Укус Паука (ЛП)

Много времени я просто смотрела на горизонт, попивая коктейли и размышляя, чем займусь по возвращении в Эшленд. Потому что больше не хотела работать киллером. Я знала свои сильные и слабые стороны. Как Пауку мне больше нечего доказывать ни себе, ни кому-либо другому. И без Флетчера все будет не так, как раньше. Никто не станет ждать меня в «Свином хлеве» поздней ночью. Никто не спросит, не ранена ли я и как все прошло. Всем будет все равно.

Что более важно, старик хотел, чтобы я ушла на покой. Это было его последним желанием, и я собиралась его исполнить, пусть даже и не знала, чем займусь дальше. Но пришло время применить мои умения к чему-то иному. Чему именно – я пока не знала.

Но мне, как ни странно, очень хотелось это понять.

* * * * *

Две недели спустя я вернулась в Эшленд с новыми силами, посвежевшей и слегка обгорелой и похмельной от выпитых фруктовых коктейлей. Я двинула сразу в «Свиной хлев», где друзья решили устроить вечеринку в честь моего возвращения.

Было уже поздно, и над Эшлендом сгустилась ночь. Улицу затянул мрак, и лишь поросенок над входной дверью в ресторан ярко светился сине-розовым неоном. Я остановилась снаружи в чернильной тени и заглянула в окно. Финн, Джо-Джо и София уже собрались. Финн за стойкой попивал кофе с цикорием. Я даже здесь на улице чуяла теплый успокаивающий аромат. София терла шваброй пол, а Джо-Джо порхала туда-сюда, подливая Финну кофе, протирая столы и проверяя работу сестры.

Не та семья, с которой я начинала жить, но все равно семья. Та, которую я буду защищать любыми средствами. Я распахнула входную дверь. Звякнул колокольчик, и я вошла.

Все повернули ко мне головы, и секунду спустя меня засыпали объятиями, хлопками по спине и вопросами о поездке. В частности, София обняла меня так крепко, что хрустнул позвоночник. Но было приятно.

Рассказывая об отпуске, я оглядела интерьер ресторана. Дверь, касса, стулья. Все, что было сломано в ночь смерти Флетчера, заменили. Нечто рядом с кассой привлекло внимание, и я поняла, что это такое – флетчеровский экземпляр «Цветка красного папоротника». Должно быть, София спасла его. Но все равно без Флетчера «Хлев» казался меньше и более пустым, чем раньше, несмотря на присутствие друзей. Интересно, так будет казаться всегда?

Но не время грустить, и я отмела печальные мысли и рассказала друзьям все о долгожданном отпуске. Джо-Джо, например, особенно заинтересовали мои рассказы о лоснящихся пляжных мальчиках. В конце концов мы вчетвером устроились за одним из столиков посреди ресторана.

— Я привезла вам всем гостинцы, — сказала я, залезая рукой в дешевую соломенную сумку, купленную на Ки-Уэст.

В зеленых глазах Финна загорелся огонек. Сын Флетчера обожал подарки.

— Что там? Деньги? Дорогой алкоголь? Давно пропавшие пиратские сокровища? Дублоны?

Я плюхнула ему на колени целлофановый пакет лаймов. Финн поник быстрее, чем неудавшийся торт.

— Взбодрись, — сказала я. – Будешь хорошим мальчиком, испеку тебе лаймовый пирог.

––Я бы предпочел «Маргариту»? — заныл он.

— Получишь пирог, и точка.

Финн обиженно выпятил губу.

Я снова сунула руку в сумку и вытащила небольшой стеклянный флакон в форме ракушки.

— А для тебя, Джо-Джо, эти чудесные духи.

Она выдернула пробку и понюхала её.

— Пахнет свежестью и солью, как океан. Мне нравится.

— И, наконец, для Софии вот эта милая вещица.

Со дна сумки я выудила бледно-розовый кожаный ошейник. С него свисали крохотные перламутровые пластинки ракушек. София взяла его, минуту рассматривала, а потом встряхнула. Ракушки зазвенели как китайские колокольчики. София слегка улыбнулась. Счастливее я её ещё не видела.

— Ну вот и все, — сказала я. – Отпуск кончился.

Но я не сказала им, что нахожусь в бессрочном отпуске от своей работы киллером. Что я больше не Паук. Полно времени, чтобы озвучить это позже.

Финн передвинул пакет с лаймами на другую сторону стола.

— Ну, у меня для тебя тоже кое-что есть. Точнее, несколько вещей.

Я приподняла бровь:

— Например?

Финн кашлянул:

— Сегодня зачитали папино завещание. Помимо целой кучи денег, он оставил тебе кое-что ещё.

— Правда? И что же?

Финн развел руки и улыбнулся.

— Та-да!

Обычно меня нелегко удивить, но в тот миг у меня просто челюсть отвисла. В голову не шло ни единой мысли. Я не сразу смогла внятно произнести:

— Флетчер оставил мне «Хлев»? Зачем? Я вроде как не нуждаюсь в деньгах – и в головной боли.

— Потому что он знал, как ты любишь ресторан, — сказала Джо-Джо.

— Любишь, — согласно проскрежетала София.

Я окинула взглядом кабинки, столы, кассу и окровавленную книгу рядом с ней. Я любила ресторан, как и Флетчера. Они всегда мнились мне одним целым. А теперь «Хлев» мой. В груди поселилось умиротворяющее тепло, впервые с ночи смерти Флетчера.

— Папа также хотел, чтобы тебе передали это.

Финн протянул мне маленький конверт.

Джин. Мое имя было нацарапано на конверте мелким четким почерком Флетчера.

Флетчер. Как же я скучала по старику…

Но не смогла удержаться и открыла конверт. Внутри лежал листок бумаги для записей. С одной его стороны было написано: «Никогда не думай, что это твоя вина. Что бы ни случилось и как, ты не могла этому помешать. Окажи нам обоим услугу и не задерживайся в бизнесе. Живи при свете дня, дитя. С любовью, Флетчер».

Мои глаза слегка затуманились, но я перевернула листок, чтобы дочитать записку до конца. На то, чтобы понять смысл, ушло некоторое время, но когда до меня дошло, я покачала головой и улыбнулась.

— Кумин. Вот он, секретный ингредиент его соуса к барбекю. Ну конечно. Кумин! – Я помахала Финну карточкой. – Флетчер наконец-то раскрыл мне свой секрет. После смерти. Старый сукин сын!

Финн улыбнулся и поднял чашку с кофе в немом тосте за отца. Яркая зелень его глаз напомнила мне старика.

— Уверен, что все нормально? – спросила я. – Что ресторан перешел мне? Флетчер должен был оставить его тебе. Он ведь твой отец.

— Шутишь? – спросил Финн. – Пятна от шашлыка не отстирываются от шелковых рубашек. Поверь, я вовсе не против, что ресторан перешел к тебе. Кроме того, он был и твоим отцом.

И снова я вспомнила ту ночь, когда Флетчер забрал меня к себе. Как спас меня от торговли телом на улицах. Как научил быть сильной и всегда выживать. Возможно, Флетчер Лейн и умер, но я никогда не забуду его уроков.

— Да, — сказала я. – Наверное.

Вскоре после этого вечеринка окончилась. Но перед уходом Джо-Джо Деверо отвела меня в сторону и вручила толстую папку из манильской бумаги.

— Вот, — сказала она. – Флетчер хотел, чтобы это было у тебя. Он работал над этим много лет. А что будешь делать ты – сама решай.

Я взвесила папку в руке. Тяжелая, а толщиной не меньше дюйма.

— Что здесь?

— Увидишь, — сказала карлица. – Обсудим позже, когда будешь готова.

Я нахмурилась, услышав её загадочный тон, но Джо-Джо улыбнулась.

— А теперь повтори-ка, в каком отеле ты останавливалась? — спросила старушка. – Я хочу повнимательнее рассмотреть этих пляжных мальчиков, когда поеду весной в отпуск.

* * * * *

Уже близилось к полуночи, когда я собралась уходить. Я вышла из «Хлева», но сразу домой не пошла. Я на пенсии, а не в маразме. Прошла три квартала, срезала через шесть переулков, петляя, прежде чем вообще повернуть в сторону дома. Перед входом в квартиру я прижала пальцы к камню у двери. Вибрации были низкими и монотонными, как обычно. Никаких посетителей с моего отъезда. Отлично.

Я вошла в квартиру и включила свет. Все выглядело так же, как до моего отъезда – включая три рисунка рун на каминной полке. Я подошла к ним. Снежинка, лоза плюща и примула. Символы членов моей погибшей семьи.

Но одного не хватало, и его следовало бы добавить. «Придется нарисовать ещё один рисунок», — решила я. Флетчера или «Свиной хлев». Какая разница. Для меня они были одним целым.