Свет во мраке (СИ)

— Что у него со щекой? — Джек перемотал видео немного назад, и нажал на паузу, когда кассир повернул голову влево.

— О, это какое-то недоразумение с котом. — С улыбкой проговорила женщина-менеджер, рассматривая повязку на щеке Чарли Баклера. По всему её виду было понятно, что она очарована этим кассиром. — Чарли сказал, что его оцарапал кот его друга накануне вечером.

— И последний вопрос. — Джек в упор посмотрел на женщину своим тяжёлым немигающим взглядом. — Какая машина у этого Чарли?

Габи было страшно. Так страшно, что не было сил даже вздохнуть. Казалось, что лёгкие у неё окаменели, и не желали выполнять своих прямых функций. И ещё она боялась, что начнётся истерика.

Эй, жизнь! Ну, сколько можно-то? Может хватит уже? Сперва трое арабов в переулке, потом не самая успешная дедушкина операция, завершившаяся комой. И в довершение всего — этот маньяк — звезда полицейских хроник.

С меня более чем достаточно!

Только бы не расхохотаться, как истеричка, — думала девушка, судорожно решая, что бы предпринять в этой ситуации.

С огромным трудом Габриэлла подавила надвигающуюся истерику. Запаникуешь, и ты пропала. Ты должна быть сильной. Иначе, сильным будет тот маньяк.

Габи закрыла глаза, и несколько раз посчитала от одного до десяти и обратно. Немного помогло. Ещё работая в больнице, девушка научилась владеть лицом. Чарли не должен увидеть тот ужас, что плескался в её душе. Не должен знать, с каким трудом Габи подавляет в себе панику и отвращение. Картинки из утренней газеты то и дело всплывали перед её глазами.

И ещё в углу подвала Габи заметила что-то стеклянное. В банке с мутной жидкостью плавали две кисти женских рук. Девушку передернуло от страха.

Джек! — Мысленно кричала она. — Джек! Помоги!

Мужчина тем временем вернулся. В одной руке у него был большой нож, в другой какой-то брусок, о который он точил этот самый нож. Вот откуда был этот неприятный царапающий звук.

Габи передернуло. Она, не отрываясь, следила за этим человеком. В особенности за его ножом.

— Вчера изрядно затупился, — Чарли наблюдал за её взглядом, — я не люблю когда инструменты не в порядке.

Прошлой ночью была убита девушка. Об этом писали в газетах. Боже, это действительно тот самый убийца. Мурашки пробежались по всему её телу. Как будущий хирург, Габи прекрасно знала, что может сделать нож с человеческим телом. И это знание ещё больше подстегнуло в ней с таким трудом сдерживаемый ужас.

Раньше она никогда не задувалась о собственной смерти. И уж точно не представляла, что это может произойти вот так, в темном грязном подвале, со связанными руками, и в компании маньяка-убийцы. На такое её фантазии не хватало.

Сейчас не та ситуация, когда лежачего не бьют. В горизонтальном положении она ещё более беззащитна.

Габи собралась с силами, приподнялась с пола, и попыталась сесть, оперевшись связанными руками о темно-красный, напитавшийся недавно чьей-то кровью, бетон. С трудом ей удалось принять вертикальное положение. И девушка с удивлением заметила, что к её правой лодыжке прикована длинная цепь, футов двадцать. Как раз столько, чтобы можно было добраться до сырого тюфяка, что лежал у самой стены. Тюфяк был коричневато-алым. Не вся кровь на нем засохла. И запах был тот еще.

Девушка дрожала. Связанные руки словно вибрировали. Плохой знак.

Сидя Габриэлла смогла лучше рассмотреть место, где её держали. И это место ей совсем не нравилось. Низкие бетонные потолки, сырые стены, какие-то ржавые цепи, подвешенные к деревянным балкам. И очень неприятный тусклый свет, лампочка то загоралась чуть ярче, то почти тухла. Окон здесь не было, и Габи не знала, наступила ли уже ночь, или ещё только вечер. Заметил ли Джек, что её похитили? Успеет ли он до того, как этот Чарли закончит точить свой нож.

Джек! — Мысленно звала она. — Джек! ДЖЕЕЕЕК!

Мужчина ласково улыбнулся и снова присел на корточки перед ней, не прекращая своего занятия. Нож в его руках двигался размеренно, издавая приглушенный металлический скрежет, каждый раз, как лезвие касалась шершавого бруска.

Чарли рассматривал ее, и кровожадно ухмылялся.

— Кто она? — спросила Габи, глядя ему прямо в глаза. У мужчины были темно-карие зрачки, и с этим освещением они казались почти черными, злыми.

— Кто? — не понял он.

— Кто такая Клер? — Не опуская взгляда, проговорила Габи. Она не должна показывать свой страх. Нужно быть сильной. — Просто ты хочешь, что бы я называла себя её именем, и мне стало интересно кто она такая, эта Клер.

Мужчина долго сверлил её темными глазами. И Габриэлла с замиранием сердца поняла, что у него взгляд безумца. От моргающего света его глаза то вспыхивали, то погружались во мрак. В этих глазах не было дна — только густая черная бездна безумия.

Неужели окружающие никогда этого за ним не замечали?

— Ты странная. — Наконец сказал он. И Габи приложила все силы, чтобы не расхохотаться в приступе истерики. Маньяк-убийца пришёл к выводу, что это она странная. С ума сойти! — Никто прежде не интересовался тем, кто такая Клер. — Продолжил Чарли. — Все как-то сразу же соглашались на её имя. — Он удобнее сел перед ней, не отрывая своего сумасшедшего взгляда от её лица. — Я всю жизнь любил Клер. Ещё со школы я знал, что мы с ней всегда будем вместе. А она только смеялась надо мной. Я был настойчив. Пожалуй, даже излишне настойчив. И в один прекрасный день Клер сбежала из нашего родного городка с тем, кто ей абсолютно не подходит. И они подались в столицу. Я поехал за ней, чтобы найти и проучить. Как она могла предать меня? После всего того, что я ради нее делал.

— Чарли, — мягко сказала Габриэлла. — Ты ищешь Клер, но я так и не поняла основную причину, что движет тобой. Зачем тебе нужна Клер? — Габи поняла, что нужно тянуть время так долго, как это вообще возможно. Заговорить его. И всей душой надеяться, что Джек будет её искать и найдет.

— Зачем мне Клер? — повторил он её вопрос. — Затем, что я люблю ее. И она должна быть со мной. И только со мной.

— Я слышу в твоем голосе ненависть и жажду мести. — Габи поняла, что ступает на тонкий лед. Но рискнуть определенно стоит. — Ты ищешь Клер, чтобы отомстить ей.

— Я хочу проучить её за предательство. — Он кивнул, соглашаясь. — Когда я до нее доберусь, то накажу. Она будет меня молить о прощении. А ты… Ты так сильно на нее похожа. И я был бы не прочь услышать мольбы и от тебя.

— И что в итоге? Ты получишь очередную сломанную куклу. — Габи очень старалась следить за своей мимикой, чтобы ни один мускул у нее не дрогнул, и мужчина не понял, как же сильно она сейчас напугана.

Чарли задумался. Нож в его руках замер над точильным бруском.

Габи перестала дышать, наблюдая за его ножом. Сам факт того, что мужчина обдумывает её слова, вселил в девушку надежду.

— А может быть ты и права. Когда я доберусь до Клер, то убью ее. Сломаю, заставлю испытать столько боли, что ей и не снилось. Да. Я ищу ее, чтобы отомстить.

— Но я не Клер, — твёрдо сказала девушка.

— Ты похожа на нее. И я запросто могу представить, что ты — это она. Мне понравится тебя наказывать, можешь не сомневаться.

— А не проще ли будет представить, что я — это я. И вместо ненависти и мести начать все с чистого листка. — Габи передернуло от одной этой мысли. Но когда у говорившего с тобой человека в руках отточенный нож, то и не такой скажешь.

— И что это значит? — он в упор смотрел на нее.

Нельзя, чтобы сейчас её голос дрогнул.

— Я не хочу расплачиваться за чужие грехи. — Габи говорила ровно, и тоже не отрывала от него глаз. Нельзя опускать взгляд. Иначе он поймет, что она врет ему. — Зачем нам с тобой вспоминать эту Клер. Здесь ты и я.

— Вот даже как. — Мужчина поднялся, возвышаясь над сидячей на полу девушкой. — Интересно.

Он резко поднял руку с ножом, и запустил его в деревянную балку. Нож так и остался торчать в перекрытии. Ржавые цепи приглушённо звякнули над потолком.