Тигр всегда нападает сзади

На следующий день Лес сидел в кабинете директора детского дома. Он не общался с сыном больше двух лет и сейчас испытывал вполне понятное волнение. После развода с Ланой он пытался видеться с ребенком. Но все попытки каждый раз встречали яростное сопротивление родителей жены и чаще всего заканчивались громкими скандалами.

Потом Жанна Игнатьевна и Арнольд Витальевич сменили квартиру, купили где-то дачу, а Лана забрала сына к себе на ПМЖ. Лес смирился и судиться не стал.

– Ты же понимаешь, маленькому ребенку лучше с матерью, – вытирая слезы, говорила Жанна Игнатьевна. – Я очень скучаю по Дениске.

И вот теперь, после смерти бывших родственников, выяснилось, что никто никуда Дениску не увозил, а он все время был в Москве.

– Ты заберешь меня? – прижимаясь к Кире и обхватывая ее ручонками, спрашивал Дениска.

– Я буду очень часто к тебе приходить.

Кира украдкой смахнула слезу и поцеловала мальчика в пушистую макушку.

– Нет, я так не хочу. Я хочу, чтобы ты была все время со мной! – Из глаз Дениса закапали слезы.

– Миленький, у тебя есть папа, и он скоро заберет тебя к себе.

– Я не хочу. Хочу с тобой!

Они сидели на скамейке во дворе детского дома. После того как погибли дедушка и бабушка Дениски, Кира попыталась оставить мальчика у себя. Она была уверена, что ребенок – сирота и именно поэтому воспитывался не отцом с матерью. Каково же было ее разочарование, когда выяснилось, что на самом деле у него живы и отец, и мать. Но мать самоустранилась от воспитания сына, а что произошло с отцом, Кира так до конца и не поняла. Все оказалось запутанно и витиевато. Человек с развитым воображением, она сразу нарисовала себе картину того, как дедушка и бабушка всеми правдами и неправдами оформляют опекунство над внуком. Действительность оказалась даже еще более странной. Выяснилось, что после развода мать взяла себе девичью фамилию и дала ее ребенку. Официально Денис будто бы проживал с ней, на самом же деле воспитанием его занимались родители Ланы.

Испытав шок от всего, что успела узнать, Кира одновременно сочувствовала отцу Дениски, которого обманом лишили общения с сыном, и переживала за ребенка. Как он встретится с человеком, которого практически не знает? Ведь их разлучили, когда ему еще не было и двух лет.

Кира вздохнула и, вытащив платок, приложила его к глазам.

– Кира Даниловна, пора, – воспитательница подошла тихо и, застав трогательную сцену прощания, теперь смущенно переминалась рядом. – Там отец приехал, он сейчас в кабинете директора ждет.

– Да, конечно. А можно я сама Дениса провожу?

– Думаю, в этом нет ничего страшного. Ну что, Дениска, пойдем? – улыбнулась воспитательница мальчику, протягивая ему руку. – Скоро тебя заберут домой.

Денис спрятал руку за спину и уцепился за Киру.

– Пойдем, малыш. Все будет хорошо, – подбодрила его она.

Светлые стены, высокий потолок. Дениске он показался очень большим – кабинет директора. Картина с бушующим морем и маяком на стене, цветок с овальными полосатыми листьями и много-много книг в черных книжных шкафах. Дедушка с бабушкой тоже любили книги, но ему не разрешалось их трогать. У него была своя полочка, и там, среди прочих, стояли самые любимые – про Винни-Пуха, ослика Мафина и Снусмумрика из Муми-Долла. Красивые, с картинками. Дениске очень не хватало их в детском доме.

Он прижался к Кире и обхватил ручонками ее ногу. Мужчина у окна, сидевший спиной к двери и лицом к седому директору, повернулся.

– Денис, здравствуй, – очень серьезно произнес он, и мальчик заплакал.

– Я, наверное, пойду, – пробормотала Кира. Она присела и, обняв малыша, сказала: – Я буду очень часто приходить. Обещай мне, что ты не станешь грустить, хорошо?

Дениска отчаянно затряс головой:

– Не уходи.

– Я приду, честно. А если твой папа позволит, мы вместе пойдем в цирк или в парк.

– И мне разрешат кататься на лошадке? – Глаза Дениса загорелись.

– Конечно.

Кира поднялась. Лес подошел и стал рядом с сыном, взяв его за руку.

– Извините, я пойду, – она повернулась к выходу, и тут Дениска, вырвав свою руку из ладони Алексея, бросился вслед за ней:

– Мама!

Он обвил ее шею ручонками и, сцепив пальцы в замок, повис, не желая отпускать Киру.

– Денисочка, миленький, я не могу тебя сейчас взять с собой. Но в следующий раз обязательно. Хорошо? Отпусти меня, пожалуйста, мне нужно идти.

Она едва сдерживалась, но когда вышла за пределы здания, дала волю слезам. Они потоками текли по ее щекам, и Кира даже не пыталась их остановить.

Лес стоял и молчал! Просто молчал, а ей хотелось ему так много сказать. Острый укол в сердце заставил ее остановиться, жадно дыша. В глазах потемнело, и она потеряла сознание.

– К ней нельзя! Вы слышите, нельзя! – медсестра семенила за Лесом, пытаясь схватить его за рукав.

– У меня пропуск, – сказал он, вытаскивая из паспорта сто евро и засовывая ей в карман. Глаза у нее широко открылись, она на мгновение тормознула, но потом опять поспешила следом.

– Понимаете, у нее нестабильное состояние, ей нужен покой. И нельзя нервничать, эмоции могут ее убить.

– Я буду предельно осторожен и краток.

Он вошел в палату, поставил в вазу на тумбочке цветы и положил рядом фрукты. Затем достал любимые Кирины шоколадные конфеты.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

– Я ужасно выгляжу, да? В твоих глазах только сострадание, а мне хотелось бы видеть восхищение, – сипло засмеялась она.

– Ты прекрасна, как всегда. А за сострадание ты приняла угрызения совести. Я чувствую себя виноватым из-за того, что ты попала сюда.

– Как Дениска? Освоился уже?

– Да, все нормально. Только он очень скучает по тебе.

Кира помолчала.

– Лес, прости. Я не знала, что это твой сын. Фамилия у него другая, да и ты никогда не приезжал к нему, и в разговоре редко сына упоминал с таким именем. Слышала только, что его зовут Денис. Но мало ли в Москве маленьких мальчиков с таким именем?

– А если бы ты знала, то что, иначе бы себя повела? Не стала бы общаться с ребенком?

– Нет, конечно. Просто мне такое совпадение кажется невероятным. И я хочу, чтобы ты знал: я не собиралась через ребенка как-то влиять на тебя.

Алексей вздохнул.

– Кира, ну что ты несешь? Я даже в мыслях этого не держал. Не представляю, как такое можно было подстроить, если даже я сам считал, что Дениса в России нет. Мои бывшие родственники хорошо постарались, чтобы лишить меня сына.

– Вы что здесь делаете? – врач грозно застыл на пороге. – Кто вас сюда пустил?

– Виктор Анатольевич, я его не пускала, останавливала, как могла, – засуетилась вокруг доктора медсестра.

– Положительные эмоции полезны пациентам, – сказал Лес, вставая.

– Какие такие положительные эмоции, у нее слезы на глазах!

– Это от счастья, – он наклонился и поцеловал Киру в щеку. – Помни, мы с Дениской ждем тебя. А завтра я приведу его сюда. Если только грозный доктор нас пропустит.

– Пожалуйста, – взмолилась она. – Я так соскучилась по ребенку.

– Кхм, – закашлялся доктор. – Кира Даниловна, с вами точно все в порядке?

– В полном. Мне только очень хочется домой.

Спустя пять дней Кира уже занималась пересаживанием домашних цветов. Лес подошел сзади и обнял ее.

– Скажи, ты счастлива?

– Очень! – она повернулась. – Смотри, что нарисовал сегодня Дениска.

Она достала тетрадный листок, на котором цветными карандашами было изображено солнышко, облако в синем небе, белый домик с большим окном и алый цветок на нем. А рядом на зеленой травке, взявшись за руки, – она, Лес и сам Дениска.

– А что, похоже. Мои синие джинсы совершенно точно узнаваемы.

– И твоя длинная шевелюра тоже, – засмеялась Кира, взлохматив волосы мужа. – Ты когда пострижешься? Зарос же совсем!