Убей меня нежно

– Послушай, Адам, – успокаивающе начал Клаус. – Я понимаю, что ты…

– Я не хочу говорить о том, что произошло там, на склоне. Это в прошлом, кончено, этого больше нет. У меня нет никакого желания вновь проходить через это гребаное месиво даже для того, чтобы помочь тебе продать эту твою книгу. – Он повернулся ко мне: – Скажи ему.

Я пожала плечами, глядя на Клауса:

– Он не хочет этого, Клаус.

Адам взял мою руку, прижал ее к своему лицу и закрыл глаза.

– Если ты дашь всего одно, то…

– Он не хочет, Клаус, – повторила я. – Неужели ты не способен услышать, что тебе говорят?

– О'кей, о'кей. – Он поднял руки, показывая, что сдается. – Как бы там ни было, у меня для вас обоих свадебный подарок. – Он наклонился и достал из холщовой сумки у своих ног бутылку шампанского. – Я, э-э, желаю вам удачи и большого счастья. Выпейте это как-нибудь в кровати.

Я поцеловала его в щеку. Адам выдавил смешок и сел на свой стул.

– Хорошо, ты выиграл, одно интервью. – Он встал и протянул мне руку.

– Уже уходите? Дэниел сказал, что может появиться позже…

– Мы собираемся выпить в кровати это шампанское. – Я тоже встала. – Оно не может долго ждать.

Когда я на следующий день возвратилась с работы, журналистка уже была у нас. Она сидела напротив Адама, их колени почти соприкасались, а на столе стоял включенный магнитофон. У нее на коленях лежал блокнот, но она ничего не записывала. Вместо этого изучающе смотрела на Адама и кивала головой в такт его словам.

– Не обращайте на меня внимания, – сказала я, когда она начала вставать. – Налью себе чашку чаю и исчезну. Не хотите выпить? – Я сняла пальто и перчатки.

– Виски, – сказал Адам. – Это Джоанна из «Партиси-пант». А это Элис. – Он взял меня за руку и притянул к себе. – Моя жена.

– Рада познакомиться, Элис, – сказала Джоанна. – Ни в одной статье не говорится, что вы поженились.

Проницательные глаза пристально взглянули на меня из-за тяжелой оправы.

– Никто об этом не знает, – сказал Адам.

– Вы тоже занимаетесь альпинизмом? – спросила Джоанна.

Я засмеялась:

– Вовсе нет. Я не взбираюсь даже по ступеням, когда есть лифт.

– Наверное, странное ощущение, когда ждешь внизу, – продолжала она. – Тревожишься за него.

– Мне пока не приходилось ждать, – беспечно заявила я, выходя, чтобы поставить чайник. – К тому же у меня есть своя собственная жизнь, – добавила я, удивившись тому, что сейчас это стало ложью.

Я снова подумала о нашем медовом месяце длиной в один уик-энд в Лэйк-дистрикт. То, что произошло между нами в той хижине – его жестокость по отношению ко мне с моего разрешения, – все еще беспокоило меня. Я пыталась слишком много не думать об этом; это стало сумеречной зоной моего сознания. Я отдалась в его руки и в течение нескольких секунд, когда лежала под ним, думала, что он убьет меня, и все-таки не сопротивлялась. Часть меня была поражена ужасом, другая – возбуждена.

Когда я стояла у чайника, одним ухом слушая интервью, то заметила свернутый клочок бумаги с жирными черными буквами. Я развернула его, заранее зная, чего ожидать. «Я НЕ ДАМ ТЕБЕ ПОКОЯ», – было написано на листке. При виде этих букв у меня по телу забегали мурашки. Я не понимала, почему мы уже давно не обратились в полицию. Было похоже, что мы заставили себя привыкнуть к этому, словно угрозы представлялись грозовыми тучами, которые мы принимали как неизбежное. Я подняла глаза и увидела, что Адам наблюдает за мной, поэтому улыбнулась, порвала записку на мелкие клочки и пренебрежительно бросила их в корзину для мусора. Он с одобрением слегка кивнул мне и снова переключился на Джоанну.

– Вы рассказывали о последних нескольких часах, – снова насела на Адама Джоанна. – У вас было какое-нибудь предчувствие катастрофы?

– Если вы имеете в виду, думал ли я, что все те люди погибнут там, наверху, то нет, конечно, нет.

– В какой момент вы поняли, что все идет не так, как надо?

– Когда все пошло не так, как надо. Элис, не подашь мне виски?

Джоанна заглянула в свой блокнот и сделала еще попытку:

– А что насчет закрепленных маршрутных шнуров? Как я понимаю, Грег Маклафлин и другие руководители экспедиции проложили шнуры разных цветов, которые вели по хребту к вершине. Но в какой-то момент последний отрезок шнура оказался отвязанным, что, видимо, и сбило альпинистов с пути.

Адам долгим взглядом смотрел на нее. Я принесла ему большую порцию виски.

– Не хотите немного, Джоанна? – спросила я. Она покачала головой и стала ждать ответа Адама. Я плеснула себе виски на дно стакана и выпила одним глотком.

– Как, по-вашему, это случилось?

– Откуда, черт возьми, мне знать? – наконец бросил он. – Было дьявольски холодно. Налетела буря. Все были не в себе. Ничто не работало, и никто. Я не знаю, что случилось со шнуром, остальные тоже. Теперь вам хотелось бы кого-то обвинить, не так ли? – Он выплюнул часть виски обратно в стакан. – Вы хотите написать красивый лаконичный рассказ о том, как такой-то повел группу людей к смерти. Так вот, леди, там, в смертельной зоне, так не бывает. Там нет ни героев, ни злодеев. Мы просто люди, которые ползут по горе в то время, как клеточки их мозга осыпаются одна за другой.

– В книге утверждается, что вы – герой, – возразила Джоанна, которую совершенно не смутила его вспышка. Адам промолчал. – И еще, – продолжала она осторожно, – там есть некий намек на то, что руководитель экспедиции должен нести некоторую ответственность. Грег.

– Можешь принести еще, Элис? – Адам протянул мне свой стакан. Беря стакан, я наклонилась и поцеловала его. Я раздумывала, в какой момент мне следует попросить Джоанну уйти.

– Как я понимаю, Грег сейчас в плохом состоянии. Что это, чувство вины, как вы думаете?

И опять Адам промолчал. Он на мгновение закрыл глаза и откинул голову. Он выглядел очень уставшим.

Она предприняла очередную попытку:

– Вы не считаете, что все путешествие было ненужным риском?

– Это очевидно. Погибли люди.

– Вы не жалеете о том, что из гор пытаются сделать бизнес?

– Жалею.

– И тем не менее участвуете в этом.

– Да.

– Одна из погибших, – сказала Джоанна, – была вам очень близка. Ваша бывшая девушка, помнится.

Он кивнул.

– На вас, видимо, ужасно подействовало то, что вы не сумели спасти ее?

Я передала Адаму вторую порцию виски, и он обнял меня за талию, когда я наклонилась к нему.

– Не уходи, – произнес он так, словно имел в виду наши отношения в целом. Я присела на подлокотник его кресла и положила руку на его спутанные волосы. Он некоторое время оценивающе смотрел на Джоанну. – О чем, черт побери, вы думаете? – наконец спросил он. И вскочил с кресла. – Мне кажется, с вас довольно, а вам не кажется?

Джоанна даже не пошевелилась, лишь проверила, работает ли магнитофон.

– Вам удалось это преодолеть? – настаивала она. Я потянулась и выключила магнитофон, а она взглянула на меня.

Наши глаза встретились, и она кивнула – одобрительно, как мне показалось.

– Преодолеть. – Его голос дрогнул. Потом он заговорил совершенно другим тоном. – Хотите, я раскрою вам мою тайну, Джоанна?

– Буду рада.

Я могла поклясться, что так оно и было.

– У меня теперь есть Элис, – заявил он. – Элис меня спасет. – Он издал довольно скрипучий смешок.

Теперь уже встала Джоанна.

– Последний вопрос, – сказала она, надевая пальто. – Вы продолжите ходить в горы?

– Да.

– Почему?

– Потому что я альпинист. Вот кто я. – Его язык немного заплетался. – Я люблю Элис и лазаю по горам. – Он прижался ко мне. – Вот в чем я вижу благодать.

– Я беременна, – сказала Полин. Мы гуляли в Сент-Джеймс-парке под руку, но по-прежнему ощущали некоторую неловкость. Это была ее идея встретиться, а мне этого не очень хотелось. Вся моя прежняя жизнь казалась далекой, почти нереальной, словно тогда это был кто-то другой, а не я. В той жизни я любила Полин и зависела от нее; в этой жизни места такой крепкой дружбе уже не было. Идя в то морозное субботнее мартовское утро на встречу с Полин, я поняла, что отложила нашу дружбу до какого-нибудь дождливого дня. Я решила, что смогу к ней вернуться, но не сейчас. Мы гуляли по парку, пока не стало смеркаться, осмотрительно избегая тем, по которым раньше мы могли говорить друг с другом в большей или меньшей степени откровенно.