Озеро грез (ЛП)

В полутьме он прошептал ей на ушко, чтобы она доверилась ему, позволила ему позаботиться о ней. Он придал руке чашевидную форму, и один его палец погрузился в ее мягкость. Войдя достаточно глубоко, он еле уловимо провел им по окружности.

Ее дрожащая рука дотронулась до его запястья, и теперь она могла чувствовать и рукой движения его кисти. Спальня погрузилась в тишину, когда они оба сконцентрировались на движениях его руки. Новая волна напряжения быстро надвигалась внутри ее тела и распространилась в мягкой пульсации. Его лицо было полным решимости; пальцы действовали медленно и умело.

- Что ты делаешь? - хрипло спросила она.

В его глазах вспыхнуло синее пламя, и он потянулся к ее уху.

- Пишу мое имя.

- Что? - плохо понимая, что происходит, переспросила Зои.

- Мое имя, - прошептал он. - Внутри тебя.

Невыносимое поглаживание кончика пальца не прекращалось. Чувственное ощущение накапливалось внутри и начало продвигаться вперед, поскольку ладонью он начал ритмично нажимать на ее клитор. Зои уронила голову на подушку и почувствовала, как Алекс начал целовать ее шею.

- Там… больше, чем пять букв, - почти неслышно выдавила она.

- Александр, - объяснил он. - А это… - медленная эротическая щекотка, - мое второе имя.

- К-какое?

Она почувствовала его улыбку на своей коже.

- Угадай, - прошептал он.

- Не могу. О! Пожалуйста…

- Я скажу тебе, - промурчал он, - если ты не кончишь быстрее меня.

Невозможно отгородиться от удовольствия. Невозможно игнорировать ощущения. Она напряглась, хватая его за плечи. Зои задрожала, наслаждение накатывало на нее волнами, и каждый гребень был все выше и выше - она уже начала думать, что упадет в обморок. Он крепко обнял ее, заглушил ее стоны поцелуем и протянул ее удовольствие еще на некоторое время.

Оргазм был таким поглощающим, что Зои не могла пошевелиться еще в течение долгих минут. Ее конечности дергались так, будто через ее тело пропустили электрический ток. Алекс начал неторопливо целовать ее с головы до пят. На обратном пути он нежно раздвинул ей ноги, его губы начали целовать внутреннюю поверхность ее бедер, пока она снова не задрожала.

- Тебе не обязательно это делать, - сказала она. - Я уже… Нет, правда. Алекс…

Он посмотрел на нее поверх ее живота.

- Эксперт здесь я, - напомнил он.

- Да. Но… - Она замолчала, когда он взял ее ноги и раздвинул их еще шире. - Ты можешь испортить суфле, если переусердствуешь.

Его тихий смех отдался вибрацией в ее самом чувствительном месте - ее ноги задрожали.

- Я не переусердствовал, - пробормотал он. - Пока.

Он начал ласкать ее губами - его щетина приятно покалывала кожу. Зои изо всех сил пыталась дышать; сердце колотилось в бешеном ритме.

- Выключи свет… - попросила она. Румянец окрасил каждый сантиметр ее кожи.

Алекс покачал головой и ускорил темп. Зои вскрикнула и уронила голову на подушку.

- Ш-ш-ш… - прошептал он, и его дыхание воспламенило ее еще больше. Круговое движение… Дразнящее порхание… Нежный толчок… Она сжала в руках одеяло; ее мысли распадались в горячем физическом ощущении того, что он с ней делал. Он сознательно играл с ней, уделяя внимание каждому стону, каждому вздрагиванию.

Наконец он поднял голову и прошептал:

- Еще.

Но слово было брошено как вопрос, и он ждал ее ответа.

- Да.

Все, что он захочет. Вообще все на свете.

Алекс поднялся с постели, и Зои услышала звук джинсов, падающих на пол, и ловко открываемого презерватива. Он вернулся к ней, пристраиваясь сверху. Волосы на его груди дразнили ее соски. Ее дыхание участилось - она почувствовала его давление.

Он вошел в нее, каждое движение было осторожным и нежным. Она застонала, почувствовав, как ее тело уступает настойчивому давлению.

- Тебе больно? - услышала она его голос.

Зои, не открывая глаз, покачала головой. Ощущения были такими сильными, но Алекс был так нежен, наполнял ее медленно, позволяя ей привыкнуть к нему. И все время он целовал ее в губы и шею, говоря ей, какая она прекрасная, нежная, красивая, что еще никогда ему не было так хорошо и никогда уже не будет.

Все было как в сладком сне: неумолимое обладание, они оба уговаривали ее тело принять его настолько, насколько это возможно. А потом он растянулся на ней, ее спина была прижата к кровати. Зои уткнулась лицом в его мощный бицепс. Под своими губами она ощутила чуть солоноватую и вкусную кожу. Алекс начал двигаться на ней - эротическое трение, которое побуждало, ласкало и требовало большего. Удовольствие разлетелось на кусочки по всему телу. Она напряглась, раздвинула ноги еще шире и отдалась кульминации без остатка. Его толчки усилились, а затем Алекс задрожал и держал ее так, будто весь мир рушился на их глазах.

- Скажи мне, - сказала она спустя долгое время в темноте спальни. Ее голос был ниже, чем обычно.

Рука Алекса поглаживала ее пресыщенное тело.

- Сказать что?

- Твое второе имя.

Он покачал головой.

Она мягко потянула за его волосы на груди.

- Дай подсказку.

Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал каждый пальчик.

- Это американский президент.

Она очертила пальцем линию его верхней губы.

- Прошлый или настоящий?

- Прошлый.

- Линкольн. - Алекс покачал головой, и она продолжила угадывать: - Джефферсон. Так, дай еще одну подсказку.

Он поцеловал ее ладонь.

- Родился в Огайо.

- Миллард Филлмор.

Он усмехнулся.

- Миллард Филлмор родился не в Огайо.

- Еще подсказка.

- Генерал гражданской войны.

- Улисс Грант? Твое второе имя Уллис? - Она прижалась к нему и улыбнулась. - Мне нравится.

- А мне нет. Тысячи игр на детской площадке заканчивались дракой, когда кто-то называл меня этим именем.

- Почему родители так назвали тебя?

- Моя мама родилась в Пойнт-Плезант, в Огайо. Она говорила, что мы дальние родственники. Так как Гран - известный алкоголик, я почти верю в это.

Зои поцеловала его в плечо.

- А какое твое второе имя? - спросил Алекс.

- У меня его нет. Хотя я всегда хотела - мне не нравится только две буквы на монограмме. Когда я вышла за Криса, у меня наконец появилась второе имя. Но я опять стала Зои Хоффман после развода.

- Ты могла бы сохранить свое замужнее имя.

- Да, но я всегда считала, что оно мне не подходит. - Зои улыбнулась и зевнула. - Думаю, что глубоко внутри, ты всегда знаешь.

- Знаешь что?

Ее глаза закрылись от усталости.

- Кто ты, - сказала она вяло. - Кем ты должен стать.

*****

Призрак лег рядом с Эммой; ее волосы и лицо были подсвечены серебристым светом луны, льющимся из окна. Он слушал ее мягкое дыхание, пока она путешествовала по снам. Он лежал так близко, что, будь у него тело, они бы соприкасались. Он помнил то чувство, когда они были вместе, острые ощущения жизни и люби, обещания и надежды, что у них все еще было впереди. Без всяких мыслей о том, что скоро все кончится.

Он вспомнил раскрытые от ужаса глаза Эммы.

- Ты уверена? - спросил он, с трудом произнося слова.

- Я ходила к доктору. - Ее рука прижалась к животу: не как у будущей, а сжатая в кулак.

Он почувствовал тяжесть, ярость, пустоту. Страх разогнал все здравые мысли.

- Что ты хочешь? - спросил он. - Что мне делать?

- Ничего. Я не знаю. - Эмма начала плакать - плакать так, будто уже до этого плакала. - Я не знаю, - безнадежно повторила она.

Он обнял ее и поцеловал ее горячие влажные щеки.

- Я поступлю правильно. Мы поженимся.

- Нет, ты возненавидишь меня.

- Никогда. Это не твоя вина.

Тишина.

- Я хочу жениться на тебе, - сказал он.

- Ты лжешь, - глухо сказала она, но ее всхлипывания поутихли.

Да, он лгал. Брак, ребенок - мысли об этом угнетали его. Брак был тюрьмой. Но он любил Эмму слишком сильно, чтобы посметь причинить ей боль правдой. И он знал, чем рискует. Хорошая девочка из прекрасной семьи стояла на краю пропасти, потому что полюбила его. Даже если бы это убило его, он бы ее не подвел.