Прыжок

— Простите? — поднял брови Алан.

Донна начала испытывать раздражение, но усилием воли заставила себя успокоиться. И попыталась пойти другим путем:

— Послушайте, мистер Кокс, я надеялась, что мы оба можем забыть о случившемся. И начать все заново. Джорджио зависит от нас. Не думаю, что он обрадуется, узнав о наших неладах. Уверена, нам надо, по крайней мере, попробовать. Если уж ничего не будет получаться, ну, скажем, в течение месяца, тогда придется придумать что-нибудь другое. Что скажете?

Алан высказал легкое неодобрение:

— В случае, если вы это упустили, прошу заметить: именно я пригласил вас к себе в офис, налил вам коньяка и дал вам прикурить. Так что, по моим понятиям, леди, это примирение. У вас были две недели. Если вы теперь не проявите понимания, мы вообще расстанемся. И для меня неважно, понравится это Джорджио или нет. Так будет справедливо?

— Вполне.

Донне хватило проницательности, чтобы понять: таким образом Алан Кокс приносит свои извинения. А большего от него ожидать не приходилось.

— Можно я задам вам вопрос, мистер Кокс?

Она заметила, как он подчеркнуто небрежно пожал плечами. И снова вступила в борьбу с собственным раздражением.

— Вы вообще что-нибудь знаете о делах Стефана Бруноса? До того, как Джорджио посадили или позже?

Она заметила, как у Алана расширились зрачки, и почувствовала удовлетворение.

— Уточняю: меня интересует, мистер Кокс, деятельность фирмы «Поговори с…»

Алан лишь на секунду пришел в замешательство. Но тут же почувствовал, что начинает закипать.

— А какого черта вас сейчас это интересует?

Донна вздохнула и заговорила спокойно и рассудительно.

— Хочу спросить о следующем. Предположительно «Поговори с…» — это телефонный бизнес. Ну, вы знаете, вроде телефонных линий типа «Как справиться с артритом» и так далее. У предприятия неплохой оборот, и оно приносит прекрасный доход… Но сегодня я нашла другой комплект книг, а в них содержатся только столбиком записанные имена и еще перечень денежных сумм, каждая сумма определенного имени. Например: «Джилли, пятьдесят пять минут, шестьдесят пять фунтов». Ну, и рядом, в отдельной колонке, стоит: «Десять фунтов». Я так понимаю, что это — заработок Джилли. В другой книге я нашла пометки о каких-то перестановках, опять имена девушек, временный параметры и так далее. В офисе я встретилась с молодой женщиной, которая работает в шоу с подглядыванием. Думаю, во втором комплекте книг учтено и это… Интересно, вы можете пролить свет на эти дела?

Алан поставил на стол стакан с коньяком и, испытующе глядя на Донну, спросил:

— Вы пытаетесь обвинить меня в сводничестве?

Донна широко раскрыла глаза.

— Конечно, нет!

— Ну а почему тогда вы уверены, что я об этом должен что-то знать?

Донну испугала его реакция.

— Я ни в чем вас не обвиняю. Но поскольку вы, похоже, один из представителей элиты Сохо, я просто подумала: может, Алан хоть что-нибудь об этом знает? Вот и все. Повторяю, я не обвиняю вас ни в чем неподобающем.

— Хочется надеяться на это, черт побери! Послушайте небольшой совет. Чем бы ни занимался Стефан Брунос — это его частное дело, а не ваше, не мое и не чье-либо еще. Ясно? Вам это следует уяснить в первую очередь. Не судите никого, никого ни о чем не расспрашивайте и никогда, ни при каких обстоятельствах не пытайтесь выведать у людей, чем они зарабатывают себе на жизнь. Даже у хостесс из шоу с подглядыванием! Это неписаный закон, милая. Не суйте нос в чужие дела! Если вы будете слишком многое знать об окружающих вас людях, это не пойдет вам на пользу. Вы понимаете, к чему я клоню? Если Стефан Брунос содержит несколько притонов, то это его дело, а не ваше. И уж, разумеется, не мое, черт побери!

Донна прикурила очередную сигарету.

— А почему вы так агрессивно настроены по отношению ко мне? — спросила она дрожащим голосом. — Ругательства расстраивают меня… На сей раз Алан расхохотался по-настоящему.

— Вас расстраивают ругательства? И при этом вы хотели бы стать моим вторым номером?! — В голосе Алана прозвучало явное недоверие к способностям Донны. — Дорогая, ругательства в этом балагане все равно что «Да благословит вас Господь!» среди попов. Слова эти произносятся без всякой задней мысли. Так что привыкайте. А теперь давайте посмотрим на все это с точки зрения Стефана Бруноса. Идет? Вот он приходит к Джорджио и говорит: «Слушай, я нашел дополнительный кусок. Врубаешься?». «Ну да», — отвечает Джорджио. И кидает Стефану несколько тысчонок. Он же спящий партнер, не так ли? Насколько я знаю Джорджио, он постоянно просто пребывал в коме, черт бы его побрал! Именно такими я и люблю своих спящих партнеров. И все любят спящих партнеров такими! Поэтому, моя милая малышка, они и называются спящими партнерами, черт бы их разодрал!

Донна выпрямилась на стуле, и лицо у нее запылало от смущения.

— Мне просто был нужен совет…

— Именно его вы и получили! — оборвал ее Алан. — И пока вы еще здесь, я дам вам второй совет. Когда мы с вами займемся этим небольшим дельцем, я надеюсь, вы не станете вытягивать из меня жилы, как сегодня. Только попробуйте изобразить из себя любопытную Варвару! Мы с вами немедленно расстанемся. Если я скажу вам: «Прыгайте со скалы», — то вы прыгнете. И никаких вопросов — ничего! Ваша работа — выполнять то, что я вам прикажу, и передавать вести Счастливому Гарольду туда, на Остров. Вот и все. И поскольку я взял на себя ответственность, давайте об этом договоримся прямо сейчас, раз и навсегда!

Донна была шокирована и обижена его словами. Она пока не понимала, что Алан беспокоился о ней. Он попросил найти кого-то на роль номера второго и получил ответ, что вот эта женщина, что сидит теперь перед ним, единственный возможный его партнер, нравится ему это или нет. Бесспорно, она привлекательна, мила, но это хорошо для компании, а не для работы, в процессе которой каждый день может случиться нечто опасное либо гадкое. И так уже, по его мнению, все складывалось не слишком удачно, поскольку угроза со стороны Левиса висела над ними, как дамоклов меч.

Донна нерешительно поднялась на ноги. Взяла сумочку и повернулась к дверям, чтобы выйти из комнаты.

— Мне очень жаль, Донна… — чуть слышно выдохнул Алан.

Она обернулась в дверях, и он хорошо разглядел при ярком свете, что у нее глаза полны невыплаканных слез. Алан подошел к ней и нежно притянул к себе. Из-за этого Донна по-настоящему расплакалась. Она рыдала так, как ни разу не позволяла себе с момента вынесения приговора Джорджио.

Донна вдыхала в себя запах Алана Кокса: аромат сигар и дух бренди, смешанный с тонким благоуханием лимона от его лосьона после бритья; она чувствовала, как его сильные руки бережно обнимают ее прижавшееся к широкой мужской груди хрупкое тело — и вся долго сдерживаемая тоска по мужу вместе со слезами вырывалась наружу. Что бы он ни наговорил ей, сейчас не имело значения; она вдруг обнаружила, что и сама обнимает Алана, крепко прижимается к нему. Донна словно боялась, что он выпустит ее из объятий слишком скоро, и она не успеет выплакать все горе, что тяжело билось у нее внутри.

Алан держал ее в объятиях, пока она вот так плакала, и не мог объяснить себе испытываемую к ней неожиданную нежность. Но он интуитивно чувствовал, что в настоящий момент поступает правильно, не отталкивая, прочно удерживая Донну в своих руках… Джорджио хочет ее, значит, пусть она и будет номером вторым. Только Алан хотел спросить ее: как она себя чувствует в этом положении, когда муж сознательно рискует ее жизнью? Ведь именно это Джорджио и делает! И не только вовлекая жену в подготовку к своему побегу из тюрьмы. Хотя, Господь знает, может, и одного этого вполне достаточно. Побег из тюрьмы только назревает, и Дональд Левис еще не ведает об этом…

Алан кожей чувствовал, как Донна вся дрожит. И когда она, наконец, высвободилась из его объятий, он испытал сожаление. Отчаянное сожаление. Потому что невольно наслаждался этой близостью, нежным запахом волос Донны и ароматом ее духов.