Зачем тебе моя боль (СИ)

На церемонии прощания право сказать речь предоставили всем желающим. Первым, конечно же, был Лекс. Его речь не отличалась ни пафосом, ни высокопарными словами, он даже говорил тихо, но все молчали, потому что сказанные им слова шли прямиком от сердца.

— От нас ушел не просто человек. Многих из нас он научил бороться, любить, ценить и даже жить. Кому-то он дал работу, кому-то семью. Лично мне он подарил меня — такого, какой я есть сейчас. Для всех нас Брант Сартари стал наставником и воспитателем, он наставил нас на истинный путь и воспитал в нас силу духа. Так пусть же в том мире, в который он ушел от нас, он отдохнет от мирской суеты и с улыбкой присмотрит за нами.

Картер подошел к гробу и приложился губами к холодному лбу, чтобы попрощаться с покойным. Ветер растрепал Сартари челку, Лекс аккуратно ее поправил ее и прошептал так, чтобы его никто не услышал:

— Не уберег я вас, мастер. И ее не уберег… Хреновый из меня глава.

В другое время Брант посмотрел бы на своего преемника укоризненно, но не хмурит больше брови великий мастер, его место на одноименной Аллее, а Картер лишь тяжело вздохнет и уступит место следующему оратору. И много теплых слов скажут бывшему главе, но тяжелые думы свои не выскажет никто. Не время и не место.

Гроб опустили, застучали о крышку комья замерзшей земли, и процессия медленно направилась к северной стороне кладбища. Там уже выгружали другой гроб, но Лекс задержался у могилы наставника. Поход на другие похороны ему хотелось оттянуть до последнего, потому что его наверняка попросят и там произнести речь, но о покойных говорят либо хорошо, либо никак, а на никак с его стороны вряд ли кто согласится. Вот и пришлось ему появиться там только тогда, когда началась процедура прощания. Целовать Джеда он не стал, да и мало кто это делал — хрупкий грим, сделанный в морге с целью скрыть травмы и ожоги после аварии, мог остаться на любом из присутствующих. Картер просто постоял рядом и едва все попрощались, ушел, посчитав, что даже столь скудного внимания кровник не достоин. Он слышал, как зашептались за спиной, но шептунам ответили более смелые:

— Оставьте его, он итак слишком много пережил.

Картер прошел кладбище насквозь, чтобы выйти к автостоянке. С некоторых пор он перестал бояться сам за себя, поэтому считал лишним таскать за собой толпу телохранителей. Илон, получивший от него должность начальника службы безопасности, неодобрительно качал головой и периодически посылал за ним парочку крепких ребят, но Картер и сам хрупкостью не отличался, и целенаправленно уходил из-под опеки.

Решив, что с него на сегодня хватит, Лекс отправился в больницу. Ему уже как своему кивнули в регистратуре, без вопросов выдали белый халат и даже не стали провожать к нужной двери, потому что дорогу он уж точно знал и сам. У окошка для посетителей он увидел Энайю Дархау.

— Не ожидал вас здесь увидеть, — не слишком почтительно отозвался Картер.

— Это ведь моя внучка, — пожал плечами Дархау.

— Я сообщил вам три дня назад, — с нажимом произнес Лекс, чувствуя, как пальцы сами собой сжимаются в кулаки.

— Как смог, так и приехал, — и ни одной эмоции во взгляде. Картеру захотелось как следует врезать ему, но Альена не простит ему этого.

— Значит вам вообще не стоило приезжать.

Энайя смерил клановника взглядом.

— Закрой рот, щенок. Думаешь, раз ты теперь глава, так неприкосновенен? Я найду на тебя управу, можешь не сомневаться.

Картеру неожиданно стало смешно.

— Сколь вам будет угодно. Имейте в виду, что и вы не бессмертны.

— Ты мне угрожаешь? — Дархау зло сузил глаза и подался вперед. Отчего-то Картеру представилось, как дед угрожал Альене, и то, что она ниже его ростом, давало ему немалое преимущество в плане устрашения. Но Лекс выше Альены и выше самого Дархау, поэтому его угрозы нисколько не задели главу, наоборот, повеселили.

— Нет, просто прошу оставить мою жену в покое. По-хорошему, смею заметить.

— Я даже спрашивать тебя не буду! — Картеру удалось вывести деда из равновесия, тот заметно занервничал, но не в его характере было уступать. — К тому же Альена не погладит тебя по голове, когда узнает, на что мы договаривались, когда заключали сделку.

— Можете прямо сейчас зайти и сказать ей, — Картер сделал приглашающий жест в сторону палаты, но Энайя поспешил покинуть его общество. Лекс издевательски усмехнулся ему в спину, но тут же вернулся к своему настроению и толкнул дверь палаты.

Альена лежала одна в палате, почти прозрачная на белой простыни укрытая тонким белым одеялом. Золотистые волосы выбились из-под медицинской шапочки и змейкой опустились на бледную шею. Единственным ярким пятном на фоне больничного пейзажа выделялись цветы на тумбочке, принесенные Картером вчера. Его уже ждал стул, на который он привычно уселся, подтянул к себе свободную от капельницы руку, согревая ее в своих больших ладонях и заговорил, тихо-тихо, на грани слышимости, словно по себя:

— Я снова с тобой, мое солнышко, а ты снова меня не встречаешь. Не улыбаешься, не хмуришь брови, не пытаешься запустить в меня чем-нибудь. А я и рад бы, чтобы запустила, только чтоб не лежала вот так вот…

Услышь меня, откликнись на мой зов, разгони ту пустоту, что делит нашу жизнь на до и после. Протяни мне руку, оттолкнись от той вязкой тишины, что стоит между нами и мешает встретиться. Только услышав твой крик, я понял, что без тебя моя жизнь пуста, только сейчас я осознал, что без тебя я — никто…

— Остиньор Картер?

Он очнулся и понял, что задремал. Обернулся на голос и узнал доктора, который дежурил в ту самую ночь.

— Простите, вы что-то говорили мне? — хрипло переспросил Лекс, потирая рукой лицо.

— Я говорил, что если вы не перестанете себя мучить, то присоединитесь к своей жене. Отправляйтесь домой и как следует выспитесь, это я вам как врач говорю.

— Я могу… здесь? — Лекс кивнул на кушетку, но врач покачал головой.

— Боюсь, заведующий отделением меня за вас накажет. Прошу вас, последуйте моему совету, иначе я запрещу вам вообще посещать пациентку.

Картер тяжело поднялся, в глубине души признавая, что не так уж не прав доктор, он действительно давно не спал как положено и толком ничего не ел. Пожалуй, от его самобичевания и самоуничижения никому лучше не станет.

— Я оставлю как всегда своего человека, если что — вы знаете, как меня найти.

Врач кивнул, снисходительно улыбаясь.

— Вы каждый раз уходите и говорите одно и то же. Не беспокойтесь, я запомнил еще с первого раза.

Картер машинально кивнул в ответ и побрел к выходу.

На этот раз Илон поставил Джея, бывшего спецназовца с каменным лицом и тяжелыми кулаками. У Картера была возможность оценить его профессиональные навыки на спарринге в спортзале. Встретив его в больничном коридоре, глава пожал ему руку и оставил инструкции.

— Я отъеду, никого к палате не пускай. Если будут ломиться родственники, в чем я сильно сомневаюсь, немедленно сообщай мне и до моего приезда держи их в поле зрения. Клановник понятливо кивнул. Ничего сложного в поставленной задаче он не увидел.

— Вам бы выспаться, рео, — пробасил он, внимательно вглядываясь в лицо начальства.

— Сам знаю, — буркнул Лекс. — Илон уже не раз мне об этом напоминал.

— Все будет в ажуре, отдохните как положено.

В пустой квартире Картеру оказалось неуютно. Он принял душ, приготовил ужин, но кусок в горло не лез. Напрасно он заставлял себя поесть, мысли неизменно возвращались в больничную палату, где совсем одна лежала его хрупкая девочка, а он даже помочь ей не мог. Раздраженно брякнула вилка о край тарелки, унося в небытие мечты о горячем ужине. Уж не думал никогда Лекс, что весь свет клином сойдется на рыжей девчонке, которую он дразнил в школе, а погляди, как коварны нити судьбы. И ведь много вокруг него вилось разномастных красавиц, но даже их имен он не в состоянии вспомнить, когда перед глазами встает образ Альены. Может, не было у тех девиц такого характера? Наоборот хорошо, чем покладистей девушка, тем необременительнее мужчине. Или внутреннего света, который Альена так настойчиво прячет, боясь выглядеть слишком слабой в его глазах? Что бы это ни было, ни одна из его знакомых женщин никогда не пошла бы на то, что для него сделала Альена Дархау, и при этом осталась собой.