Моя дорогая разрушительница

Однажды, в субботу ночью, пьяный мужчина, в форме моряка дальнего плавания и красивая, тоже нетрезвая девушка уверенно уселись на заднее сиденье Толиной «Волги» на Красной Пресне. Моряк сходу сунул Анатолию 200 рублей и, не назвав конечной точки маршрута, попросил просто поездить по тихим улочкам и не оборачиваться. После полутора часов возни и сопения на заднем сидении машины удовлетворенные обслуживанием клиенты сошли в районе станции метро «Белорусская».

В другой раз, пьяный мужик, в ондатровой шапке, попросил подвезти его к метро «Черёмушки». На светофоре, видимо совсем близком к конечной цели поездки, мужик резко толкнул заднюю дверь, выскочил из такси и убежал, не расплатившись. Толя сначала расстроился – счётчик успел нащёлкать 12 рублей 40 копеек, но вдруг заметил на заднем сидении ондатровую шапку, которую, в спешке, забыл пассажир-беглец. Толя больше не расстраивался, а спокойно стал предлагать шапку по «лёгкой» цене всем следующим клиентам его такси. Ещё в этот же вечер шапка была продана за 70 рублей.

Ещё через пару дней Анатолию пришлось обслуживать экзотическую компанию хиппи, которые поймали Толину машину недалеко от Киевского вокзала. Четверо длинноволосых молодых людей, в невероятных джинсовых одеяниях, рваных и в крайней степени изношенности, были увешаны множеством бус, колец, амулетов и браслетов. Парень-вожак отличался от трёх девиц его группы только полностью заросшим лицом, видимо небритым со дня совершеннолетия хозяина физиономии. Когда экзотическая группа приблизилась к машине Толи, вожак сквозь зубы спросил:

- Эй, рулила, гроб свободен?

В ответ на утвердительный кивок Толи, он скомандовал:

- Давай, мётлы, падай…

Затем, в течение всей поездки, пока Толино такси прорывалось в Чертаново, вожак лениво, по очереди, не переставал целовать всех трёх метёлок своей стаи. Когда стая выбралась из машины, вожак щедро расплатился с водителем, а Анатолий с горечью подумал:

- Фантастический город Москва, я сейчас высадил группу клоунов, которые, судя по их внешнему виду, точно не в состоянии заниматься никаким, общественно-полезным трудом. Тем не менее, они могут себе позволить быть совершенно свободными, открыто держаться шведской семьёй, вести себя так, как им заблагорассудиться и дорого платить за поездки на такси. А мы, приезжие лохи, должны их обслуживать и их чаевые принимать.

Постепенно Толя стал хорошо зарабатывать. Он снял отдельную однокомнатную квартиру, накупил у знакомых челночников всякого фирменного прикида для себя и Вадима. Когда у Толи случался выходной день – он звонил Вадиму в общежитие и предлагал вечером оттянуться. Парни, как правило, шли в привычные места тусовок московской золотой молодёжи: клубы, кафе или рестораны, где их уже знали, как завсегдатаев. Здесь, вместе с ужином и лёгкой выпивкой, начиналась профессиональная охота на девиц. Друзья всегда выдавали себя за выездных журналистов, которые якобы только что вернулись из зарубежного служебного вояжа. Хорошая внешность, фирменные вещи и дорогие часы, эрудиция Вадима и уверенность в себе Анатолия отлично поддерживали их легенду. Почти всегда парни заваливались ночью в квартиру Толи с достойным уловом – парой сексуально-продвинутых девушек, которых не надо было долго уговаривать о полной капитуляции.

Позднее, друзья разочаровались в московских «центровых» девицах – эта порода мимолётных подружек оказалась весьма требовательной на подарки и другие признаки мужского внимания и обходилась в ухаживаниях довольно дорого. Кроме того, девицы этого класса старались и умели навешивать на уши мужчинам свои собственные легенды. Мужские байки друзей, в этом случае, накладывалась на подобные им женские сказки. В таких приключениях было не ясно, чья ложь выглядит успешней и кто – кому больше «лапши» на уши навесил? Друзья окончательно решили, что лёгкие романы с провинциалками, временно оказавшимися в Москву в туристических или служебных целях, проходят значительно интересней. Во-первых, внешность провинциальных девушек зачастую ничуть не уступала внешности столичных, во-вторых, на провинциалках было многим легче проигрывать «журналистскую легенду», а в-третьих, от приезжих было легко отделаться после любовного приключения – рано или поздно иногородним девушкам нужно было покидать столицу. Но самое главное, как отмечали оба ловеласа, провинциалки сумели сохранить в своей душе веру в настоящую любовь. Они, как правило, искренне старались закрепить интерес крутого московского поклонника, какими им казались Толя и Вадим. А любовные утехи с девчонкой, которая убедила себя, что влюбилась и хочет сохранить и развивать в будущем любовные отношения приносили циничным «охотникам за юбками» наибольшее удовлетворение. Единственной издержкой подобных связей была необходимость вынимать письма из провинции из почтового ящика и отвечать на междугородние телефонные звонки. Покидая квартиру Анатолия, влюбленные провинциалки всегда, каким-то образом умудрялись раздобыть и адрес его квартиры, и номер телефона. Письма Толя выбрасывал, не читая. Для звонков он заготовил стандартные ответы, если звонила претендентка на его сердце он, как правило, отвечал:

- Извини, тебя не было рядом, а я не могу быть всегда один – встретил другую девушку, она сейчас рядом со мной, я не могу говорить…

Подобный ответ, отредактированный применительно к личности его друга, Толя использовал и для соискательниц любви Вадима. Обычно подобное заявление о разрыве отношений отлично срабатывало в большинстве случаев.

Анатолий хорошо зарабатывал, но большую часть своих заработков он прогуливал и проживал. Он тратил много денег на покупку одежды для себя и Вадима. Он купил телевизор и музыкальную систему, легко делал подарки даже совершенно случайным девушкам. Он чётко осознал, его работа позволяет иметь нормальный и стабильный достаток, кстати сказать, соизмеримый с трудностями и опасностями этой лихой профессии. Он также понял, что за счёт его работы ему никогда не удастся стать хорошо обеспеченным человеком.

- А как же заиметь столько денег, чтобы стать действительно успешным, чтобы воплотить в жизнь свои юношеские мечты?

Этот вопрос постоянно мучил Анатолия и сверлил его мозг. Ведь они с Вадимом когда-то мечтали о хороших квартирах, собственных машинах и шикарных женах, но пока они оба совершенно не сдвинулись в воплощении своих мечтаний. Даже их мечты о поездках отдыхать на Чёрное море так пока и остались неосуществлёнными. Нет, заработка таксиста явно не хватает для решения больших замыслов.

В этот момент, Анатолия, полностью разочаровавшегося в относительно честных путях добычи денег, пригласили работать на Синдикат. В течение последующих трёх лет своей работы на Синдикат, Анатолий очень серьёзно «поднялся». Путём нескольких взяток нужным людям, на которых вывел его синдикатский шеф - Николай Евгеньевич, он приобрёл двухкомнатную квартиру на Ленинском проспекте. Толя купил импортную мебель и всякую хозяйственную дребедень. Ещё через год, уже без помощи Николая Евгеньевича, Анатолий использовал тех же знакомых людей для покупки подобной квартиры для своего брата. Толя одолжил Вадиму большую часть денег, необходимых на устройство квартиры.

К этому времени Вадим окончил университет, был оставлен преподавателем на своём факультете и продолжал учиться в аспирантуре. Вадим в глубине души, конечно, беспокоился за Толяна – было очевидно, что резкое повышение заработков брата связано с какой-то нелегальной деятельностью. Но в конце двадцатого века вся страна стала жить совершенно иной жизнью. Общепринятые моральные принципы катастрофически устаревали день за днём. Грань между понятиями «добро» и «зло» в обществе размылась и перестала быть легко различимой. Вадим до конца не представлял деталей Толиной параллельной работы, но когда резко выросшие материальные возможности Анатолия значительно приподняли уровень жизни их обоих, он закрыл глаза и не стал читать моралей, а решил не останавливать своего брата в его деятельности.