И феникс Ордена (СИ)

— Старшие курсы Гриффиндора сегодня освобождены от занятий? — ехидно поинтересовался Гарри. И едва удержался от рвущегося наружу «по десять баллов с каждого». Отличная идея, как водится, пришла в голову сама собой.

Он покосился на Рона, опасно сжимающего кулак, и процедил:

— Я ваш новый преподаватель, мистер Уизли. Потрудитесь вести себя соответственно.

Элоиза прыснула, смерив его взглядом сверху вниз:

— И что же преподает такой… такое… Впрочем, в нашем шоу уродов…

Терять, собственно, было нечего. Если уж начал врать, то ври до конца.

— Придержите язык, мисс Миджен. Если к седьмому курсу вы не выяснили, что вещи и люди могут быть не такими, какими кажутся на первый взгляд…

Он услышал хмыканье Невилла, двумя руками послал эффектное заклинание, аккуратно обводя огненным кругом притихших гриффиндорцев, и отправил шар огня в стену.

— Почему вы не поставили щит, мисс Грейнджер? — и с превеликим удовольствием добавил: — Минус десять баллов за плохую реакцию и несоблюдение правил безопасности.

Ему и вправду стало немного легче: обиженно хлопающая ресницами Гермиона выглядела до смешного нелепо.

—Это несправедливо, — прошептала она. — Протего Тоталум — доступ седьмого курса, а обычные щитовые чары слишком слабы для Огненного шторма.

— Тогда вам следует благодарить мисс Миджен за утраченные баллы, — кажется, он начал немножко лучше понимать профессора Снейпа. Мерзкое, сосущее под ложечкой беспокойство почти отпустило. — Будем считать, что вы лишились их за фамильярность. И, мистер Уизли, впредь ведите себя осмотрительнее с незнакомцами.

Гарри демонстративно потер шею, где наливался синяк от железной хватки Рона, и вышел, оставив притихших бывших соучеников переваривать его спектакль.

В самом деле, пора было наведаться к директору.

Он спрыгнул с лестницы на втором этаже и свернул в узкий коридор, ведущий к нужной башне. Все было даже хуже, чем он предполагал. Предположения очень быстро обернулись уверенностью: Альбус Дамблдор ни за что не довел бы школу до такого состояния. Незаметные на первый взгляд мелочи теперь бросались в глаза, и каждая отбивала тревожную дробь в гудящей голове. Заколоченная дверь в Больничное крыло. Странное грязное пятно на камнях у статуи безымянной ведьмы, жирный паук, выткавший толстую паутину поверх портрета у ванной старост. Старый замок не откликался обычным теплом и уютом дома. Так же, как и все, кого он встретил сегодня, Хогвартс больше не был ему другом. Он стал чужим, далеким и теперь уж точно не ощущался самым безопасным местом в мире. Где-то между бескрылой горгульей и пустой картинной рамой он почувствовал отвратительную, незнакомую, выкручивающую каждую косточку боль. И невыносимую чесотку вдоль скул и под свитером, словно кто-то засыпал за ворот пригоршню порошка против докси. Ненадолго, всего лишь на несколько секунд он прислонился ноющей спиной к мертвым холодным камням.

— Чужакам мы здесь не рады,

Зря по школе шарят гады.

Убирайся, хрен очкастый,

Без тебя полно несчастий, — раздалось над ухом.

Гарри едва сдержался, чтобы не задушить в объятиях странно тихого Пивза.

— Ищу кабинет директора.

— С монстром каменным, известно,

Лучше ласки нету средства.

Почеши ее, как кошку,

Без пароля даст дорожку.

— Спасибо. Ты самый лучший полтергейст, которого я встречал! — прокричал Гарри ему вслед.

Каменная горгулья чихнула и шевельнулась, едва он протянул руку.

Старый директор Диппет равнодушно скользнул взглядом по гостю и вновь задремал на портрете над столом. Небольшой кабинет директора чем-то походил на жарко натопленную девичью спальню — ваниль, шоколад и приторные духи вместо воздуха, а под ногами пушистый ковер. Стол ломился от бумаг. Недолго думая, Гарри ринулся вперед: сверху лежало расписание, написанное убористым мелким почерком.

— Интересуетесь чем-то особенным? — сонно протянул Диппет.

Гарри отмахнулся от назойливой вежливости, глаза как раз уткнулись в мелкие буквы: «Зельеварение — профессор Гораций Слагхорн». Он вел дрожащим пальцем по строчкам, как ребенок, едва научившийся читать: ЗоТИ? Чары? Полеты, драккл задери? Нет. Нет. Еще раз нет. Мелькали знакомые имена, но главного, самого нужного, среди них не было. Сердце запрыгало детской игрушкой на резинке. Его нет… Его здесь нет… А если его действительно НЕТ, то напрасно искать и ждать встречи. Что-то страшное превратило школу в мрачный склеп, оставив в списке преподавателей всего шесть имен. И он пропал, сгинул в водовороте неизвестных событий. А это глупое, такое неправильное прощание было навсегда… навсегда…

— Я ждала вас только завтра.

Гарри вздрогнул, смяв ладонью учебный план по маггловедению: «Лекторы Гермиона Грейнджер, Дин Томас, Колин Криви», — значилось в нем.

Минерва МакГонагалл, в мантии с директорским вензелем, с привычно забранными в безупречный пучок волосами, сверкала на него стеклами очков, тяжело опираясь на трость.

— Вы так бесшумно подкрались, директор, — пролепетал Гарри, застуканный на месте «преступления».

— Удивительная оперативность. Вы стажёр? — скривилась директор. — И потрясающая наглость. Даже представителям министерства не позволено проникать в мой кабинет без разрешения. Уважаемый мистер Малфой предупредил, что расследование будет тщательным, но ожидать, что здесь появится кто-то столь же юный, сколь и беспардонный… — Минерва развела руками. — Потрудитесь представиться.

Декан Гриффиндора, бессменный директор Хогвартса и преподаватель как минимум трех предметов продолжала сверлить его взглядом, как нашалившего первокурсника.

— Гарри…

Фамилия никак не приходила в голову. Он с трудом поборол искушение назваться Принцем. Сердце продолжало колотиться о твердый угол обложки. Но Гарри Принц… ей-богу, словно в телевизионных новостях. Эвансом быть тоже не хотелось.

— Гарри Поттер, — выдохнул он. В конце концов, имя — возможно, единственное, что у него осталось. Имя и воспоминания.

— О… — поджатые губы Минервы вытянулись в идеальную нитку, — конечно… Сын главы Аврората. Вы похожи на отца.

Гарри надоело удивляться. Действительно, почему бы Джеймсу не стать аврором. Это значит, что он точно жив.

— Нет-нет. Очень дальний родственник. Я и видел-то его последний раз много лет назад.

Кажется, МакГонагалл не поверила единственной сказанной им правде.

— Добро пожаловать в Хогвартс, мистер Поттер. Со своей стороны я готова оказать любое содействие министерскому расследованию. Вы же впервые у нас? Дурмстранг, я полагаю…

Гарри молча кивнул. В непонятной ситуации слушай больше, чем говори: он отлично усвоил этот урок.

— Вы наверняка знаете, мистер Поттер, как глубоко признателен педсостав Хогвартса попечительскому совету. Уважаемый мистер Малфой прекрасно осведомлен, что мы делаем всё возможное, чтобы его сын…

— О, безусловно… — холодно заметил Гарри, расправляя дрожащими пальцами смятый документ. Он перегнул пергамент пополам. Потом по диагонали. Ещё раз. И ещё, с трудом удерживаясь от того, чтобы сложить прыгающую лягушку и отправить ее прямиком в высокую прическу директора. МакГонагалл нависала над столом, он глядел снизу вверх на бывшего декана и профессора трансфигурации.

— По крайней мере, мистер Малфой может быть совершенно спокоен. С тех пор как в прошлом году близнецы Уизли облагодетельствовали меня этим… — Минерва вскинула трость, целясь прямо Гарри в лоб, — в школе не происходило ничего, способного заинтересовать министерство.

— Но сейчас особый случай? — вкрадчиво спросил Гарри, выползая из удобного кресла. — Присядьте-ка, уважаемая Минерва, и введите меня в курс дела.

«Мерлин, как же жмут ботинки!» Ноги сдавило, как тисками. Он попытался незаметно размять пальцы, а директор, очевидно, приняла его тихое шипение за проявление крайней степени нетерпения. Она тяжело опустилась в кресло, призвала две чашки свежезаваренного чая и пустилась в объяснения. Драгоценному и единственному наследнику рода Малфоев ничего не угрожало — все печальные события произошли с младшекурсниками. Трое детей сейчас находились в специальном помещении под надзором профессоров, а директор ожидала министерского позволения перевести несчастных в Мунго, где их жизнь могли бы поддерживать профессиональные колдомедики.