать вопрос насчет Джейсона как раз в тот момент, когда мальчик вернулся из школы. Черт, надо было спросить вчера вечером.

Харпер стоял у задней двери и смотрел, как мальчик кидает баскетбольный мяч через кривой обруч, подвешенный над дверью стоявшего в отдалении гаража. Он жадно следил за Джейсоном, гадая, кем же все-таки приходится ему этот мальчик.

Ветер трепал светло-русые волосы Джейсона, мальчик раскраснелся от холода – впрочем, мальчишки мороза не боятся. Он даже не обращал внимания на то, что руки до локтей вылезли из рукавов куртки, которая была ему мала. Кроме того, – Харпер никак не мог взять в толк, отчего, – Джейсон старался держаться от него подальше. Так что холод – ерунда.

Мяч стукался о доску и пролетал в обруч, шлепали кроссовки Джейсона – все это пробуждало воспоминания. Харпер и Майк тоже играли в баскетбол, иногда поздно вечером отец тоже присоединялся к ним. Черт, Харпер играл с отцом в тот последний вечер дома, как раз перед тем, как встретиться с Анни. А Ринджер путался у них в ногах…

Ринджер. Все эти годы Харпер ни разу не вспомнил о собаке. Воспоминания снова окутали его.

Анни так и застыла в кухонной двери, и полотенце, которым она вытирала посуду, вдруг отяжелело в ее руках. Харпер стоял там, внимательно ловя каждое движение Джейсона, и от этого ее сердце охватило томительной болью.

Харпер, должно быть, заметил ее и мягко сказал:

– Немного странно смотреть, как мальчик играет во дворе, а собаки рядом нет. Что случилось с Ринджером?

У Анни перехватило дыхание. Напоминание о Ринджере едва не заставило ее расплакаться. Харпер подарил ей Ринджера, когда щенку было два месяца. Поскольку у Анни с матерью была лишь комнатенка над аптекой, Ринджер остался жить на ферме Монтгомери. Но он был псом Анни. Других животных у нее никогда не было.

День, когда Харпер принес ей щенка, за неделю до того, как он уехал, был счастливейшим днем в жизни Анни. Она две недели как получила диплом колледжа, и Харпер предложил ей выйти за него замуж. Он был так воодушевлен и полон жизни, и совершенно не похож на этого угрюмого человека, что стоял перед ней сейчас. Он был так нетерпелив, что предложил не дожидаться, пока он купит ей кольцо. Вместо кольца он принес щенка в качестве свадебного подарка.

Анни нежно улыбнулась при этом воспоминании, но оно тут же уступило место другому. Майк всегда ненавидел Ринджера, потому что это был подарок Харпера.

– Что с ним случилось? – повторил Харпер, глядя на нее через плечо.

Анни скомкала полотенце и ушла из кухни в прачечную.

– Погиб года четыре назад. – Она ни за что не скажет Харперу, что Майк застрелил Ринджера в припадке ревности.

Несколько мгновений спустя она вышла из прачечной. Харпер все так же смотрел на Джейсона, стоя у задней двери.

– Джейсон – мой сын, Анни?

Вопрос, неожиданно заданный мягким ровным голосом, эхом отдался в сердце Анни. Ноги у нее вдруг стали ватными, она едва не опустилась прямо на старый линолеум. Она смогла лишь прошептать в ответ: