Смерть не имеет лица (Преданность смерти)

Если за ней будет кто-то следовать или она попытается установить связь с этого места, мы казним ее и разрушим объект.

Мы – «Кассандра», пророки нового мироздания».

– Вымогательство, – пробормотала Ева. – Суть в деньгах, а не в этих психопатах из списка. Публичное заяв­ление по национальной сети? И десятилетний малец знает, что его можно сфабриковать! Это дымовая завеса. Суть в деньгах. Они взорвут объект в любом случае – по­лучат деньги или нет, – потому что им это нужно.

Она стала расхаживать по залу для совещаний. Фини мрачно заметил:

– Так или иначе, выбора у нас нет. Ты должна будешь пойти, Даллас.

– Ты можешь снабдить меня таким маячком для отсле­живания, который они не могли бы засечь? – спросила его Ева.

– А черт их знает, что они могут, а что нет.

– Постарайся. – Нахмурившись, Ева обратилась к Энн: – У тебя подберется команда людей, которые смогут работать с новыми сканерами?

– Один из гениев Рорка через двадцать минут проин­структирует нас относительно этой аппаратуры. И мы сразу отправимся на места.

– Найдите объект. Я займусь остальным.

– Ты не можешь идти одна, – заметил Фини. – Уитни не разрешит.

– Я не говорю, что собираюсь идти одна, но нам нужно подумать, как лучше организовать сопровождение. В лю­бом случае понадобятся сто миллионов в фальшивых об­лигациях. И кажется, я знаю, у кого их можно добыть…

– Передавай Рорку привет, – ухмыльнулся Фини.

Ева очень вежливо посмотрела на него и мягко напо­мнила:

– Я прошу тебя доложить Уитни и сварганить для меня маячок.

– Мы с Макнабом займемся твоим маячком.

– Макнаб мне на какое-то время понадобится.

Фини взглянул на нее, потом на своего подчиненного, и кивнул:

– Хорошо. Я подключу к этому другого человека. Но нам потребуется время, чтобы научить тебя пользоваться этой штукой.

– Меня можно будет найти. Пибоди, ты поедешь со мной. Встречаемся через пять минут у моей машины. Мак­наб! – Она поманила его пальцем, и они вместе пошли в ее кабинет. – Свяжись с Мирой. Посмотри, как идет тес­тирование Зака. Потом выжми все из Дикхеда в лаборато­рии. Я сама занялась бы этим, но мне не хочется, чтобы на этой стадии в дело была втянута Пибоди.

– Понял.

– Напугай его, а если не поможет, задобри чем-нибудь. Могут помочь билеты на стадион. На следующие выход­ные я могу раздобыть места в секторе для VIP.

– Серьезно? – У него загорелись глаза. – Боже, Дал­лас, почему вы не делитесь с друзьями? В следующие вы­ходные «Гудзонцы» играют против «Ракет». Если мне удастся запугать его, чтобы он пошевелил своей задницей, то можно я возьму билеты себе?

– Вы требуете взятку, детектив?

Ева остановилась и посмотрела на него «казенным» взглядом. Макнаб сразу спохватился:

– Ну что вы на меня так смотрите?

– Ты почему занимался сексом с моей помощницей во время расследования федерального значения?

У него сердито сверкнули глаза:

– Она должна была получить ваше разрешение на сви­дание, лейтенант? На то, с кем именно может идти в по­стель?

В кабинете, сдернув куртку с вешалки, Ева обернулась к нему:

– Вы нарушаете субординацию, детектив!

– А у вас, по-моему, просто поехала крыша, лейтенант!

Ева удивленно уставилась на него: никогда еще Макнаб не позволял себе ничего подобного. Он стоял перед ней подбоченившись, с холодным, ожесточенным взглядом. Ева всегда считала его хорошим копом с ясным мышлением, наблюдательностью и с недюжинными навыками в элек­тронике. Но как человека она его никогда не воспринима­ла всерьез. Он казался ей безрассудным, легкомысленным и слишком говорливым. Однако сейчас перед ней был ка­кой-то совершенно новый Макнаб.

Стараясь держать себя в руках, она медленно надела куртку.

– Не говори мне, что у меня поехала крыша. У Пибоди уже был случай, когда ее лягнул один симпатичный коп. Я не хотела бы видеть повторение. Она для меня много значит.

– Она много значит и для меня! – непроизвольно вы­рвалось у него. – Не думайте, что это какие-то шуры-муры. Но сегодня она отшила меня. Так что вам не о чем беспокоиться.

Он так резко повернулся, что налетел на стул, который покатился по полу.

– Макнаб, черт возьми, что ты здесь вытворяешь? Ты что, втюрился в нее?

Ответом ей был только несчастный взгляд побитой со­баки.

– Может, это был просто всплеск, – наконец пробор­мотал он. – Я переживу, справлюсь.

– Да уж, пожалуйста, справься. Сейчас не время. Хотя всегда не время, но сейчас особенно. Забудь об этом.

Еве не нужен был его ответ. Для нее было главным то, чтобы он понял ее, и она попыталась объяснить свою тре­вогу:

– Ее брат сейчас в опасном положении, а нас поджида­ют бомбы по всему этому чертову городу. На мне висят два трупа – один в морге, а другой плавает где-то в реке. Я не могу позволить себе, чтобы два бойца в моей команде за­нимались своими чувствами.

К своему собственному удивлению, Макнаб рассмеялся:

– Бог ты мой, как сурово!

– Да, я знаю, – согласилась она, вспомнив взгляд Popка утром, перед тем как она вышла из дома. – Самой неприятно, Макнаб. Но мне нужно, чтобы ты был на старте.

– Я на старте.

– Оставайся в этом положении, – бросила она, выходя из кабинета.

Определив для себя, что не могло быть ничего хуже, чем обижать и травмировать в это утро людей, которые были ей небезразличны, Ева по пути в гараж набрала номер Рорка. Ответил Соммерсет, и Ева скрипнула зубами: ее инстинк­тивная реакция взяла верх над чувством вины.

– Рорка! – коротко скомандовала она.

– Он сейчас говорит по другому телефону.

– Это дело федерального значения, черт побери! Соедини меня с ним напрямую!

– Я посмотрю, можно ли переключить вызов на него, – спокойно ответил Соммерсет.

Ева не сомневалась в том, что он хотел пощекотать ей нервы, и сосчитала до десяти. Потом еще раз. Когда она стала отсчитывать третью десятку, к телефону подошел Рорк.

– Лейтенант? – отрывисто произнес он, и в его голосе ясно слышался ирландский акцент. Так бывало всегда, когда Рорк сердился.

– Управлению требуется сто миллионов долларов в фальшивых облигациях. Хорошая подделка – но не на­столько, чтобы они сошли потом в банке за настоящие.

– Каков предельный срок?

– Они понадобятся мне к четырнадцати ноль-ноль.

– Ты их получишь, – ответил он и немного помол­чал. – Что-нибудь еще?

«Да. Прости меня, я идиотка. Что ты хочешь от меня?» – хотелось сказать ей.

– Это все. Управление…

– …будет признательно? Да, знаю. У меня сейчас на связи Токио, и если больше ничего…

– Да, это все. Когда ты известишь меня, что они гото­вы, я пришлю транспорт.

– Я тебе еще позвоню.

Больше ни слова не говоря, Рорк положил трубку, и Ева вздрогнула. «Ну и ладно, – подумала она. – Хотя это больно…» Ева вспомнила свой совет Макнабу и постара­лась сама последовать ему. Но, должно быть, часть пере­живаний отразилась на ее лице: когда она подошла к ма­шине, ожидавшая ее там Пибоди не проронила ни слова. Они поехали в морг в молчании.

В этом «мертвом доме» было как никогда многолюдно. В коридорах толпился техперсонал, ассистенты патологоа­натомов, работники местных больниц, привлеченные по случаю наплыва погибших при взрыве. В воздухе стоял за­пах человеческих тел – живых и мертвых. Ева отловила одного из знакомых работников морга в надежде получить пятиминутную консультацию у ведущего патологоанатома.

– Чэмберс, а где Моррис?

– Занят по уши. Взрыв в отеле дал много клиентов, и в основном – по кускам. Это все равно что составлять кар­тинку-загадку из частей.

– Мне нужно повидать одного из ваших гостей, посту­пившего сегодня утром. Его имя – Ламон. Поль Ламон.

– Умоляю, Даллас! Мы заняты сейчас первоочередным делом – нам приходится устанавливать личности по тру­пам.