Украденные мгновения

— Что это значит? — Бойд решил, что она над ним подшучивает. — Да ты минуты не сможешь прожить так, как тебе нравится.

«Отлично, Бойд, теперь мне твое разрешение уже не нужно, я удрала от тебя», — усмехнулась Харли. Ее вдавило в сиденье, когда таксист слишком резко свернул на перекрестке.

«От кого я убегаю? От Джейн Миллер? Но куда я бегу? Разве что в прошлое?» — подумала Харли. Ее устраивал такой вариант. Она действительно была счастлива, когда увлеклась тяжелым роком. Но мать считала эту ее музыкальную привязанность просто кошмаром. Она хотела сделать из дочери вторую Оливию Ньютон-Джон, и громкий рев жестких гитарных ритмов, часами доносившийся из их гаража, ей надоел очень быстро. Наконец Харли сдалась и, уступив просьбам матери, выступила на конкурсе песни с какой-то слащавой балладой о любви. Мать была просто в восторге: ведь ее дочь заняла первое место и на нее обратил внимание сам Бойд Монро, уже тогда известный в мире шоу-бизнеса человек, который создавал поп-звезд.

Но самое смешное то, что больше всех виновата в своем сегодняшнем положении была сама Харли. Конечно, Бойд напористо и решительно создавал ее имидж, ему поддакивала ее мать, а Харли была еще совсем ребенок и не могла с ними обоими спорить. Одним словом, она сдалась и, пойдя у них на поводу, сделала успешную карьеру поп-певицы. Вся ее жизнь теперь контролировалась Бойдом. Он диктовал, что и как она должна петь, как одеваться и улыбаться. Он заранее все планировал. У Харли просто не было сил ему противостоять. Может быть, если бы она более решительно боролась за свою свободу, то сейчас бы не выступала с этими дурацкими, незатейливыми песенками?

Что же, она решила помериться силами с Бойдом, с этим чудовищем, жившим за ее счет. И теперь ей удалось вырваться из его клетки!

Чтобы проехать по Манхэттену, им потребовалось целых двадцать минут. Все улицы была забиты машинами. Можно было подумать, что тысячи, нет, миллионы жителей города решили в одно и то же время проехаться по Манхэттену. Наконец таксист резко затормозил напротив магазина, о котором говорила Харли.

— Спасибо, — после столь утомительной поездки она с трудом произнесла это слово.

Расплатившись с таксистом и оставив ему щедрые чаевые, поскольку медицинской страховки тому все равно не хватит, чтобы оплатить свое лечение в клинике, куда он непременно попадет, если не сменит профессию, Харли вошла в магазин.

У нее вырвалось восторженное восклицание, когда она посмотрела вокруг. Ей вдруг захотелось упасть на колени перед буйством ярких красок — ничего серенького! Одежда была всех цветов радуги, от красного до фиолетового. Все наряды, о которых она мечтала еще до того, как стала Джейн Миллер, и даже уже после, были собраны сразу в одном магазине. Ей показалось, что она попала на небеса.

— Господи! — выдохнула Харли.

Она обвела взглядом служащих магазина, одетых в клетчатые фланелевые рубашки и черные джинсы, и из всей этой скучающей толпы продавцов сразу же выбрала одну девушку в джинсовой мини-юбке и ультрамодной майке в сеточку, на ногах которой красовались лиловые туфли на здоровенной платформе и черные гольфы. Волосы продавщицы были выкрашены в темно-пурпурный цвет, а макияжу могли бы позавидовать гримеры японского театра кабуки. Харли она очень понравилась.

Пока какой-нибудь покупатель не обратился к ней за помощью, Харли подлетела к этой раскрашенной девице и поздоровалась с ней, прочитав ее имя на нагрудной карточке:

— Привет, Деннис! Ты поможешь мне сделать кое-какие покупки? Я думаю, это займет пару часов.

Девица смерила ее взглядом.

— Вот повеселимся-то.

— Это я тебе обещаю, — усмехнулась Харли. Пусть для Джейн Миллер Бойд Монро заказывает белые или бежевые платья. Харли же, попав в магазин, отведет душу! — Начнем, пожалуй, с черного цвета, а там дальше посмотрим, договорились?

Харли вернулась в отель часа в три дня. Запыхавшись, она стрелой промчалась через холл, хотя многочисленные пакеты с покупками так и норовили выскользнуть из рук. Харли торопилась, потому что хотела успеть разобрать обновки, принять душ переодеться, а еще, она вдруг вспомнила, что со вчерашней ночи ничего не ела — в суматохе дня она совсем забыла о еде. А после всего этого она хотела совершить свой первый самостоятельный поход по Бродвею.

Она подлетела к лифту, когда его двери раскрылись и оттуда вышла хорошо одетая парочка. Обоим было лет по тридцать с небольшим. Она их пропустила, а затем вошла внутрь. Ей было легко и радостно от того, что теперь Бойд собьется с ног, разыскивая ее. Достаточно перекрасить волосы, изменить немного прическу, поставить цветные контактные линзы, чтобы стать просто неузнаваемой. Бонду придется изрядно попотеть, чтобы вернуть ее в «Ритц».

Выйдя из лифта, Харли направилась в свой люкс. Когда она распахнула двери, то попала в уютную небольшую гостиную, выдержанную в сочных зеленых тонах. Кроме гостиной, в номере была спальная комната, которую практически всю занимала огромная кровать, и просторная ванная из розового мрамора.

Харли оставила свои покупки прямо на ковре у порога и с тихим стоном опустилась в кресло. Но отдыхала она недолго. Ей предстояло столько всего сделать, что рассиживаться было некогда.

Она быстро приняла душ, затем достала из зеркального стенного шкафа черное короткое платье, а из только что принесенных пакетов — черные шелковые трусики и бюстгальтер, такие сексуальные, что до конца своих дней стыдливая мисс Джейн Миллер краснела бы от смущения. Затем она извлекла из коробки высокие ковбойские сапоги. Назло Бойду она решила не надевать чулки. Сегодня Харли собиралась быть сексуальной и неотразимой. Пусть Бойду не один раз икнется, когда она со злорадством будет его вспоминать.

Харли медленно поворачивалась то в одну, то в другую сторону, разглядывая себя в зеркало. Перед ней стояла эффектная шатенка в черном облегающем платье. Когда она увидела в зеркале очаровательную незнакомку, Харли испытала шок, хотя и была готова к разительным переменам в своем облике. Но она не стала долго переживать ни за Бойда, ни за Джейн Миллер, поскольку это была ее личная жизнь и она имела на нее право.

Харли резко отвернулась от зеркала. Схватив с кровати пояс с деньгами, она сунула его в сейф. Специально для нового черного платья она купила маленькую дамскую сумочку. Харли пересчитала деньги и положила туда на всякий случай две двадцатидолларовые бумажки, билет в театр и вышла из номера. Пришло ее время — мечты стали сбываться.

Она отправляется в свободное плавание.

Харли открыла дверь и нос к носу столкнулась с менеджером отеля. Молодой мужчина, облаченный в темно-синий костюм, напоминающий униформу морских офицеров, уже занес руку, чтобы постучать в дверь ее номера. Он быстро отступил от двери.

— Вы — мисс Миллер?

— Да, — осторожно произнесла Харли. Въезжая в отель, она зарегистрировалась под вымышленным именем, но призналась, что ее настоящее имя Джейн Миллер. Менеджер пообещал держать это в тайне.

— Меня зовут Грег Крэндл. Я обычно работаю в гостинице в дневную смену. Боюсь, что у вас могут возникнуть неприятности. Буквально несколько минут назад вами интересовался один мужчина.

У Харли холодок пробежал по спине при мысли, что ее мог выследить Бойд.

— Мужчина? Шатен, среднего роста, с короткой стрижкой? Носит ковбойские сапоги?

— Нет. Он высокого роста, брюнет, весьма привлекательный, носит кожаные туфли, явно изготовленные на заказ.

— Он интересовался мною?

— Да. С ним разговаривал один из наших швейцаров. Боюсь, что этот человек — сыщик, и он вас выслеживает.

«Бойд кого-то нанял, чтобы меня найти, и похоже, что скоро он меня сцапает», — уныло подумала Харли. Безнадежное отчаяние охватило ее, не оставив и следа от недавнего приподнятого настроения.

— А как его зовут?

— Дункан Ланг, он из «Колангко интернэшнл».

Харли поняла, что часы, отпущенные ей для вольной жизни, сочтены. Бойд доверил ее поиски лучшей частной сыскной службе Нью-Йорка. В газетах и журналах она то и дело натыкалась на восторженные отклики в адрес фирмы «Колангко»: то они организовали охрану такой-то выставки, ценных картин, то раскрыли очередное сверхзапутанное дело.