Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)

Он молчит еще секунд десять, а потом тихо произносит:

— Что-то припоминаю.

Я очень осторожно начинаю у него интересоваться, когда он в последний раз его видел, и где он может быть, но Алекс молчит, притворяясь, что вообще не слышит меня, либо оглох в эту же секунду.

Начинаю злиться и сомневаться насчет своего звонка, но в итоге задаю последний вопрос:

— Скажите, вы не знаете, что может находиться в Сатерсвилле на Миллер-Авеню?

Он думает примерно вечность, уже хочу положить трубку, как до меня доносится его тихий голос:

— Там находится могила его отца.

КОНЕЦ FLASH BACKA

На часах почти два, а на улице едва заметно капает дождь.

Жалею о том, что скинул с себя рубашку, хотя вряд ли она могла спасти меня от противного ветра.

У меня даже нет фонарика, поэтому я постоянно еле слышно матерюсь, когда наступаю в какую-нибудь лужу или грязь.

Я посмотрел на карте, где это находится, и это вроде было близко, но по ощущениям я иду уже минут сорок.

Из-за деревьев, прикрывающих небольшую луну, здесь совсем ничего не видно, но как только мои глаза привыкают к темноте, я вижу белые надгробия.

Мне становится еще холоднее, и уже нет смысла красться, потому что ветер перекрывает звук моих шагов по промозглой земле.

Кладбище не такое большое, но мне приходится идти еще минут десять, прежде чем я вижу его.

Это крохотная полянка, казалось бы, даже отдельная от всех, и здесь вроде не так много деревьев, отчего кажется светлее, чем на всей территории.

Одинокая могила с маленьким ограждением, казалось, полностью усеяна настоящими цветами.

Рядом с ней на просторном белом камне, который больше напоминает стул, сидит Брайан.

Возле него полупустая бутылка виски, а отстраненный взгляд устремлен прямо перед собой.

Я делаю к нему несколько шагов.

Он замечает меня боковым зрением, но продолжает сидеть, даже не двигаясь.

Подхожу еще на два шага, и тогда он наконец поворачивается в мою сторону. Осматривает меня совсем не трезвым взглядом и тихо спрашивает:

— Как голова?

— Будто тебя это интересует.

— Я же спросил.

Удивленно на него смотрю, а потом указываю на бутылку.

— Первый раз, что ли, пьешь?

Он как-то лениво пожимает плечами.

— Что за повод? — снова спрашиваю я. Слышу дрожь в своем голосе, но не могу понять — это от холода или страха?

Он ничего не отвечает, делает большой глоток прямо из бутылки, а потом откидывает ее от себя подальше.

Следующим движением он тянется к своему карману, и я почти пропускаю этот момент, но это всего лишь пачка сигарет и коробок спичек.

Дождь усиливается.

А я наблюдаю за его слабыми попытками поджечь спичку. Его руки трясутся, спички ломаются, даже не зажигаясь, и падают на землю к его ногам.

Я никак не пытаюсь ему помешать, молча ожидая, когда он прикурит свою сигарету.

Но вот коробок заканчивается, он со злостью сминает его в руках, выплевывает сигарету изо рта и тут же закрывает лицо двумя руками.

Я не понимаю, что происходит, и лучше мне уйти прямо сейчас, но любопытство, как всегда, пересиливает, и что-то еще…

Я подхожу теперь к нему вплотную, трогаю его за плечо и тихо зову:

— Брайан?

Он неожиданно с силой вцепляется в мою руку, заглядывает в мои глаза и отчаянно произносит:

— Ну зачем ты пришел? Зачем ты вообще появился, Тейлор?

Я непонимающе на него смотрю, уже даже не чувствуя холода. Он выпускает мою кисть и тут же запускает руки себе в волосы, взъерошивая их.

Я поворачиваю голову и смотрю прямо на надгробие. Меня словно прошибает током и заново начинает кружиться голова.

**************************************************************************************

История семьи Кэмпбелл

Джек Кэмпбелл и его двадцатидвухлетняя жена Раиса Кэмпбелл всегда были примером для подражания среди своих никчемных и, как про них говорила миссис Кэмпбелл, невоспитанных соседей.

Джек старался поддерживать ее абсолютно во всем, любил ее и делал все, чтобы ее жизнь была как можно прекраснее.

Она ни в чем не нуждалась, не работала, развлекала себя тем, что ходила по магазинам, покупала платья, которые давным-давно не умещались ни в одном шкафу, жаловалась на недостаточно качественную одежду в недавно открывшемся магазинчике напротив дома, дни напролет проводила в салонах красоты, часами разговаривала по телефону со своей матерью, которая жила на другом конце города, а вечерами ходила на курсы итальянского языка, потому что Джек пообещал со временем переехать во Флоренцию, как только заработает денег на всю оставшуюся жизнь.

Джек выматывался на работе, приходил усталый и измученный, но как только видел улыбку своей прекрасной женщины, тут же забывал обо всем и вспоминал, что все это ради его любимой.

Через год она забеременела.

Ребенка назвали Кэролин в честь ее бабушки.

С отъездом в Италию они решили повременить. Денег для окончательного переезда было недостаточно, да и здесь были их родители, которые с радостью могли помочь с воспитанием единственной внучки и уберечь ее от участи все время проводить с няней.

Раиса недовольно кривила губы, чуть ли не заставляя мужа ночевать на работе, а потом и вовсе перестала обращать на него внимание, сосредоточилась на своем ребенке, закрылась в себе, избегала интимной связи и вообще близко не подпускала Джека к Кэролин, говоря, что он недостаточно старается для своей дочери, а значит, эта дочь ему особо и не нужна.

Джек ничего не мог поделать. Раиса превратилась в ледяную статую, на работе был полнейший завал, и он не представлял, как ему вернуть все на свои места.

И когда скандальные соседи из дома напротив, Джек и Джоан Кинни, решили съехать, подбросив им под дверь четырехлетнего Брайана, мистер Кэмпбелл решил, что это его спасение. Раиса увидит маленького мальчика, поймет, что он нуждается в ее заботе, и ее сердце растопится подобно огненной лаве.

Но ничего подобного не произошло.

Миссис Кэмпбелл скривилась при виде малыша и посоветовала своему мужу воспитывать его самому.

— Это не мой ребенок! — высокомерно и как-то брезгливо сказала она, глядя на маленького мальчика, который пытался построить игрушечный домик из небольшого набора лего. — И он не будет разбрасывать здесь свои игрушки! — жестко произнесла она, отбирая у ребенка конструктор. — Он сын этих невоспитанных алкашей! Ему нет места в моем доме. Хочешь, чтобы он остался, тогда воспитывай его сам, если ты вообще способен хоть кого-то или что-то воспитать.

Львиную долю свободного времени Джек тратил на воспитание своего сына. Он хотел сделать его примером для подражания, чтобы жена гордилась им, чтобы по-новому взглянула на него.

Но все его усилия были напрасны. Жена не гордилась ни мужем, ни приемным сыном.

Тогда Джек решил, что запишет его в воскресную школу, зная, что Раиса со своей матерью часто ходят в церковь, а значит, должны это одобрить.

Так прошло три года.

В этот день была особенная дата — десять лет, как они познакомились.

Джек хотел организовать торжественный праздник, позвать гостей, подарить своей возлюбленной незабываемый подарок — он наконец-то выбил себе долгожданный трехмесячный отпуск и собирался провести его с женой в Италии.

Выпив пару бокалов вина для смелости, убедившись, что его жена в хорошем настроении, мило общается с гостями и совсем не похожа на ту ледяную статую, какой он ее видел последние несколько лет, Джек подошел к ней и преподнес сюрприз в виде приятной новости.

Но вопреки ожиданиям, миссис Кэмпбелл не слишком-то обрадовалась. Наоборот, она отвела его подальше от посторонних глаз, презрительно посмотрела и выразила недовольство тем, что он посмел так напиться. Объяснения про два бокала вина, что в принципе является для большинства из присутствующих ежедневной нормой, никак ее не смягчили.

Она сообщила, что не хочет никуда с ним ехать, сказала, что он уже упустил свой шанс.