Каролин и Каро

От того, что Каролин приняла решение, ей стало немного легче. Она даже смогла улыбнуться.

— Но я не иду ни на какие жертвы. Честно говоря, я все равно собиралась смотаться из Нью-Йорка рано или поздно. Этот город выжигает душу. Я с удовольствием поживу в Калифорнии. И Александру здесь, несомненно, понравится, — поспешила добавить Каролин.

Зоэ с подозрением посмотрела на дочь:

— Значит, твоя идея о переезде со мной не связана?

— Нет, конечно, — легко соврала Каролин. — Я очень хочу сюда переехать. Пожалуйста, не возражай.

Зоэ комично закатила глаза.

— Вот как оно бывает! Мы все еще считаем их детьми, а они уже взрослые.

— Угадай, миленький, что я скажу! Нам придется немножко пожить в Калифорнии.

Александра такая перспектива не обрадовала.

— Зачем?

— Потому что там лучше, чем здесь, — туманно ответила Каролин.

Она уже почти убедила себя, что именно в этом истинная причина ее решения. Едва она закрывала глаза, как ей виделся бассейн с голубой водой или дождь, омывающий пальмовые листья или пестрый ряд живописных лавочек в Брентвуде.

Александр расплакался:

— Нет-нет, я не хочу…

Каролин усадила его себе на колени, утерла ему слезы и стала рассказывать про Калифорнию.

— Я впервые попала туда, когда мне было семь лет. Мы с твоей бабушкой каждое утро отправлялись на поиски приключений. Так она говорила — и не обманывала. Везде нас ждали приключения — не страшные, но интересные. А однажды мы ехали долго-долго по дороге среди рощ апельсиновых деревьев. И вдруг я увидела впереди огромную гору со снеговой шапкой.

Александр, догадавшись, радостно хлопнул в ладоши.

— Диснейленд!

— Правильно, Диснейленд. И мы поднимались на эту гору — Маттерхорн она называется. И там Зоэ потеряла свой ярко-красный шарф. Его просто сдуло ветром у нее с шеи, и он улетел в пропасть. И так долго летел по воздуху, словно красивая птица. И вроде бы помахал нам на прощание, Каролин изобразила руками, как улетал шарф Зоэ, и малыш рассмеялся.

— Может быть, он там до сих пор лежит на дне пропасти. Может быть, мы отыщем его, когда приедем в Диснейленд. Вернем шарф бабушке, и она обрадуется.

— Я хочу, чтобы Зоэ поехала в Диснейленд с нами. И сама нашла свой шарф, — заявил Александр.

— Вряд ли это получится, — невольно вырвалось у Каролин.

Но Александр уже не слышал этого. Он бегал кругами по квартире, представляя, как катается с Маттерхорна.

Каролин не задержалась в Нью-Йорке надолго. Быстро пересдала свою квартиру. Молодая пара, которая въезжала туда после Каролин, сама решила привести все в порядок.

— Вы не против, если кое-какую мебель мы унесем в подвал? — спросили они. — У нас есть своя.

Каролин была не против.

Субботним утром она устроила распродажу. Едва она выставила свои нехитрые пожитки, почти сразу начали подходить люди. Они осматривали кружевные покрывала, которые Каролин вязала крючком, когда была школьницей, вазу, подаренную им с Грэмом на свадьбу. Рекламный плакат спектакля “Дерево, выросшее в Бруклине”, книги по искусству. Стульчик Александра. Все эти вещи были наполнены воспоминаниями. И воспоминания эти были очень важны для Каролин. Странно, но сейчас она чувствовала: еще долго они не понадобятся ей.

Она представляла, как будет выглядеть квартира, когда она проживет в Калифорнии полгода или даже год. Скорее всего, квартира будет совсем пустой, и, возможно, Каролин ее в таком виде и оставит.

— Сколько вы хотите за это? — Молодая рыжеволосая женщина держала в руках репродукцию Боттичелли, купленную Каролин целую вечность назад.

— Это вам подарок, — сказала Каролин женщине и улыбнулась.

Каролин зашла попрощаться с Триной.

— Не могу поверить, что мы расстаемся. — Трина заплакала. — Я слишком часто твердила, что тебе нужно сменить обстановку, и вот что из этого вышло. Это я виновата.

— Не расстраивайся. Ты обязательно должна приехать к нам на Рождество. Мы пойдем на рынок и купим тебе целую корзину манго. А потом пообедаем в ресторане с лучшей в мире мексиканской кухней.

Трина, роняя слезы, кивала.

— Я все время вспоминаю нашу поездку в Лондон.

Каролин улыбнулась:

— А я — тот день, когда ты принесла ко мне домой коробку с кукольным домиком..

Они обе засмотрелись на кукольный домик, выставленный в витрине их магазина.

— Страшно, как быстро летит время! Трина обняла на прощание Каролин:

— Возвращайся скорее.

Отец сам открыл ей дверь.

— Каролин?

Каролин огляделась. Другие занавески и ковры — более светлых расцветок, странные стеклянные статуэтки на полках.

— Я начала их коллекционировать, — с гордостью сказала Мэг, перехватив взгляд Каролин.

— Они просто замечательные.

Они опустились на софу. Бартон первым нарушил затянувшуюся неловкую паузу:

— Надеюсь, Зоэ оценит твой поступок.

— Я поступаю так не ради нее, — решительно возразила Каролин. — А ради себя. И ради тебя тоже, — добавила она тихо.

— Господь простит наши грехи, — произнес Бартон в ответ. — Как у тебя с деньгами?

— Нормально.

— Чем ты намерена там заняться, уже знаешь?

— Нет пока, но найду. Его плечи вздрогнули.

— Не этого я хотел для тебя, но, думаю, ты сама лучше знаешь, что делаешь.

Перед отъездом Каролин вошла в кухню за стаканом воды. Обшарив все шкафы, на одной из верхних полок она отыскала керамическую вазочку. Это было единственным напоминанием о старой квартире, где Каролин играла с Адамом в войну. Она сняла вазочку с полки и улыбнулась.

За день до отъезда Каролин прогулялась по Нью-Йорку. Прошла до старой школы. До церкви, где венчались Бартон и Мэг. До здания, где была их с Грэмом квартира. Отыскала место, где играла в постановке “Босоногих в парке”. Книжный магазин, в котором работала. Прогулка вышла недолгая.

Под конец она решилась войти в “Попугай”. Вновь, как прежде, она заглянула внутрь через огромное окно. Майк все так же стоял за барной стойкой и беседовал с посетителем. Он по-прежнему был хорош собой и смотрел все так же тепло.

Каролин отошла от окна. Все.

Зоэ не встречала их в аэропорту. Каролин во время полета убеждала себя, что глупо на это надеяться, но все-таки выискивала взглядом в толпе встречающих высокую стройную фигуру матери с ярким шарфом на плечах.

Такси доставило ее в Беверли-Хиллз.

— Тебя устроят в большой комнате для гостей, — говорила Каролин сыну по дороге. — Там такие обои, как шкура у зебры — в белую и серую полоску. Я там спала раньше. А мне отвели комнату, где на обоях полевые цветы…

Казалось, Зоэ обрадовалась встрече.

— О нет, дорогая, нет и нет, — заохала она, когда речь зашла о гостевой комнате. — Это просто немыслимо. Когда ты была маленькой девочкой, я ничего не имела против того, чтобы ты носилась по дому. Но сейчас другая ситуация. Александру вряд ли захочется видеть свою бабушку, стареющую с каждым днем.

С каким умилением Зоэ подобрала аккуратное слово для определения своего состояния! Каролин не уставала изумляться ее талантам.

— Я обожаю этого маленького мужчину, — улыбнулась Зоэ внуку. — А потому хочу его потихоньку обольщать. Конечно, вы можете остановиться у меня на несколько дней, пока не найдете себе подходящее жилье.

Каролин был мучителен этот разговор.

— Я здесь для того, чтобы помогать тебе, — напомнила она матери.

Зоэ окинула ее холодным взглядом.

— Совсем не для этого. При нашей последней беседе ты называла другие причины. Так что, пожалуйста, придерживайся этой версии.

Через своих бесчисленных знакомых Зоэ почти мгновенно нашла квартиру в долине Сан-Фернандо. На той же неделе Каролин и Александр уже переехали туда. Зоэ настояла на том, что она будет оплачивать аренду.

Для Каролин это было эмоциональным потрясением. В ее воображении Калифорния была неотделима от Зоэ. Но Александр, не имевший об этом понятия, был в восторге. В здании располагался тренажерный зал, и он проводил там часы, крутя педали велотренажера.