Меж двух огней (СИ)

-Но ведь тогда она уничтожит меня… - задыхаясь, проговорила девушка. -И ты позволишь сделать это со мной? Ты любишь её больше, чем меня? Скажи, в чем же она лучше меня, той, кто всегда был рядом с тобой?

-Не заставляй меня выбирать между вами, Люсиль. Умоляю, не заставляй! Ты знаешь, как ты дорога мне, как я люблю тебя, ты не похожа на Шарлотту, как и она не похожа на тебя. Но я люблю вас обеих, - он внимательно посмотрел в глаза сестры и вытер слезы с её щек, убрал непослушные волосы за уши.

Лицо девушки вновь разгладилось, она приходила в себя внешне, но внутренне же распалялась ещё больше. Ревность не только обжигала её, но обуздала, заставляя согнуться под себя и диктуя, что нужно делать, заставляя возненавидеть жену брата с новой силой. Смириться с тем, что теперь она - не единственная девушка, которая нужна Томасу, для неё было невозможно. Однако она смиренно кивнула, принимая любовь брата к его жене. Она крепко обняла его, а потом тихо спросила:

-Значит, тебе от неё нужны не только деньги?

-Мне и вовсе не нужны её деньги.

…Мужа не было рядом, как и надежды на их беседу не осталось. Томас, пожелав супруге спокойной ночи, уединился в мастерской, ломая голову над причиной никудышной работы своей машины. Шарлотта же набралась смелости - ведь именно сегодня она решилась пойти навстречу тайнам этого поместья. Страх медленно перерождался в любопытство. Всем известно, что устоять перед запертой дверью невозможно, внутри непрестанно грызется назойливый червячок, побуждая поскорее отпереть замок и войти в запретную комнату. Шарлотта была далеко не исключением, ей больше всего на свете хотелось понять, что же преследует её в этом доме, что не дает ей уснуть. Неужели её собственное воображение играет с ней? Неужели оно так безжалостно пугает её? Может она сходит с ума?

Этими вопросами миссис Шарп задавалась не единожды, однако она так и остается уверенной, что её собственные глаза не могли обмануть её.

Сейчас она сидит за письменным столиком и держит над своим рисунком свечу. Она внимательно разглядывает свое творение и видит перед собой истинный призрак. Призрак женщины. И эта женщина все больше кажется её воплощением лютой ненависти к этим стенам, из которых она не может выбраться, к обитателям Аллердейл Холла, включая и новоиспеченную жену молодого хозяина. Видимо, с ней что-то произошло, что-то страшное, и свидетелями этого происшествия являлись стены этого полуразрушенного поместья. Шарлотта пыталась разгадать тайну этой женщины, она нарисовала её настолько точно, насколько смогла запомнить при первой встрече, а облик её твердо засел в памяти.

Убедившись, что никто не помешает её маленькому путешествию, Шарлотта смело отправилась в заброшенные коридоры. Она знала, что супруг не спал, и это несколько придавало ей храбрости ступить в самое сердце Аллердейл Холла. Однако те коридоры как-будто существовали отдельно от всего остального - как только Шарлотта очутилась в них, она почувствовала, будто находится в целом доме совершенно одна, лицом к лицу с мраком, тайну которого ей предстоит разгадать.

Отовсюду исходил холод, во тьме вставали странные тени, проплывали по стенам, а затем испарялись. Шарлотта за какие-то секунды прибывания здесь успела пожалеть, что вновь пришла сюда, однако что-то продолжало побуждать её касаться дверных ручек и дергать их на себя. К её великому счастью, каждая из дверей оказалась вновь заперта, и поскольку ключи были только у золовки, тот факт, что пробраться в эти комнаты невозможно, успокаивал Шарлотту и заставлял как можно быстрее покинуть это место. Она сознавала, что оказалась куда слабее, чем ожидала от себя, куда трусливее, тем не менее повернула назад и медленно направилась в спальню, но внезапно…

-Шарлотта, - пролетел чей-то шепот за спиной. Девушка остановилась на полушаге и замерла. Обернувшись и выставив свечу, она поначалу не увидела того, кто звал её, но потом отчетливо рассмотрела тень, что не спеша выплыла словно из ниоткуда и так же не спеша двигалась в сторону одной из комнат.

-Ты должна уйти… должна уйти… уйти отсюда, - женский голос шептал эти слова, как заклинание. Было ощущение, что она науськивает испуганную девушку, однако даже не поворачивается в её сторону, а продолжает двигаться своей дорогой. -Уйти отсюда, - чахлый, хриплый голос больше не шепчет, а обретает твердость.

Шарлотта не решается подать голос, ответить, не понимая, видит ли её эта женщина, бродящая по коридорам, или же нет. Однако говорившая не оборачивалась, а вместо этого остановилась у двери одной из комнат и без каких-либо препятствий открыла дверь и зашла внутрь. Как только она исчезла, Шарлотта быстро засеменила за ней на цыпочках. Более позже она поняла, что комната, куда только что вошла женщина, принадлежала леди Шарп. И никаких сомнений не оставалось теперь, что призрак матери Томаса и Люсиль разгуливает по этому дому. В этот момент Шарлотта вспомнила слова своей золовки: “Она видит все, что происходит в этом доме.” Эти слова оказались не метафорой…

Её рука медленно опустилась на дверную ручку, и, набрав в грудь воздух, Шарлотта приоткрыла дверь, но заглянуть не решилась. В этот момент по ту сторону двери стояло невообразимое существо с уродливым, окровавленным лицом, с выпученными, но вполне реальными глазами и горящими зрачками. Оно схватилось за ручку с обратной стороны и с силой дернуло её, захлопывая дверь. Шарлотта вздрогнула и буквально отпрыгнула в сторону, тяжело дыша и с широко распахнутыми глазами ожидая исхода. Однако вновь тишина взяла власть над коридорами, и больше ничего не произошло. Оставаться здесь более не было сил. Шарлотта повернулась и решила уйти прочь, однако за её спиной вдруг прокатился жуткий стон, вряд ли принадлежащий живому или хотя бы вменяемому существу. Отскочив от стен, он затих, и в момент этой тишины из пола вдруг вынырнула чья-то рука, а за ней начало показываться нечеловеческое тело. Вернее когда-то оно было человеческим, но теперь оно скорее походило на кровавую тушу, ползущую прямо на Шарлотту и непрестанно и громко стонущую. Искаженное, изуродованное лицо, казалось, билось в каких-то конвульсиях, ногти впивались в доски и царапали половицы, все ближе пробираясь к Шарлотте, в горле которой застрял целый ком. Она не могла ни кричать, ни двигаться пару секунд, но потом пришла в себя и быстро рванула прочь. Она увидела спасение в лифте, куда и шмыгнула, ловко закрыв за собой дверь и опустив рычаг вниз. Кабина начала медленно спускаться, а стоны ползущего существа все ещё слышались сверху, и Шарлотта боялась, что оно последует за ней.

Когда кабина достигла первого этажа, девушка нажала на рычаг, чтобы остановить лифт, но тот не сработал и продолжал медленно с мучительным скрипом спускаться в самый низ, под дом.

Наконец он остановился. В наступившей тишине Шарлотта, к облегчению, больше не услышала этих стонов и воплей наверху, и теперь могла почувствовать себя в безопасности от монстра, но вмиг поняла, что снова оказалась там, куда было запрещено заходить. Тайны и ужасы Аллердейл Холла не давали своей пленнице передохнуть хотя бы минуту…

Перед её взором возникла шахта, где когда-то давно трудились целые бригады работников по добычи глины. Однако теперь здесь не было ничего и никого, кроме ужасного запаха, свисающих со стен ошметков глины и шести цистерн, стоящих в два ряда. Все здесь - от пола до потолка - было словно в крови, наверное, если бы Шарлотта не знала о существовании такой руды, она бы подумала, что здесь велась бойня.

Девушка знала, что ей нельзя здесь находиться, однако она уже здесь, к тому же желание подниматься наверх отпало, как бы противно не было внизу. Она сошла с лифта и включила с помощью рычага свет в шахте. Ничего нового при освещении она не увидела, кроме лестницы, что вела к люку, а оттуда на улицу. Цистерны, судя по всему, были наполнены глиной, но каждая из них была заперта на замки, а у Шарлотты и не было желания их открывать. Ничего здесь не казалось ей подозрительным, пока она не увидела в углу старье, состоящие из каких-то вещей. Подойдя к ним поближе, она смогла разобрать, что с все эти предметы сплошь были женскими: платья, книги, украшения, различные безделушки в шкатулках - все это не могло не запачкаться в глине и не могло не утерять былую красоту. Но кому же они принадлежали и почему теперь лежат здесь?