Смерть не имеет лица (Преданность смерти)

– Шесть персональных счетов, каждый суммой от двад­цати до сорока. Он закрыл их вчера.

– Ну что ж, «Кассандра» получила хорошенькое золо­тое яичко.

Ева связалась по коммуникатору с Фини.

– «Отпечатки голоса» соответствуют голосу Брэнсо­на, – сообщил он. – И как мы теперь арестуем мертвого малого?

– Я работаю над этим. Просмотри ситуацию на «Тулз энд тойз». Взгляни на дройдов, находящихся в разработке. Мы получили разрешение на прослушивание телефона Моники Роуван?

– Он уже прослушивается. Но пока ни одного звонка,

– Держи меня в курсе. – Выключив коммуникатор, Ева обратилась к Пибоди: – Свяжись с местной полицией в Мэне. Пусть пошлют кого-нибудь присматривать за ее до­мом. Нужно, чтобы Моника была под колпаком.

Лизбет не обрадовалась приходу копов. Она посмотрела сквозь Еву, вовсе проигнорировав Пибоди.

– Мне нечего вам сказать. Мой адвокат посоветовал мне…

– Оставьте это, – прервала ее Ева, решительно шагнув внутрь квартиры.

– Это посягательство на личность! Один звонок адво­кату – и вы лишитесь значка!

– Лизбет, насколько тесными были отношения между братьями Брэнсонами?

– Простите, не поняла…

– Кларенс наверняка рассказывал вам о своем брате. Какого мнения они были друг о друге?

– Они были братьями, – пожала Лизбет плечами. – Они совместно вели дело. Конечно, у них были свои взле­ты и падения…

– А стычки, конфликты?

– Кларенс ни с кем не конфликтовал. – В ее глазах блеснуло что-то горестное, но тут же исчезло. – Хотя вре­мя от времени у них возникали разногласия.

– Кто из них всем заправлял?

– Заправлял Би Ди. Кларенс лучше относился к людям и творчески подходил к их вкладу в новые проекты. Его не задевало, что лидером является Би Ди.

– Как он относился к Клариссе?

– По-моему, хорошо. Она очаровательная женщина… Правда, иногда мне казалось, что она в каком-то смысле пугает его. Для этой своей хрупкости она была слишком холодной и надменной.

– Серьезно? Но вы все равно были друзьями?

– Не то чтобы друзьями… Но, в конце концов, каждая из нас обеих была связана с одним из Брэнсонов. Мы об­щались с ней в свободное время в присутствии братьев и без них.

– Она когда-нибудь говорила вам, что Би Ди плохо об­ращался с ней?

– Плохо обращался?! – рассмеялась Лизбет. – Да этот мужчина вилял перед ней хвостом! Стоило ей только морг­нуть и что-то промурлыкать, как он подскакивал.

Ева взглянула на настенный экран и увидела, что он вы­ключен.

– Вы не смотрели новости в эти дни?

– Нет. – Лизбет повернула голову, и стало видно, что она выглядит усталой и напряженной. – Я сейчас занята тем, что сдаю свои дела в фирме. Через несколько дней я уезжаю в оздоровительный центр.

– Значит, вы не знаете, что Б. Дональд Брэнсон был убит вчера вечером?

– Что?!

– Скорее, это можно назвать несчастным случаем. Один человек оттолкнул его, когда Брэнсон избивал свою жену. Он упал и расшибся насмерть.

– Это невероятно! Это абсурд! Он никогда не тронул бы Клариссу. Он молился на нее.

– Кларисса утверждает, что он совершал физическое насилие над ней в течение ряда лет.

– Значит, она лжет, – быстро ответила Лизбет. – Он обращался с ней, как с принцессой. Если Кларисса гово­рит противоположное, то она бессовестно врет.

Лизбет неожиданно замолкла и сильно побледнела.

– Лизбет, признайтесь, что фотографии вы получили не через почтовый ящик. Их вам передал некто, кому вы доверяли, – человек, который, как вы полагали, беспоко­ился о Кларенсе.

– Я… я нашла их.

– Нет смысла защищать Брэнсонов. Он мертв, а она сбежала. Кто вам дал фотографии Кларенса? Кто дал вам их и сказал, что Кларенс изменял вам?

– Я видела снимки собственными глазами! Он был на них с этой светловолосой сучкой!..

– Кто дал их вам?

– Кларисса. – Лизбет несколько раз моргнула и вдруг расплакалась. – Она принесла эти снимки и все говорила, как она сожалеет. Потом попросила никому не рассказы­вать о том, что отдала их мне.

– Как она их заполучила?

– Я не спрашивала ее. Я просто взглянула на них – и потеряла рассудок. Она сказала мне, что эта история дли­лась уже несколько месяцев, а то и дольше. Еще сказала, что она не могла больше выдержать, видя, как я страдаю, а Кларенс разрушает нашу жизнь из-за какой-то дешевой подстилки. Она знала, насколько я ревнива, знала! Когда я пришла к нему, он стал все отрицать. Он сказал, что я сошла с ума и никакой блондинки не существует. Но я же видела. Следующее, что я помню, – как я схватила ту дрель. О боже! Боже мой! Кларенс…

Лизбет рухнула в кресло и зарыдала.

– Пибоди, дай ей успокоительное. – В голосе Евы не было слышно сочувствия. – Нужно вызвать машину и от­везти Лизбет к нам. Когда она придет в себя, Макнаб сни­мет с нее показания.

– Знаю, что нас поджимает время, но у меня ощуще­ние, что я постоянно отстаю на три шага, – сказала Пибо­ди, вновь усаживаясь в машину.

– Брэнсон связан с «Кассандрой», Кларисса связана с Брэнсоном, Зак связан с Клариссой. Каждый из братьев в течение недели находит свой преждевременный насильст­венный конец. Тем временем стригутся купоны. Зака при­возят из противоположного конца страны для работы в доме Брэнсона. Через два дня он сталкивается с Брэнсоном из-за Клариссы и, предположительно, убивает его. Но Кларисса, беспокоясь за Зака, избавляется от тела.

Ева сделала паузу, затем продолжила:

– Вот эта-то часть истории и держала меня в подвешенном состоянии. Когда один человек говорит, что убил дру­гого, то, как водится, от этого и отталкиваешься. Но тела нет. Аппаратура поисковой бригады не может его обнару­жить. Оно не всплывает, хотя мы знаем, что оно брошено в реку.

– Дройды не плавают, а поисковая аппаратура настро­ена на поиск человеческих тел, – заметила Пибоди.

– Видишь, ты уже догоняешь! Теперь соединяем эти точки. Зак убивает дройда. Мы получаем от Лизбет показа­ния, из которых следует, что не было никаких побоев и из­насилований. Если бы такое действительно происходило, она наверняка знала бы об этом – если не сама, то от Кла­ренса. Мы имеем стечение обстоятельств: Зак очутился в нужном месте в нужное время и услышал звуки побоев и изнасилования. Затем Кларисса обращается к нему за под­держкой. Она уже изучила его, знает, что он за человек, и искусно придумывает для него роль в предстоящей игре.

– Он не знает женщин. Фактически он еще ребенок, – добавила Пибоди.

– Эту женщину он не распознал бы, даже если бы ему стукнуло сто лет. Между тем, они с Би Ди избавились от Кларенса, и это приводит меня к заключению, что тот не был связан с «Кассандрой». Он был обузой, и они сброси­ли его. Я веду предварительное следствие, и им не хочется, чтобы я копала слишком глубоко. Поэтому они нацелива­ют меня на взрывы. Эти взрывы в городе должны отвлечь мое внимание, а поскольку и Лизбет, и Зак признались в своей вине, то этим можно особенно не морочиться.

– Любой, кто занимался бы расследованием убийства Кларенса, был бы нацелен на взрывы? Но то, что они вы­брали вас, было их большой ошибкой, – заметила Пибоди.

– Это была превосходная игра, Пибоди, – игра на тще­славии. А вообще-то…

– Ну, я ведь только практикуюсь.

– Политика во многом заключается в напускании ды­ма – очень распространенный прием в политике. Им нуж­ны деньги. А разрушения просто доставляют им очевидное удовольствие.

– Но у них же есть деньги, – недоумевала Пибоди.

– Чем больше, тем лучше, особенно если ты вырос в условиях постоянного преследования, поиска укрытий и драки за лучшую жизнь. Я почти не сомневаюсь, что детст­во и юность Клариссы – годы становления личности – связаны с «Аполлоном».

– По-моему, это уж слишком.

– Отчего же? Они ведь «хранители верности»…

Они въехали на автостоянку под зданием офиса Рорка в центре города. Пибоди вытаращила глаза, когда они очу­тились в кабине частного лифта, но прежде, чем она успе­ла отпустить какое-то замечание, у Евы запищал сотовый.