Найти и вспомнить

- Ты познакомишь меня с Охотником, королева?

- Конечно! - Ей хотелось закричать это, закричать громко и радостно. - Конечно, Игорь!

Глава 19. О том, как Игорь знакомит Марину с Андреем, о музыке АВВА и о Рыцаре Маренго

Игорь заехал за ней ровно в десять. Домой не заходил - ждал в машине. Марине показалось, что он не то стеснялся, не то побаивался. Вот уж смешно - Игорь производил впечатление человека, которого ничем не испугаешь, а вот прийти в квартиру, в которой испытал, наверное, самые необыкновенные ощущения в своей жизни, не смог. Марина улыбнулась, оглядывая себя в зеркале перед уходом. Из таинственной зеленоватой глади старого трюмо на нее смотрела юная девушка, которой по какой-то причине вдруг понадобилось одеться взрослой деловой дамой.

- Что-то вы, королева, совсем помолодели, - сказала она самой себе. - Это куда же годится? Этак вас и люди узнавать перестанут!

"Вот уж никогда не подумала бы, что столь приятное омоложение будет доставлять беспокойство! Скажи кому - не поверит! Дамы огромные деньги тратят на то, чтобы скинуть с внешности десяток лет, а тут само привалило. И всего-то надо было подраться в подворотне…" - подумала она.

Однако дело было не только во вчерашнем происшествии. Да и честно говоря, закончилось ли оно? Все-таки, как и Игорь, она не могла вспомнить окончание бального танца… и вообще, как оказалась в своей спальне, проснувшись под мелодичное пение будильника. На столе стояли розы в старенькой хрустальной вазе с трещинкой на верхнем ободке. В большой комнате она увидела огромную охапку сирени, распространяющую одуряющий и густой запах весны, а на кухне в строгой бронзовой вазочке красовались три свежих гвоздики. Наверное, об этом позаботился Кот… или барон… а может, и маленькая Алина с пушистиками сама набрала в саду замка всю эту цветочную роскошь.

После минутного размышления, Марина завернула в целлофан самую крупную розу, а потом, поразмыслив еще немного, решительно добавила еще две. Было непривычно приятно выходить из дома с букетом цветов. Не входить в него, а выходить! Эх, жаль соседка не выглянула на лестничную площадку - вот бы ее любопытство замучило: куда это наследница богатой фирмы с утра пораньше с букетом роз спешит?

- Далеко ехать? - спросила она Игоря.

- Не очень. А точнее, совсем близко, - ответил Игорь, невольно залюбовавшись усаживающейся Мариной. Он придерживал дверцу машины одной рукой, а другой торжественно, строго вертикально держал букет, как какой-нибудь военный жезл или палаш, или что там у них, у офицеров принято держать на парадах. - Я созвонился с Андреем, он ждет.

- Сразу согласился?

- Не совсем… но я сказал ему… в общем, поговорили. Мирно поговорили.

Андрей нисколько не изменился, оставаясь, каким запомнился Марине, видевшей его в один из последних приездов к Ирине. Огромный, немногословный, со сдержанными движениями настороженного хмурого медведя. Квартира его оказалась именно такой, какой Марина ее себе и представляла - неухоженная берлога запившего холостяка. Правда, благодарение небесам, еще не превратившаяся в грязное логово. Единственное, чего она не ожидала - несколько миниатюрных и очень изящных моделей реактивных самолетов, висящих под потолком. Похоже, сделаны эти модели были с максимально возможной тщательностью - видна была каждая заклепка, каждая деталь, а сквозь стекло кабины виднелись приборные доски и маленькие аккуратные штурвалы и ручки управления. Насколько поняла Марина, здесь было несколько истребителей и каких-то иных самолетов: хищных, вытянутых и обвешенных каплеобразными бомбами и целыми пучками ракет.

Ну, и книги… книги на застекленных стеллажах, книги на многочисленных полках, книги на стеклянных плоскостях серванта старенькой стенки, где обычно ставят незатейливый семейный хрусталь и тонкие фужеры с рюмками. Неожиданно чистый и ухоженный компьютерный столик, втиснутый в самый угол к окну, явно когда-то использовался для большого стационарного компьютера с огромным, может быть даже профессиональным монитором. Сейчас же на нем красовался новый на вид ноутбук. Рядом на стене висел Wi-Fi маршрутизатор с уютно подмигивающим светодиодом… и портрет смеющейся Ирины.

Ирина, сидя на корточках, обнимала за шею огромную собаку. Наверное, это был какой-то северный волкодав, вроде лайки или мощной помеси волка и восточно-европейской овчарки. Собака смотрела умными глазами прямо в объектив и, чувствовалось, была очень довольна. А Ирина хохотала так, что даже становилось завидно - какая она здесь юная и красивая… и как же она счастлива! Приглядевшись, Марина увидела, что портрет не был фотографией, а снимком, отпечатанным на цветном принтере, вставленным в застекленную рамку.

- Это… это ваша собака, Андрей? - набравшись духу, спросила Марина.

Андрей исподлобья взглянул на нее и отвернулся. Марина уже было решила, что он не собирается отвечать, как вдруг он повернулся к ней и сказал:

- Никто не знает, что это за собака.

Игорь почему-то кивнул утвердительно головой.

- Я нашел этот файл у себя в компьютере, - с вызовом сказал Андрей. - Сразу после смерти Ирины. Еще до того, как начал прикладываться к бутылке.

- Э-э… - только и смогла протянуть Марина.

- Мы ездили с Ириной погулять по лесу, в район Аметистовых Холмов… ну, ближе к старым горным разработкам. Я фотографировал. Но такого снимка не помню.

- Понятно… - Марина справилась с изумлением. - Между прочим, я принесла вам цветы, которые тоже сами собой очутились сегодня у меня в комнате.

- Ирину в последнее время все чаще окружала какая-то тайна… - осторожно сказал Игорь. - Если хотите - магия.

Андрей хотел что-то сказать, но махнул рукой и бережно принял из рук Марины цветы. Розы поставили в забавную глиняную вазу в виде довольного рыжего кота с веревочными усами. Игорь с Андреем взялись накрыть на стол. В сумке, которую Игорь взял с собой из машины, оказался коньяк и множество небольших, вкусно пахнущих сверточков.

- Это последняя выпивка, Андрей, - негромко сказал он. - Послезавтра, в понедельник, надо приступать к работе.

Андрей промолчал.

На кухне Марина открыла настежь окно. Холодный, пахнущий морозом воздух осеннего вечера мгновенно освежил тесную прокуренную кухоньку и голову Марины заодно. Коньяк оказался слишком забористым для нее, благо, что пятизвездочный, из каких-то неприкосновенных запасов Игоря. "На крайний случай запасы" - туманно пояснил он, ни к кому, собственно, не обращаясь.

Из комнаты доносились невнятные голоса Игоря и Андрея. Наступил тот момент, когда мужчинами выпито как раз столько, что присутствие дамы… несколько стесняет беседу. Именно потому Марина собрала со стола грязные тарелки и вышла на кухню.

Вздохнув, она посмотрела в раковину, заваленную тарелками. "Сколько же времени Андрей не мыл посуду?", - подумала Марина. Она включила стоящий на подоконнике древний портативный кассетник-магнитолу. Звук на удивление чистый - тюнер настроен на станцию "ретро-FM". "Хорошая музыка", - подумала Марина, нацепила старенький передник, каким-то чудом оказавшийся в этой холостяцкой кухне, и принялась за извечное женское дело.

Долго ли, умеючи, да еще под старые песни "АВВА"? "Medley"… Руки механически делали свое дело, а мысли свободно гуляли в голове, унося Марину в страну Влюбленной Юности.

ABBA - волшебное помешательство… ABBA - они пели на странном английском, толком распознать который не могла учительница английского языка и литературы… кроме отдельных слов и выражений, которые ребята в классе понимали и без нее.

ABBA - фантастическое, невыносимое, тотальное поглощение самого тайного девичьего "Я"… пугающее, властное погружение сопротивляющейся души в композицию "Arrival"…

… и выворачивающий тебя наизнанку, потрясающий призыв в песне "One Man One Woman", от которой Маринке всегда хотелось плакать - она никогда не будет такой красивой и свободно летящей сквозь разноцветную бесконечную жизнь, и никогда Ленька не будет ее так любить. И когда она начинала реветь, Ирина ставила на магнитофоне тысячу раз слышанную (и действующую магически!) песню "So long!" все той же волшебной ABBA, и они слушали, как далекие северные девчонки презрительно прорываются сквозь равнодушный мир, наплевав на все! Наплевав на проклятые прыщи и угловатые, исцарапанные коленки, на противное ощущение собственной неуклюжей девичьей беспомощности. И на эти странные, украдкой скользящие по телу, взгляды мужиков, вечно забивающих во дворе козла!