Тигр всегда нападает сзади

– Отец, что с вами? Э, только не умирайте!

Выглядел мужчина неважно: лицо бледное, впавшие щеки и синюшные губы.

Алексей вскочил и, схватив за руку проходившую мимо девчонку, резко сказал:

– Сотовый есть? «Скорую» вызывай, быстро!

Она согласно затрясла головой и послушно вытащила из кармана телефон.

– А что сказать?

– Говори, мужчине с сердцем плохо, – диктовал Лес, – срочно пусть едут.

– А возраст?

– Сорок пять.

Девчонка с сомнением уставилась на деда и, понизив голос, сказала, прикрывая трубку рукой:

– Ему же не меньше восьмидесяти.

– Говори сорок пять, а то не приедут! – гаркнул Лес, расстегивая воротник и одежду на груди старика.

В верхнем кармане пальто он нашел нитроглицерин и, разжав деду зубы, положил таблетку под язык. Потом усадил старика, привалив к себе, и начал массировать грудную клетку, растирая область вокруг сердца по кругу.

Вскоре щеки деда порозовели, и он открыл глаза.

– Ну что ж ты, отец, пугаешь-то нас? – перевел дух Лес. – Давай, держись, «Скорая помощь» уже едет.

Машина показалась минут через пять. Если бы не грамотные действия Леса, которому уже приходилось сталкиваться с такими случаями, мужчину, вполне возможно, не успели бы откачать.

– Где больной? – молодая самоуверенная врач смотрела по сторонам, явно не замечая старичка.

– Вот больной, вы что, не видите?

Лес встал, помогая подняться пожилому мужчине.

– Что вы меня путаете, у меня написано: сорок пять лет.

– Это вы меня путаете, – парировал Алексей, ведя старика к машине. – Именно я «Скорую» вызывал, так что мне виднее.

– И что, по-вашему, ему сорок пять лет?! – задохнулась от гнева врач.

– По-моему, вы зря теряете драгоценное время, – гаркнул Алексей, – и за это придется отвечать.

Она такого отпора не ожидала и явно слегка струхнула.

– Фамилия? – с опаской спросила врач.

– Серов, – глухо произнес старик, – Сергей Кириллович.

Метаморфозы, произошедшие со всей врачебной бригадой, были достойны того, чтобы их засняли в кино.

Врачиха побелела, тут же сорвала с шеи стетоскоп и приложила к груди старика, медсестра засуетилась рядом, водитель выплюнул жвачку и напрягся.

– Сестра, гепарин! – нервно скомандовала врач. – И готовьте морфий…

Машина сорвалась с места и, завывая, понеслась по дороге к больнице.

Девчонка, которой за несколько минут до этого Лес приказал вызвать врачей, так и стояла, открыв рот, и смотрела вслед умчавшейся машине.

– Что это было? – удивленно спросил у нее Лес. – Что за странности?

– А… – нараспев протянула она, – так это же отец мэра города. Фамилию они услышали, вот и засуетились.

– Ясно. А не подскажешь ли, где здесь Смирновский переулок?

– Прямо, направо и потом еще раз направо, – махнула девчонка рукой. – В гости?

– Нет. Буду здесь жить.

Она с сомнением окинула его взглядом:

– Да? Ну, ладно, мне пора. Пока!

Реакция девочки показалась ему не совсем понятной, но, немного поразмыслив, он решил, что не вписывается в привычный ей облик горожанина. Наверное, для провинциального городка он выглядел несколько непривычно.

На углу Смирновского и Мичурина девица лет двадцати пяти, сосредоточенно морща лоб, изучала внутренности автомобиля.

– Думаете, если туда пристально смотреть, то что-то станет понятно? – съехидничал Алексей, подходя.

– Лучше бы помогли, чем умничать, – не очень вежливо огрызнулась девушка.

Лес снял куртку, повесил ее на дверцу машины и засучил рукава. Через пять минут машина завелась.

– О, супер, – обрадовалась девчонка, – вас подвезти? Куда вам?

– Мне, пожалуй, на вокзал.

– Зачем? Вы же шли в другую сторону.

– Все верно. Я разыскивал адрес нужной мне квартиры, но теперь вижу, что все равно придется брать такси. Пешком с сумкой не слишком приятно топать.

– Зачем такси, я ж сказала, подвезу. Садитесь. Меня зовут Настя. – И она протянула крепкую маленькую ладошку.

– Лес. То есть Алексей, – представился он.

Настя завела автомобиль, и они помчались обратно к вокзалу.

– Так вы в нашем городе впервые?

– Да.

– А хотите, я вам его покажу?

– Хочу. Когда?

– Да хотя бы завтра. У меня выходной.

– Договорились.

– Только наденьте удобную обувь, я буду вам старый город показывать. А там только пешком можно ходить.

После той прогулки они стали регулярно видеться. Настя оказалась изобретательной, у нее всегда находилась какая-нибудь новая идея.

Алексей понимал, что явно нравится ей, но заводить роман пока не собирался.

Котенок сидел на асфальте у стены дома и щурился от яркого солнца. Он впервые вылез из подвала, где его родила кошка-мама и где он рос со своими братьями и сестрами.

Мир, такой огромный, ошеломляющий, обрушился на него всеми своими запахами и звуками. Ему было страшно, но очень интересно, и потому котенок не торопился вернуться назад.

Запах молока, такой знакомый, коснулся его ноздрей, и малыш жалобно мяукнул. Есть хотелось очень сильно. Сердобольный старичок иногда спускался в подвал и кормил котят молоком, но вот уже пять дней, как он не появлялся.

– Кис-кис. Иди, попей молочка, – пластиковая крышка подъехала под самый его нос, и котенок принялся лакать, подрагивая всем телом.

Алексей, улыбаясь, наблюдал за ним. Потом закрыл бутылку с молоком и неторопливо направился домой.

Котенок бросился следом. Ему было очень тяжело. Нежные подушечки лапок ранились о холодный асфальт, и сил, чтобы бежать быстро, не хватало. Но он очень старался!

– Э, брат, ты это куда? – Лес обернулся и заметил котенка. – Так не пойдет, возвращайся домой.

Но котенок упрямо спешил следом. Уже у самого подъезда Алексей опять обернулся и задумчиво поглядел на малыша.

– Что же мне делать с тобой? Потеряешься ведь.

Котенок жалобно мяукнул и преданно посмотрел на Леса молочно-синими глазками.

– Ладно, уговорил. Пойдем ко мне жить.

Дома за обнаружившуюся сильную любовь к кислому молоку котенок получил кличку Кефир.

Алексей стоял на берегу озера и бросал в воду камни. Они падали с громким бульканьем, скрываясь в слегка зеленоватой прозрачной воде. Он опоздал, и почта, где ему нужно было получить бандероль из Москвы, закрылась на перерыв. Теперь придется ждать.

Весна в этом году выдалась ранняя, теплая. Может быть, и лето будет таким же? Лес взглянул на часы. Еще тридцать минут до открытия, и, значит, можно успеть съесть в ближайшем кафе пирожок с капустой или порцию пельменей.

У светофора, скрипнув тормозами, замерла на красном свете «Газель». Лес перебежал перед ней дорогу и, пройдя метров десять вправо, спустился в уютный полуподвальный ресторан.

– Что у вас сегодня интересного, Альбина? – он дежурно улыбнулся милой девушке-официантке со вздернутым носиком, встречавшей посетителей у двери.

– Сырники. Ну очень вкусные, рекомендую!

– Что ж, давай.

Он прошел к своему любимому месту у окна и сел за столик, покрытый темно-зеленой скатертью. Подсвечник в форме экзотического плода и коричнево-малиновые шторы. Совсем незамысловато, и кухня без каких-либо кулинарных изысков, очень простая, но ему здесь нравилось.

– Вот, возьмите, – улыбающаяся Альбина поставила перед ним на стол большую белую тарелку с сырниками, аппетитно поджаренными с обеих сторон. – Вот еще сметанка, сахар, меда могу принести. Может, что-нибудь еще?

– Нет, спасибо.

– Хорошо.

– Аля, постой. Принеси-ка мне крепкого-крепкого чая. Плохо спал, взбодриться надо.

– Один момент.

Девушка моментально испарилась, а Лес, придвинув к себе тарелку, меланхолично начал жевать.

Отчего так иногда бывает? Кажется, будто уже забылось все, прошло, мхом поросло. Как вдруг ни с того ни с сего начинает человек сниться, мерещиться на перекрестках…

И еще этот сегодняшний бред…