Месть

— Работодательница Дэрмота Кемпбела? — спросил он.

— Да, — ответила Кирстен, — Диллис Фишер ненавидит меня и хочет меня уничтожить…

Ковски махнул рукой.

— Мы слышали эту историю от господина Кемпбела, но должен напомнить вам, мисс Мередит, что госпожа Фишер и господин Кемпбел в этом деле вне подозрений.

— Почему же? Она была бы не прочь засадить меня в тюрьму.

Ковски задумчиво вытянул губы и повернулся к Рингейджу.

— Я требую адвоката, — повторила Кирстен.

— Да, я думаю, он может вам понадобиться, — заметил Ковски и взглянул в сторону открывающейся двери. Взяв пакет у курьера, он кивнул женщине в полицейской форме. Та подошла к телефону и стала набирать номер.

Кирстен наблюдала, как Ковски читает полученную записку, и в ее воображении мелькали ужасные картины тюремной жизни. Ее отправят в луизианскую тюрьму за преступление, которого она не совершала. Кирстен охватила паника. Пока женщина разговаривала по телефону, Ковски поднял руку. Женщина сразу же положила трубку.

— О'кей, мисс Мередит, — сказал он. — Вы можете идти.

Кирстен от удивления широко раскрыла глаза.

— Вы имеете в виду… Вы хотите сказать…

— Я говорю, что вы можете идти.

— Так вы не думаете, что я ее убила?

— Нет, если вы не признаетесь в обратном.

Кирстен тупо покачала головой. Уже у двери она подумала, что записка, которую читал Ковски, могла быть результатом токсикологического анализа. Она обернулась и спросила его.

— Да, — ответил Ковски. — Вы правы. По-видимому, мисс Мередит, ваша кинозвезда умерла естественной смертью.

— Что это значит? У нее был сердечный приступ или что-то в этом роде?

Он снова взглянул на бумагу.

— Тут сказано, что она умерла естественной смертью.

— Естественной смертью? — повторила Кирстен.

— Да. Так что это мог сделать либо гений, либо нам всем следует поверить в колдовство.

Кирстен замерла.

— Так вы по-прежнему считаете, что совершено убийство?

Он ухмыльнулся.

— Я думаю, что она умерла естественной смертью, и все. Но что об этом думают члены вашей съемочной группы, и убедит ли их такой вывод — это совсем другое дело. — Он разразился смехом.

— Элен, скажи, что ты этого не говорила, — умолял Кемпбел.

Элен молчала. Она смотрела на него, и ее большие янтарные глаза выражали сомнение. Комната погружалась в сумрак. День угасал. Свет неоновых огней падал на ее лицо. В комнате, расположенной на третьем этаже, было тихо.

— Послушай, — встревоженно сказал Кемпбел, — они же установили, что смерть была вызвана естественными причинами.

— Но этому никто не верит, — заметила Элен.

— Но не можешь же ты думать, что я убил эту женщину, чтобы отомстить Кирстен! — заорал Кемпбел. — Я ее ненавижу, это правда, но не настолько, чтобы попасть из-за этого в тюрьму…

— Это не ненависть, Дэрмот, — возразила Элен. — Ты хочешь ее. Ты изнываешь от желания обладать ею.

— Это какое-то безумие! Я хочу тебя. Я ведь даже просил тебя выйти за меня замуж!

— Потому что ты знаешь: тебе никогда не удастся заполучить Кирстен.

— Нет, потому что я люблю тебя. — Он нажал пальцами на усталые глаза. — Не делай этого со мной, Элен, — пробормотал он. — Пожалуйста, не надо.

— Имеет ли к этому отношение Диллис Фишер или ты действовал по собственному почину?

— Действовал? Ты все еще говоришь об этом так, как будто я убил ее.

— И ты, черт возьми, тоже! Я видела твою вчерашнюю статью. Сейчас наверняка все британские газеты уже пишут, что соперница Кирстен была очень похожа на Пиппу Макалистер. Будь осторожнее, Дэрмот, ты ступил на скользкую дорожку, подбросив подозрение, что Кирстен причастна к смерти Анны.

— Ты не можешь утверждать, что она тут ни при чем, — заявил Кемпбел. — Взгляни на факты, Элен. Внимательно взгляни на них и скажи мне, у кого был более серьезный мотив, чем у нее, желать смерти Анны Сейдж?

— Плевать мне на факты, — обрезала Элен. — Меня беспокоит одно: чтобы ты не был причастен к этому.

— Уверяю тебя, что я непричастен. — Неожиданно глаза его блеснули. — А ты можешь сказать мне то же самое? — с вызовом спросил он.

— Что-о! — Элен вскочила, не веря своим ушам. — Ты что же, подозреваешь меня? С какой стати мне, черт возьми, желать смерти Анны Сейдж?

— Чтобы соединить Кирстен с Лоренсом и раз и навсегда закрыть мне доступ к ней.

— Тысяча чертей! — воскликнула Элен. — Неужели ты думаешь, что я могла бы совершить убийство только ради этого?

— Да, такая мысль посетила меня. А зачем же, по-твоему, я все рассказал полиции и бросил тень подозрения на Кирстен? Чтобы защитить тебя на тот случай, если ревность затмила тебе глаза.

Элен обхватила голову руками.

— Господи, неужели все это не дурной сон? — пробормотала она.

— Значит, это сделала не ты? — спросил Кемпбел.

— Ну конечно, черт бы тебя побрал, не я!

— У меня словно гора с плеч свалилась.

— Боже, кажется, я схожу с ума! Две минуты назад я подозревала тебя, а теперь меня обвиняешь ты!

— Нет. Я верю, что ты этого не делала. А ты мне веришь?

Элен покачала головой.

— Мы не можем так продолжать, Дэрмот. Если мы способны подозревать друг друга в убийстве — вдумайся только: в убийстве! — то разве есть у нас какой-нибудь шанс?

— У нас появится этот шанс, если мы изгоним Кирстен Мередит из нашей жизни, — ответил он.

— Вот видишь! Ты начинаешь снова! Когда ты говоришь такое, у меня возникают еще большие подозрения.

— Почему ты подозреваешь меня, а не Кирстен? Ведь я же говорил тебе, что у нее очень серьезный мотив.

— А почему ты подозреваешь Кирстен, если Руби во всем призналась?

Кемпбел фыркнул.

— У Руби крыша поехала, и ты это знаешь. Даже полиция не воспринимает ее всерьез. Дитя, одержимое дьяволом, как бы не так! Она насмотрелась кинофильмов!

Элен задумчиво посмотрела на него.

— Руби сказала Кирстен, что Лоренс — ее сын, — с недоумением проговорила она.

— Так оно и есть.

Элен насторожилась.

— Я знаю это от Лоренса уже давно.

— Не могу больше обсуждать все это, — сказала Элен. — Я верю заключению коронера и больше не желаю говорить на эту тему.

— Элен! — окликнул ее Кемпбел, когда она направилась к двери.

Она оглянулась.

— А что будет с нами?

Она долго смотрела на него.

— Не знаю, — ответила она, вздохнув. — Я всегда боялась, что когда-нибудь мне придется выбирать между тобой и Кирстен. Однажды мне удалось избежать этого, но на сей раз, Дэрмот…

— Не позволяй ей делать этого, — в панике забормотал он.

— Не она это делает, а ты! Пойми, какие бы чувства ты ни испытывал к Кирстен, все это плод твоей фантазии. Тебя уволили из-за того, что ты сделал. Твоя карьера наладилась, и ты этого заслуживаешь. Но почему ты и теперь не оставляешь ее в покое? Даже Диллис Фишер не так стремится уничтожить ее, как ты, но мне кажется, ты и сам не знаешь, за что.

— За то, что она встала между нами! — закричал Кемпбел.

Элен грустно посмотрела на него, вышла из комнаты и тихо затворила за собой дверь.

Кирстен вернулась из комнаты Лоренса, где Джейн с Томом упаковывали свои пожитки и переносили их во внутренний дворик. Когда она уходила, Лоренс все еще сидел за обеденным столом, заваленным бухгалтерскими отчетами и неоплаченными счетами. Он почти со всем разобрался, но хотел перед отъездом расплатиться с долгами в Новом Орлеане. Кирстен знала, что его очень беспокоит Руби. Лоренс понимал, что ему следовало еще вчера улететь вместе с ней в Англию, но здесь у него оставалось слишком много дел. Кирстен так и не сказала ему об откровениях Руби, но, видя, как он тревожился о ней эти дни, она склонялась к тому, что все это правда. Бедная Руби, она приняла так близко к сердцу все случившееся и считала, что все произошло по ее вине. Даже священник, которого пригласил к ней Лоренс, не смог ее успокоить.