Непреклонность (ЛП)

Со времени как я впервые узнала об Мохири, я представляла их, живущими как солдаты, спящими в казармах и каждый день готовящихся к сражению. Всё это казалось таким неприветливым и воинственным, и это никак не согласовывалось с тем, как он говорил о своей семье.

Он улыбнулся и насадил на шампур ещё одну зефирку.

– Мы живём в укреплённых комплексах по всему миру, похожих на частные кампусы, а более мелкие лагеря, в основном, представляют собой хорошо укрепленные поместья. Семьям Мохири небезопасно жить за пределами комплексов, поскольку они будут уязвимы перед атаками вампиров. Семьи живут вместе, а жилые помещения большие и комфортные. Дети ходят в школу до тех пор, пока им не исполнится шестнадцать лет, а физическая подготовка начинается только, когда они достигают зрелости, – он подался вперёд и огонь бликами заиграл на его красивом лице. – Это хорошая жизнь. Среди Мохири существует глубокое чувство сопричастности, и каждый, кто приходит к нам жить, гораздо счастливее, чем когда они жили среди людей.

Я всматривалась в пламя. Его посыл был недвусмысленным, и я не хотела разрушать наши минуты покоя, ответив на это старым аргументом. Может быть, Мохири не были такими уж и равнодушными и безличными, каковыми я их считала, но я не могла представить себя, будучи там хоть как-то счастливее. Мой папа по-прежнему будет мёртв, и у меня не будет ни Нейта, ни Роланда с Питером.

Зазвонивший на кухне телефон рассёк тишину, и я побежала ответить на звонок. Это был Нейт, звонивший из отеля в Бостоне, его голос был полон беспокойства.

– Привет, я услышал, что вы попали под суровый удар норд-оста¹⁵. Всё там в порядке?

– Я в полном порядке. Ты же знаешь, что я люблю хороший шторм.

Его облегчение было различимо.

– Хорошо, если электричество отключится, в стенном шкафу в коридоре есть дополнительные фонарики и работающий от батареек светильник.

– Не волнуйся. У меня всё под контролем. Как проходит конференция?

Он рассказал мне о своём дне и о том, что уже окончательно вернулся в отель, чтобы переночевать, на случай если мне надо будет ему позвонить. Я рассмеялась и сказала ему, что он был похож на Джудит, когда она всецело в чём-то убеждает Роланда. Этого для него было достаточно, чтобы пожелать мне "доброй ночи" с обещанием позвонить и проконтролировать меня завтра.

Как только я завершила разговор с Нейтом, вновь зазвонил телефон.

– Дурачина, что ещё стряслось?

На этот раз это был Роланд.

– Ну, раз ты ответила на звонок, полагаю, ты не связана и тебе не вставлен кляп, – он язвительно усмехнулся, после того как я ответила на звонок.

– Нет, благодаря тебе.

– Ах, не злись. Я слегка потерял самообладание после случившегося, и я подумал, что может быть кто-то ещё должен поговорить с тобой.

– Я не хочу говорить об этом прямо сейчас.

Я всё ещё была немного оскорблена его дезертирством, и сегодня вечером я была не в настроении облегчать его чувство вины.

– Мама сказала, что электричество отключилось по всему городу. Ты там в порядке? Потому как я могу приехать и забрать тебя, если хочешь.

Я выдохнула. Невозможно было оставаться рассерженной на Роланда, когда он был вот таким милым.

– Я в порядке. У нас горит камин и много свечей.

– У нас? Он там с тобой? Сейчас?

– Да.

Голос Роланда стал на тон выше.

– Я думал, что он ведёт охрану снаружи или типа того. Я не уверен, должен ли он находиться там с тобой, в отсутствии Нейта.

– Ты должен был подумать об этом до того, как уехал, – я не смогла устоять перед шансом ткнуть его в это. – Ты думал, что мы будем разговаривать на улице в самый разгар шторма?

– Я... гм... – он запнулся.

– Я должна идти. Увидимся завтра, – я не хотела продолжать этот разговор, так как Николас находился в пределах слышимости.

– Ох, ладно, – неохотно ответил Роланд. – Увидимся завтра.

Я повесила трубку и вернулась в гостиную комнату, чтобы предъявить к возврату своё место у огня.

– Все вдруг решили проверить как у меня дела.

– Оборотень заботится о тебе.

Я свирепо посмотрела на него.

– Он мой лучший друг и, знаешь ли, у него есть имя.

Он пожал плечами в равнодушном жесте.

– У нас не принято быть "на короткой ноге" с оборотнями, и я уверен, ты понимаешь, что и они чувствуют то же самое по отношению к нам. Всё так, как оно есть.

– Ну, я Мохири и у меня множество друзей оборотней, так что тебе придётся смириться с этим, – резко возразила я.

Его рот изогнулся, словно я сказала нечто весёлое, и я с яростью произнесла:

– Что?

– Это первый раз, когда ты признала то, кем являешься.

Я ладонью пригладила материал на подлокотнике кресла.

– Это ничего не меняет.

Я признала своё наследие несколько недель назад, потому что отрицание этого факта не приведёт к его исчезновению. Но это не значит, что я была этому рада.

– Это начало.

Он заложил руки за голову и одарил меня обескураживающей улыбкой, которая, бьюсь об заклад, очаровала не одну женщину. Я ощутила искушение кинуть диванную подушку в этого самодовольного ублюдка, но вызов, который витал в его глазах, остановил мою руку.

– Что ещё ты хотела бы узнать о Мохири? – поинтересовался он, пока я хранила молчание.

Я не хотела давать ему удовлетворение, выказав большую заинтересованность в его людях, но существовало гораздо больше вещей, которые меня интересовали, так как я вообще ничего не смогла найти о Мохири в интернете.

– Кто всем заведует? У вас есть президент или король, ну или кто-то в этом роде?

– Не совсем, – ответил он, рассмеявшись. – У нас есть "Совет Семерых", который образует руководящий орган, и наиболее важные решения исходят от него.

Он продолжил объяснять, что семь мест в совете символизируют семь континентов и члены совета собираются раз в месяц, и всегда в разных местах. Я поинтересовалась, как они были избраны на роль советников, и он рассказал мне, что если кто-то покидал совет, или умирал, оставшиеся члены совета выбирали кого-то нового, чтобы занять опустевшее кресло, но такое нечасто случалось. Последний новый избранный член совета был назначен "Советом Семерых" три сотни лет тому назад.

– Ты хочешь войти в "Совет" в один прекрасный день?

Он нахмурился и покачал головой.

– Никогда. У меня нет времени на бюрократию и не достаточно терпения, чтобы выдержать долгие встречи. Я воин и это всё, к чему я стремлюсь.

Я наклонила голову вбок.

– Не ты ли только что говорил, что вы обладаете огромным терпением?

– Когда что-то стоит ожидания, – его голос смягчился. – Меня мало заботят политические дела.

Его заявление не вызвало удивления. Я не могла представить Николаса твёрдо придерживающегося правил или прилагающего усилия быть дипломатичным, чтобы кому-то угодить.

– Что-то мне подсказывает, что такое отношение не прибавило тебе популярности у людей во власти.

Его глаза заблестели.

– Они хорошо исполняют свои обязанности и понимают, что я хорошо справляюсь со своей ролью. Мы иногда расходимся во мнениях, но все мы работаем над достижением единой цели.

– А что они думают насчёт того, что ты болтаешься без дела в неком городке, название которого никто никогда не слышал, теряешь время с сиротой, вместо того чтобы заниматься своими воинственными делами?

Я не могла понять, как безопасность одной сироты была гораздо важнее, чем всё зло на улице, с которым надо бы расправиться.

– Ты считаешь себя тратой нашего времени? – его голос, хоть и был низким, принял грань, которую я тут же распознала.

– Я не сказала, что я трата времени. Но должно быть есть другие сироты, которые гораздо больше нуждаются в спасении, нежели я. И поскольку я не изменю своего решения в вопросе отъезда, нет никакого смысла оставаться поблизости.

– Имеет место быть непосредственная угроза. Мы отслеживали деятельность вампиров на территории, до того как нашли тебя, именно это привело нас в тот вечер в Портленд.