Месть

Кирстен взглянула на Лоренса.

— Я не понимаю, — сказала она. — А как же?..

— Мы разводимся.

— А опекунство?

— За мной. Она больше не будет его оспаривать. Я потом объясню, без Тома. Так что ты нам ответишь? Можно двум парням, которые любят тебя, вернуться домой?

— Почему ты плачешь, Кирсти? — спросил Том, у которого тоже дрожал подбородок. — Ты не хочешь, чтобы мы вернулись?

— Конечно хочу, глупенький. — Она обняла его.

Подождав, пока она выпустит из рук Тома, Лоренс повернул к себе ее лицо и нежно поцеловал в губы.

— Я хочу попросить тебя еще кое о чем, — пробормотал он.

— Ты имеешь в ввиду письмо? Ты тоже получил такое?

Лоренс озадаченно взглянул на нее.

— Какое письмо?

— Да так. Я потом расскажу тебе. А о чем ты хотел попросить?

— По правде говоря, я хотел попросить тебя выйти за меня замуж.

— Да! — торжествующе завопил Том. — Пожалуйста, Кирсти, скажи, что женишься на нас.

Кирстен и Лоренс рассмеялись.

— Разве я могу отказать вам? — сказала она, взъерошив волосы Тома и с глубокой грустью подумав о том, что Джейн уже не сможет порадоваться вместе с ними.

— Ну хватит, папочка! — закричал Том, подталкивая Лоренса. — Поедем домой.

Лоренс взглянул на Кирстен.

— Ты правда чувствуешь себя хорошо?

— Конечно, — улыбнулась Кирстен. — Никогда в жизни я не чувствовала себя лучше.

— Итак, — сказала Кирстен, когда Лоренс вернулся в спальню после третьей попытки уложить Тома спать, — что произошло между тобой и Пиппой?

— Между мной и Пиппой не произошло почти ничего, — сказал Лоренс, взяв у нее из рук свой стакан с бренди. — А вот между Пиппой и Томом — много всего.

— А именно?

— Они просто не смогли найти общий язык, — сказал он, обнимая ее. — Пиппа не создана для материнства и сама признается в этом. Она, конечно, любит его, но не понимает, как с ним нужно обращаться. Пиппа во многом походит на ребенка, ей нравится быть в центре внимания, она хочет, чтобы ее хвалили. Она и рада бы любить, но умеет лишь принимать любовь. Она вернулась, поскольку считала это правильным и искренне надеялась, что у нас получится семья. Но прошло совсем немного времени, и мы поняли, что из этого ничего не выйдет. Она по-прежнему влюблена в Дзаккео. С ним она чувствует себя свободной, обожаемой, не несет никакой ответственности и никогда не займет второе место, уступив первое ребенку. Она очень скучала по Дзаккео. Потом Том стал действовать ей на нервы, потому что ему не хватало тебя. Они начали ссориться, каждый день заканчивался слезами… Все шло из рук вон плохо.

— Бедняга Том, — улыбнулась Кирстен. — Ну теперь он, кажется, вполне счастлив. А я хотела бы поговорить с тобой…

— Ты хочешь назначить дату бракосочетания?

— Разведись сначала, — рассмеялась она.

— Это не займет много времени. — Лоренс взял ее за подбородок и нежно поцеловал. — Видит Бог, Кирстен, дорога была нелегкой, но в конце концов она привела к тебе… Ты никогда не думала, что любовь измеряется страданиями?

— Думала. Может быть, потому нам и было так трудно.

Лоренс улыбнулся.

— Чем глубже страдания, чем труднее борьба, тем сильнее любовь.

Кирстен кивнула.

— А что ты говорила насчет письма?

— Вот оно. — Кирстен протянула ему конверт. Но не выдержав, рассказала ему о содержании письма. — «Коламбиа» предлагает отснять «Мойну О'Молли» или реализовать любые наши идеи, связанные с кино. Они хотят, чтобы мы как можно скорее встретились с ними.

— Даже не верится, — сказал Лоренс, пробегая глазами письмо. — Ведь именно об этом мы с тобой и мечтали.

— Ну, теперь ты получил то, что хотел.

— Мы получили, — поправил он Кирстен.

— Нет, нет, — она покачала головой. — Боюсь, тебе придется найти кого-нибудь другого, я не смогу этим заниматься.

— Но я один не поеду.

— Конечно, не поедешь. Мы все поедем, — сказала Кирстен. — Все четверо.

Лоренс с недоумением посмотрел на нее.

— У нас будет ребенок.

Лоренс смотрел на нее во все глаза.

— О Боже, я даже не знаю, что сказать, — пробормотал он. — Кирстен, ты уверена?

— Конечно.

— Тогда возблагодарим Бога, что все так обернулось. Как бы я жил, зная, что у тебя мой ребенок, а ты не со мной. Но до этого не дошло, я вернулся к тебе. Я не смог бы предать тебя, оставить во второй раз.

— Я знаю.

— Ты давно узнала об этом?

— Только сегодня, — солгала Кирстен, понимая, что ему было бы больно услышать правду. — Поэтому, — продолжала она, — я буду заниматься своей книгой и присматривать за Томом, пока ты обсуждаешь с важными лицами грандиозные идеи, связанные с большими деньгами.

— Я найду способ доказать, как сильно люблю тебя, — наконец сказал он. — Мне только нужно найти подходящие слова.

— Зачем слова, если есть много других способов доказать это?

— Ты уверена, что тебе можно? — спросил Лоренс.

— Уверена.

Среди ночи, когда они занимались любовью во второй раз, дверь спальни отворилась, и в комнату вошел сонный Том. Увидев, что Кирстен сидит верхом на Лоренсе, он спросил, протирая глаза:

— Можно, я тоже буду играть в Шалтай-Болтая, папочка?