Гнездо ласточки

– Руслан Эдуардович, – вдруг прошипела змея, сидевшая рядом. – Вы вот тетю Лиду во всем обвиняете… А у нее ведь проблемы после того случая с вами. Нет, я уж все тайны-то рассказывать не буду, но намекну. Вы нанесли ей, как сейчас принято говорить, психологическую травму. Я не лгу и не преувеличиваю. Все очень серьезно. Она до сих пор страдает. И она – несчастлива . А виноваты в этом – вы.

Змея смотрела на Руслана своими ледяными глазищами снизу вверх, ненавидяще, с презрением. Ох уж эта Кира!

– Как я сочувствую твоему жениху, – вздохнул Руслан Брагин. – Бедный Тимофей. Вот ему не повезло…

Напоминание о Тиме заставило Киру вздрогнуть. И еще эта заунывная песня, которую время от времени заводил молодой черноволосый парень, дурашливо, высоким голосом – «летят утки, летят утки и два гуся; ох, кого люблю, кого люблю – не дождуся…».

«Ничего. Я все вытерплю. Этот день я тоже вытерплю. А потом Тим выздоровеет, и мы все уедем!»

За окнами, над верхушками деревьев, зарозовело. Кира покосилась на отца.

Тот сидел далеко впереди, рядом с водителем, лицом ко всему салону. Отец улыбался краешками губ, печально и насмешливо. Он совсем не казался садистом.

А может, правда, он им и не был? Просто дурачок, не умеющий себя держать в руках, глупый пятидесятилетний мальчишка, не имеющий сил управлять своей любовью? Любил – и бил тех, кого любил. Уродливая мужская привычка, доставшаяся от предков…

«Я спасу мать с сестренкой. А он? По сути, я и его спасаю, разлучая с ними. Он перестанет быть злодеем, когда останется один. Ну да, почему я не могу спасти всех ? Он так легко согласился отпустить маму с Гелей, он согласился расстаться с домом. Даже делить ничего не хочет… Либо он задумал что-то нехорошее, либо… Либо раскаивается. Хотя нет, это невозможно. Чудес не бывает. Скорее всего, он задумал какую-то пакость, и нам всем надо быть начеку!»

Автобус остановился перед высоким забором.

– Ребятки, выходим… Прибыли. Оставляем свои вещи на базе, берем с собой только нужное. Ружья, ружья не забывайте!

Кира вышла из автобуса последняя, вслед за Брагиным.

– Кира, – навстречу шагнул к ней отец. – Ты с нами?

– Я не знаю… Ты приглашаешь меня на охоту? – пожала она плечами. Подвох? Ловушка? Но отец выглядел совершенно нормально и говорил тоже нормально.

– Если хочешь, поехали. Отвлечешься. Куртку только переодень, больно она у тебя яркая и шуршащая. Поехали! Стрелять тебя никто не заставляет, так, посмотришь.

Кира заколебалась.

– Мне с тобой поговорить надо, – тихо произнес отец. – Как жить-то дальше?

– Поняла, – сказала Кира. На самом деле она ожидала чего-то подобного. Поговорить. Да, им надо поговорить, и очень хорошо, что отец это осознает.

– Иди в дом, там у входа вешалка, попроси у Семеныча, он егерь тут, что-нибудь подходящее подберет…

Собираясь охотиться на кабанов, надо было одеться соответственно. Неярко, желательно в темное. И, самое главное, одежда не должна быть шуршащей. А Кирина нейлоновая, кислотного цвета куртка отчаянно шуршала и шелестела при каждом движении, при каждом взмахе рук.

Об этих правилах Кира прекрасно знала с детства. Что ж, тоже все правильно.

…В холле, где сильно пахло деревом и дегтем, возился Виктор, искал что-то в своем рюкзаке. Кира села рядом, принялась возиться с телефоном. Есть ли тут связь? О, надо же, есть. От доктора Захарова никаких сообщений, значит, с Тимом все по-прежнему в порядке.

– Тут Семеныч какой-то должен быть… Я тоже охоту хочу посмотреть, – наконец спрятав телефон в карман, сказала Кира.

– О, отлично! А у меня чего-то в животе крутит, крутит, прямо не могу… Семеныч!

Из соседней двери выглянул немолодой усатый мужчина в защитной форме.

– Семеныч, к тебе! – крикнул Виктор.

– Мне куртка нужна. Тоже съезжу со всеми, – сообщила Кира.

– Вот придумали, – проворчал егерь. – Баба на охоте… Куда мир катится! Ладно. Среди этого найди подходящее. – Он кивнул в сторону вешалки, растянувшейся вдоль стены. – Только вернуть не забудь, у меня все подотчетно!

Кира выбрала себе подходящую куртку, переоделась. Егерь, усатый Семеныч, покинул помещение, а следом куда-то убежал и Виктор с рулоном туалетной бумаги в руках.

А Кира принялась искать мать с тетей Лидой, чтобы сообщить им – она решила отправиться на охоту. И о том, что, возможно, ей предстоит разговор с отцом…

В одной из гостевых комнат Кира наткнулась на тетю Лиду.

– Ой, Кира, я тебя потеряла… Сейчас мужики уезжают, ну, а мы пока можем побездельничать, до вечера они не вернутся, думаю.

– Я тоже с ними.

– Ты?! – удивилась тетя Лида. – Опасно же…

– Да не буду я никуда лезть, в машине посижу, похожу вокруг. Надеюсь поговорить с отцом.

– А, в этом смысле… Что ж. Я вот с Витей тоже хочу поговорить. Но не сегодня, потом. Или не говорить? – Тетя Лида села, бессильно уронила руки на колени. – Я ведь тысячу раз с ним пыталась поговорить, но он меня не слышит, никак не поддерживает. Что угодно готов обсуждать, но только не нашу с ним жизнь… Он хороший, добрый, но…

– О чем ты с ним хочешь поговорить? – спросила Кира.

– Я хочу уйти от него. Ты ведь меня не осудишь, нет? – страдальчески свела тетя Лида брови. – Больше я так не могу. Либо я с ума сойду, либо заболею чем-нибудь. Чем-нибудь тяжелым и неизлечимым. И умру.

– Что ты!

– Я хочу уйти. Раз Витя не собирается ничего менять, ничего не делает, его все устраивает, то я точно уйду. И говорить с ним, думаю, тоже бесполезно! – вспыхнула тетя Лида. – Это после беседы с тобой я задумалась. Послушай, Кира, я очень благодарна тебе – за то, что ты помогла мне решиться! Ты вообще столько перемен внесла в нашу жизнь, взбаламутила это болото… Надо, надо что-то менять! Иначе погибнем все тут.

– Удачи, – серьезно произнесла Кира.

– Спасибо, – тетка быстро поцеловала ее в щеку. – И ты со всем тоже справишься!

Кира кивнула.

Гудок снаружи.

– Ну все, беги… Они не любят ждать. Я Оле с Гелей передам, что ты на охоту решила посмотреть.

…Снаружи, у крыльца, уже стояли два внедорожника, набитые людьми.

– Кира, сюда, дочка! – бодро кивнул отец, протягивая ей руку. Мужчины рядом зашумели, одобрительно засмеялись:

– И старшую дочку решил к охоте приобщить…

– Нет, она пока только посмотреть.

– А что, мы тебе ружо́ дадим, Кира. Знаешь, как стрелять?

– Я вам дам «ружо́»! – сердито закричал егерь Семеныч. – Охота – это не баловство. Ну все, с богом, поехали!

Внедорожники тронулись с места.

Сначала ехали по грунтовке, затем дорога закончилась – одна грязная, ухабистая колея. Трясло, несколько раз машины чуть не увязли в грязи.

– Что, Кира Игоревна, трясет? – крикнул с водительского места тот самый парень – черноволосый, улыбчивый.

– Еще как трясет… – подпрыгивая на сиденье, ответила прерывающимся голосом Кира.

– Если устанете, то можете вернуться назад – на той, на второй машине. Лапиков там водителем, он в охоте не будет участвовать. Постоит маленько с нами да потом назад поедет, на базу.

– Понятно!

Шутки, разговоры об охоте. Через полчаса тряской езды прибыли на место – заброшенное поле на краю леса.

Разделились на две группы – стрелков и загонщиков. Загонщики должны были выгнать кабанов на то место, где скрывались стрелки. Егерь, усатый Семеныч, четко объяснил диспозицию, обязанности каждого участника.

Загонщики идут к месту лежки кабанов, стрелки – ждут сигнала на своих местах, которые ни в коем случае они не должны покидать, равно как и меняться друг с другом.

Несмотря на то что, судя по всему, в охоте принимали участие опытные люди, Семеныч непререкаемым тоном растолковал все тонкости сегодняшнего действа и под конец заставил всех расписаться в ведомости. С Кирой у Семеныча был особый разговор – находиться рядом с машиной и никуда от нее не уходить. Что бы ни случилось – в лес не соваться и на поле, куда собирались гнать кабанов, тоже не появляться. Мало ли что! Опасны равно как и кабаны, звери грозные, так и случайный выстрел можно поймать.