Найти и вспомнить

Так, в разговорах, они спокойно шли через густой городской парк и через полчаса дошли до заросшего ивняком и дикой малиной фундамента Старого Кукольного Театра, сгоревшего в незапамятные времена, когда еще сестры бегали во второй класс. Удивительно, но бетонная дорожка к театру так и не заросла. Без нее развалины театра незнающему человеку было бы непросто найти. Сейчас для случайного пешехода дорожка просто упиралась в кустарник.

Одинокая скамейка обособленно перегораживала путь, как бы ставя точку на этом тупиковом отрезке. А ведь Марина еще помнила времена, когда именно по нему вы подходили к ступеням деревянного, красивого бело-зеленого здания, в котором веселые куклы разыгрывали спектакль "Буратино".

- Я сегодня всю дорогу надеялся, что ты позовешь меня сюда, чтобы провести остаток дня на романтически уединенной скамейке, - сказал Игорь. Видно было, что ему хочется вести себя свободней, шутить, но он чересчур волновался.

- Все может быть, почему бы и нет - поддразнила его Марина и взяла за руку. - Но пока мы с тобой должны закрыть глаза и ждать.

- И что произойдет?

Игорь явно хотел казаться скептичным, но у него это не вышло. Вопрос получился тревожным и где-то даже нервным. Марина сама чувствовала, как нарастает напряжение - в кронах деревьев шумел совсем уж не по-здешнему суровый ветер. Где-то на грани слышимости послышался вой алмасты, который они всегда издавали перед битвой. Мимо в обрывках листвы пролетел, кувыркаясь, обрывок пергамента, блеснув на мгновение огненными письменами. В зарослях подлеска таились дриады, внимательно наблюдая за людьми…

- Я не знаю, Игорь, что именно произойдет, - просто ответила Марина. - Но что-то случится.

Они закрыли глаза. Марина почувствовала, как напряглась рука Игоря и ответила слабым успокаивающим пожатием. Ветер взвыл и почти сразу стих. Марина открыла глаза. Игорь стоял, старательно зажмурившись и закусив губу. Ничего не изменилось. Стало просто тихо, а у скамейки пламенел раскрывшийся молодой цветок отважника.

- Пойдем, - сказала Марина. Игорь молча подчинился.

Они углубились в густой кустарник, скрывавший в себе развалины фундамента бывшего театра. Приходилось протискиваться между тонкими стволами рябины и берез. За пару шагов скамейка и тупиковая дорога скрылись из глаз. Впрочем, Марина не оглядывалась, а Игорь пробирался за ней молча. Один только раз он тронул Марину за плечо. Обернувшись, она увидела, как он показывает ей бутон отважника. Вдруг он притянул ее к себе… на одно мгновение ей показалось - поцеловать. Но он просто продел ей в петлицу цветок, как она сделала это сама давным-давно.

- Мало ли что, - сказал Охотник. Свой плащ он расстегнул, - на груди поблескивали готовые серебряные дротики.

Продолжая идти, - странно, фундамент уже давно должен был показаться, - Марина думала не о том, что стволы деревьев становились толще, а кустарник распался на отдельные непроходимые скопления дикой малины и колючего шиповника с яркими крупными ягодами, а о том, что принцесса Марина чувствовала, как где-то рядом идет и Иринка, вновь одевшая свою любимую кожаную куртку со множеством потускневших серебряных заклепок и высокие сапоги с уже сбитыми от долгой дороги каблуками. Ее волосы небрежно заплетены в косичку и узкий меч готов в любое время с тонким шипением вылететь из ножен.

На обломленном сучке висел покоробившийся от дождей берестяной туесок из которого торчал пучок сухой травы-сердитки, - дриады вывесили его лесному зверью, как предупреждение не шляться в их владениях. Мелкий дождичек зашумел по кронам, но почти сразу же стих, и лишь отдельные капли падали вниз, мягко шлепая по многолетним наслоениям опавшей листвы.

Огромные гранитные валуны, служившие когда-то основанием старинных стен, были покрыты зелеными пятнами лишайника поверху, а у основания укутаны в мох. Будь он сухим, можно было бы ухватиться двумя руками в мягкую пружинящую зелень и, поднатужившись, оторвать кусок толстого и плотного, как ковер, слоя. Как-то с Иринкой они соорудили себе знатное ложе, чтобы переночевать на мягком у костра. Однако выспаться им тогда так и не удалось - бродившая неподалеку сердитая медведица с медвежатами всю ночь пыталась угомонить своих расшалившихся не в меру косолапых деток. А сейчас мох был мокрым и из каждого куска наверняка можно было выжать чуть ли не ведро воды.

- Осторожнее, - сказал сзади Охотник, - тут под листвой могут скрываться острые шипы "вампирского капкана". В последние годы он основательно разросся. И выскакивает своими чертовыми пиками в самых ранее безопасных местах.

- Хорошо, - сказала Марина, не оборачиваясь, - я буду внимательной. Интересно, почему Карла не отстроил свой замок заново?

- Трудно сказать. Он снял охраняющие чары, кроме входа в подземелье и распустил слуг. И всех несказанно удивил, придя на службу к королевам. Вы тогда были совсем крохами и король-отец принял службу Карлы. Ведь он был великим магом…

- А стал магом придворным, - задумчиво сказала Марина, присев на обломок колонны, наполовину ушедшей в землю. Гордый отважник рос здесь повсюду и она шепотом поблагодарила цветы за то, что они отдали ей одного из них для защиты. Охотник стоял рядом, задумчиво глядя на изуродованную гранитную статую, беспорядочно опутанную сверху донизу цепким мохнатым растением, чем-то напоминающим вьюнок. Но вьюнок жесткий, с рдеющими, почти светящимися, удивительно крупными соцветиями. Разобрать, кого изображала статуя, было уже невозможно. И обломки ее, отвалившиеся от торса, давно поглотили прелая листва, трава и мох.

- Твой Игорь - вполне нормальный парень, - вдруг сказал Охотник. Прозвучало это будничной, даже как будто невзначай оброненной фразой. - Думаю, ты знаешь его лучше, чем я.

- Да, - коротко ответила Марина. Она поднялась с камня. - Ну, что? Как нам найти проход к входу в подземелья? Здесь все мхом да травой и кустарниками заросло. Мы тут можем ползать по развалинам до морковкиного заговенья.

Где-то неподалеку звонко чихнули. Марина положила руку на эфес. Охотник даже не шевельнулся. В кустарнике чихнули еще раз, а потом знакомо зашипели.

- Левее бери, - сказал Охотник. - За каким чертом ты через малину поперся, да еще и тайком?

В кустах что-то недовольно пробормотали… и уже не таясь, напролом, ломанулись к ним. Кот в общем-то не сильно пострадал в колючих зарослях. Подвел его, за что и был располосован шипами, длинный плащ.

- Не люблю, принцесса, когда дождь по мне барабанит, - сказал Кот, отдуваясь и кланяясь. - Накинул плащ, решил идти напрямки, чтобы не опоздать, а тут жесткий малинник. И даже не малинник, а дурная помесь малины с колючим кустом "хватайкой". Не то Карла в молодости с растениями магически экспериментировал, не то дриады постарались, а может и от вампиров зараза какая-нибудь прошла. Самое смешное, кстати, что шляпу-то я уберег, а плащ - увы! - в ленточки. Оставлю его здесь, как память о борьбе с колючками-мутантами. А таился я по старой следопытской привычке. Коты в зарослях обязаны быть бесшумными! Апчхи! Чертова сырость…

- Как хорошо, что ты пришел! - искренне сказала Марина, улыбаясь, что говорится "до ушей". - Мы с Охотником с месяц будем по развалинам ползать, не меньше. Но втроем - может и побыстрее обернемся!

- Ну, положим, вместе со мной достаточно будет и получаса, - победно заявил Кот, прочихавшись. - Я принес вам, как сорока на хвосте, новость о том, что доблестный Кот раздобыл у Карлы сведения о коротком пути.

- Расхвастался, - сказал Охотник.

- Да! - гордо сказал Кот, отряхивая шляпу, на которой сидела большая зеленая гусеница. - Карла, как ты знаешь, пребывает в затворничестве и вызвать его на откровенность, - да просто на разговор! - было делом непростым.

Дождь начал накрапывать снова.

Перебираться по мокрым гранитным глыбам пришлось дольше, чем заявленные полчаса, но пенять Коту никто не стал. Очень уж скользко… да еще и мох, который покрывал камень не хуже, чем шампунь, пролитый на гладкий кафель. Чуть не так поставил ногу - бряк! Лучше всех балансировать на предательских мегалитических обломках получалось у Марины, а труднее всех пришлось Коту. Один раз он чуть не сломал шпагу, которая застряла в щели в момент очередного падения. Неприятные лесные духи-обманщики хрипло хохотали, прячась за деревьями, упрямо прорастающими откуда-то из-под хаоса гранита. Дождь усилился почти до ливня.