Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)

— Бери своего долбаного сына и поезжай с ним, — ядовито ответила она в тот вечер. — Ты и так проводишь с ним все свое время, зачем тебе нужна я?

Джек даже не знал, что ответить. Он был растерян настолько, что слова не хотели складываться в предложения.

— А нас с дочерью оставь в покое! — и гордо развернувшись на каблуках, ушла обратно в зал навстречу улыбающимся гостям.

Джек долго и задумчиво смотрел ей вслед и не понимал, что опять сделал не так.

Взяв с собой бутылку виски, он медленно пошел в свою комнату, практически не глядя перед собой.

Он делал все, чтобы его жена чувствовала себя комфортно, ни в чем не нуждалась, но, видимо, и этого было мало.

Джек подошел к зеркалу и внимательно себя рассмотрел. Его тело было подтянутым, белые волосы аккуратно уложены, на лице не было морщин. Зато в его голубых глазах была бесконечная усталость.

Он присел рядом на небольшое канапе, открыл бутылку и выпил чуть ли не половину, с болью в голосе спрашивая пустоту:

— Почему ты меня не любишь, Раиса?

Его действительно волновал этот вопрос. Неужели любовь просто-напросто прошла, а она с ним всего лишь из-за денег, которых в последнее время стало не хватать, учитывая ее высокие запросы.

Он не хотел в это верить. Его сердце, которое разрывалось от любви, отказывалось принимать эту информацию. Оно искало выход. И похоже, нашло.

В тот день он зашел в комнату к своему семилетнему сыну, которого любил наравне со своей женой, и впервые в жизни поднял на него руку.

Он думал, что избивая его, решает проблему.

Ему хотелось, чтобы проблема каким-то образом все же решилась.

Остановился только тогда, когда услышал тихий голос Брайана:

— Папочка, почему ты меня не любишь?

Он тут же замер, широко распахнув глаза.

Боже, что он делает? Он же не сумасшедший…

Он обнял Брайана и пролежал с ним всю ночь в небольшой кроватке, кое-как уместившись вместе с ним. Он извинялся перед ним, говорил, что больше такого не будет.

И Брайан поверил ему. Простил и поверил.

Больше Джек его не трогал.

Он вновь и вновь пытался вернуть себе расположение своей жены, не понимая, почему он так сильно ее любит. Но вот таким он был человеком — влюбился раз и навсегда.

С годами он начал привыкать к такому отношению. К пренебрежению со стороны Раисы, к тому, что она больше времени уделяла дочери, а на Брайана даже не смотрела. Она только согласилась ходить с ним в церковь по воскресеньям, и это был единственный день, когда она называла его сыном при своем проповеднике.

А потом она и вовсе стала спать отдельно, молчать за ужином и только брезгливо на них поглядывать.

Выяснить, в чем дело, не было никакой возможности.

Тем временем Брайану исполнилось двенадцать, он был отличником в школе, на него не жаловались учителя, у него всегда было примерное поведение. Джек очень гордился им. Они проводили вечера вместе, ходили на рыбалку в уикенды, играли в боулинг по понедельникам, готовили ужин, смеясь, пробуя те или иные приправы, подмешивая соус ничего не понимающей Кэролин и Раисе, которая смотрела на них с неодобрением.

Джек привык так жить, нет, он не смирился с тем, что жена его больше не любит, но и терять ее он не хотел.

Это случилось, когда у его жены был очередной день рождения.

Он созвал кучу гостей в их загородный дом, организовал шикарное мероприятие, он знал, что именно любит Раиса, а Раиса всегда любила быть в центре внимания.

Жаль только, что Джек никогда не был ее центром.

Был уже вечер, гости почти разошлись, он и Брайана отправил спать, а сам сидел на веранде и попивал бренди.

Он хотел отдельно поздравить свою жену с праздником. Купил ей красивое ожерелье…

Сегодня он сам выглядел по-особенному: гладко побрился, слегка изменил прическу, использовал новый одеколон…

На нем был идеально отглаженный белый костюм, галстук в тон, всем своим видом показывающий, что сегодня особенный день…

Но Раиса не оценила его усилий.

Она примерила ожерелье, сухо поблагодарила его, а потом сказала, что он сегодня похож на чертова педика, и чтобы немедленно избавился от своего нового образа.

Джек только закусил губу до крови, чтобы не закричать от боли, которую она ему причинила своими словами. Он ведь хотел как лучше…

Он методично напивался весь оставшийся вечер и когда понял, что уже дошел до той кондиции, когда через стопку будет перебор, решил все-таки в последний раз поговорить с женой.

В спальне он ее не нашел. Он почти расстроился, выходя оттуда, и остановился, когда на миг ему что-то показалось.

Он замер на месте.

Ему не послышалось — это были стоны.

На негнущихся ногах и с разрывающимся сердцем он заглянул в ближайшую ванную и, наконец, увидел их — его жена, прекрасная и холодная, неприступная и ледяная Раиса, и какой-то первый попавшийся официант, который резко входил в нее сзади, буквально согнув пополам.

Все представления о его такой идеальной жене, чьего внимания он, казалось, не заслуживал, исчезли со скоростью пушечного выстрела.

Он оторопело смотрел на открывшуюся глазам картину, а его мир рушился на части.

Этого не может быть.

«Так вот почему я ей больше не нужен. Вот почему я ей давно не нужен».

— Ты такой красивый… — произнесла его жена, глядя в зеркало на своего временного любовника. — Ради твоего же блага, ты никому об этом не расскажешь, — прошептала она ему, встречая очередное движение.

Джек не стал ничего говорить, он разрывался между желанием убить ее и пойти повеситься самому. Но одно знал точно — именно в этот момент любовь к ней прошла. Вспыхнула, как сухие поленья жарким летом, и погасла, не оставив ничего, кроме пепла.

Он выпил еще, и еще. Пил до того, пока вся боль, разрывающая его на куски, не покинула его тело.

А потом он пришел в комнату к своему сыну.

Брайан лежал под одеялом и внимательно смотрел на своего отца. Что-то с ним сегодня было не так. И слишком дурно пахло алкоголем.

Джек облокотился о косяк и долго смотрел на него в ответ.

— Что случилось, отец? — тихо спросил он, глядя, как Джек подходит ближе.

— Хотел увидеть тебя перед сном, — как-то странно произнес он.

Брайан откинул одеяло и осторожно присел на кровати, ожидая, что он ему скажет.

Джек присел рядом, провел рукой по его волосам, чему-то усмехнулся и произнес:

— Ты такой красивый, Брайан.

— Я весь в тебя, папа, — заметил он.

Сердце Джека пронзило острой болью. Он никогда не говорил сыну, что он ему не родной отец.

— Хочешь поиграть, Брайан? — вдруг спросил он, присаживаясь еще ближе.

— А во что мы будем играть? — мальчик удивленно оглянулся, рассматривая темные тучи за окном.

— Это обычная игра… Ты ведь играешь в машинки?

Взгляд Брайана стал заинтересованным. Он любил играть в машинки. Он кивнул.

— Так вот, это почти то же самое. Только эта игра для нас двоих, — спокойно ответил Джек.

Он приблизился к нему вплотную и провел рукой по его ногам.

— Ты не против… твои штаны будут нам мешать.

Брайан только кивнул и позволил отцу снять с себя штаны. Когда руки Джека потянулись к его трусам и нежно стянули их вниз, Брайан не стал ничего говорить.

— А теперь перевернись, — попросил Джек, глядя на него с блеском в глазах.

— Что ты хочешь сделать, папочка? — озадаченно спросил он, не понимая, как ему играть в эту игру, лежа на животе.

Джек улыбнулся и осторожно дотронулся до его губ своими.

— Так мы станем еще ближе, — пообещал он. — И нас никто не сможет разлучить.

Брайан хотел быть ближе к своему отцу. Ему понравилась эта идея.

Он медленно перевернулся, чувствуя, как на него сверху наваливается тяжелое тело.

Руки мягко провели по его ягодицам, слегка огладили их, раздвинули.

Тело Брайана стало дрожать.

— Не волнуйся… — тихо произнес Джек. — Это нормально. Это правильно.

А потом вошел в него резким движением, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, крепче зажимая Брайану рот, чтобы не было слышно отчаянного и испуганного крика.