Счастье взаимной любви

— Перестань…

— Ну, давай! — крикнула она. — Ты можешь?! Ты хочешь?! Данай же, сука, покажи, на что способен! Получай, что любишь! Ну?!

Она привстала, выгнулась дугой и тут же зашлась в зверином рычании, которое продолжалось, казалось, бесконечно.

Виктор появился часа через полтора с банкой пива в руках. Бесцеремонно распахнул двери в спальню и бодро крикнул:

— Подъем, леди и джентльмены! Через час моя тетка явится для проверки нашего морального облика! Попьем пивка и начнем новый светлый день!

— Привет, — буркнул Олег, садясь на кровать.

— Привет, — ответила Аня, болезненно ожидая новой смены его настроения.

— Мама миа, Санта Лючия! — удивленно закричал Виктор, увидев на полу разодранную одежду Ани. — Ну и страсти у вас тут разыгрались! Трусы в клочья! Как же тебя голую на улицу выпускать?!

— А я никуда не пойду! — хихикнула Аня.

— Ага! Оно бы неплохо по замыслу, но тетка моя придет, вот в чем беда! Ладно, что-нибудь придумаем.

Аня выскользнула из-под одеяла, завернулась в покрывало и пошла в ванную. Вода в кранах оказалась холодной, но это было только к лучшему. Поеживаясь и повизгивая, она стояла под струей душа до тех пор, пока окончательно не заледенела, потом старательно причесалась и вышла на кухню.

— Привет, королева! — беззаботно сказал Виктор. — Пивка для рывка?

— С утра пиво тяжело.

— Тогда пей чай.

Олег тоже не пил пива. Болтал ложкой в кружке, чай у него был непроглядной крепости.

— Последние денечки у нас свободные, — с легкой озабоченностью сообщил Виктор. — И прожить бы их не мешало с умом. Первого сентября — «дети в школу собирайтесь!».

— Опять на картошку загонят, — поморщился Олег.

— Ага! — подхватил Виктор. — Надо помогать колхозничкам собирать урожай! И опять твой день рождения придется на время крестьянского труда! А здорово мы твой день в прошлом году отметили, а?

Олег молчал, а Виктор принялся радостно вспоминать, как в прошлом году на этот день рождения они умудрились раздобыть у колхозников целый бидон свекольного самогона (редкостное пойло!), по причине чего перепились все и какой-то сокурсник полюбил сокурсницу на навозной куче, но ей это было в привычку, потому что сама она приехала и поступила в техникум из какой-то белорусской деревни. Но девица оказалась настолько настойчивой, что утянула парня под венец, и оба бросили техникум, черт знает где теперь обитают и на какой навозной куче занимаются любовью.

Трагическую историю эту Аня слушала вполуха, а потом уловила краткую паузу и вставила:

— Олег, какого числа у тебя день рождения?

Он помолчал.

— Зачем тебе?

— А я приеду!

По лицу его скользнула тень легкого раздражения, а Виктор обрадовался:

— Точно, Анька! Подваливай восьмого сентября! Ты на наших телок произведешь сильнейшее впечатление! Ты причепурься, как принцесса, и подгребай!

— А ты что, своих однокурсниц не любишь? — спросила Аня.

— О чем ты?! — вытаращил глаза Виктор. — Они же все сплошняком из провинции, из деревни! Кто в техникум идет учиться? Самая тупая прослойка бывших школьников! Мы-то с Олегом там, ясное дело, по недоразумению, а остальные — просто мрак. Но вот в колхозе они на первых ролях, работают как звери, поскольку рабский полевой труд — их привычка, их перманентное состояние! А потому…

— Хватит, Вик, — прервал его Олег. — Дай Ане какую-нибудь тряпку, и пусть идет домой.

Виктор от удивления чуть не захлебнулся пивом, но Аня ожидала чего-то подобного.

— Олег, вы что, не сладились с ней, что ли? Классная же баба!

— Вот и возьми себе, — ответил он, глядя в чашку.

— Ну да! А потом ты передумаешь и у нас начнутся драки! Очень мне это надо.

— Я никогда не передумаю, — раздельно произнес Олег. — И у нас с тобой до первого сентября полно дел. Сидим без денег. Тебя родители холят, а мне самому приходится вертеться.

— Да придумаем что-нибудь!

— Я тебе сказал: проводи ее домой. И — до свидания.

Виктор поколебался, растерянно глянул на Аню, потом сказал:

— Пойдем найдем тебе шмотку.

Говорить было не о чем. Аня встала и следом за Виктором вышла из кухни.

Он, недолго размышляя, раскрыл шкаф и сообщил решительно:

— Мамаша моя пониже и потолще тебя, но что-нибудь подыщем. Тебе далеко до хаты добираться?

— Нет. Двадцать минут пешком. Дай вон тот плащ.

— М-м, она его весной купила…

— Да верну же я! Или проводи меня, и я отдам!

— Идея! Надевай.

Аня кое-как завернулась в широкий плащ и сказала:

— Пойдем.

— Все у нас как-то не по-людски, — кисло сказал Виктор. — Нет праздника, черт побери! Ничего не можем делать весело, со вкусом, со взаимным удовольствием! Гадим друг другу на всех позициях. — Он толкнул дверь на кухню и позвал: — Олег, ну хоть попрощайся, что ли, как положено!

— До свидания, — прозвучало из кухни, но никто оттуда не появился.

Они вышли на улицу, и Виктор заговорил нерешительно:

— Ты знаешь, он вообще-то хороший мужик.

— Знаю.

— Да нет, я не про то! Он, понимаешь, в Ленинграде учился, в университете.

— Разве он не из Магнитогорска?

— Он там родился и школу кончил. А в университет попал без экзаменов, поскольку был с золотой медалью. Ему там большое будущее пророчили, то ли в математике, то ли в физике. Но потом с ним случилась какая-то грязноватая история. То ли он с приятелями в какой-то магазин залез, то ли друзей своих заложил, я толком не знаю. Короче, из Питера ему пришлось свалить, и в Магнитогорске он тоже появляться не может. А здесь, как я понимаю, чувствует себя как на каторге. Ходит как в воду опущенный.

— А как вы сошлись с Киром Герасимовым?

— С Киром? Да на «малине» одной шпановской в карты играли! Ну он и предложил это дело. Взять у какой-то цыганки кейс и отнести куда надо. Хорошо, что так еще кончилось! Это занятие не для нас. Но денежки-то, черт побери, нужны! Олег к тому же без костюма остался! Подрались мы на танцульках месяц назад, и от клифта его одни тряпки остались! Он тебе понравился, да?

— Да, — подумав, ответила Аня.

— Ну, я твой союзник! Его как-то в божеский вид привести надо. В смысле нормального настроения.

— У него девушка есть?

— Какое там! Я полагаю, что в той ленинградской истории еще и какая-то чувырла замешана была, поскольку он на всех девчонок рычит и больше одного раза ни с кем не встречается. Ты мне тоже понравилась, но я сейчас с Галкой, черт ее дери! Ты ее вчера видела?

— Не разглядела.

— У-у! Ничего интересного! И что я с ней путаюсь второй год, сам не пойму! Она уж мне как сестра стала! Ругаемся по пять раз на дню! Вчера говорит: «Раз спальня занята, то я на раскладушке с тобой не буду!» Вот и пошли к ней домой. И чем кончилось? На лестничной площадке на последнем этаже любовью занимались! Там собака за дверью начала гавкать, а мы остановиться не можем! И характер у нее безобразный, и ненавижу ее, но знаешь, всю ночь друг на дружке дровяной склад устраиваем, пилимся до одурения, а пойду ее провожать, чуть рукой за бедро задену, хоть все по новой тут же на улице начинай! Жуть какая-то! А у тебя так было?

Аня неопределенно пожала плечами и не ответила.

— Значит, ты еще не натолкнулась на «своего»! — уверенно сообщил Виктор. — А жениться на ней, заразе, совершенно невозможно!

— Что так?

— Да не она моя мечта! Ноги кривые, глаза разноцветные, двух слов связать не может, не читает ни хрена, кино не любит! Мне просто невдомек, куда у нас время уходит в промежутках между любовью. Я ее вчера на лестничной площадке за задницу до крови укусил! Она, конечно, мне по морде дала, а потом говорит, что понравилось! Вас не поймешь.

— Вас тоже, — улыбнулась Аня.

— В каком смысле?

— Да хотя бы тебя… Я о таких вещах ни с кем разговаривать не люблю. А с тобой как-то просто, легко получается, будто я тебя сто лет знаю.

— Это потому, что у меня сердце женское и я из себя никого и ничего не корчу. Какой есть, такой и есть. Олегушка мой из себя настоящего мужика старается изобразить. Ну ладно, при его физиономии, может, и сойдет за настоящего. Я его тоже люблю, хотя таких мрачных молчунов терпеть не могу. Мне кажется, что все, кто так молчит с умным видом, — дубье беспросветное и за умным молчанием свою глупость скрывают. А я врун, болтун и хохотун! Если у тебя ничего с Олегом не получится, то я тут же брошу Галку и мы с тобой бо-ольшой роман закрутим!