Холодное блюдо мести

— Мак у нас кончается, Наталья Владимировна, — озабоченно сообщила та. — Как же нам без фирменных булочек с маком?

Наташа написала «купить мак» в записной книжке, с которой не расставалась.

— Будет вам мак. А как с повидлом?

— Повидла на месяц хватит. Теперь поварам раздолье. Не надо ничего придумывать этакого, чтобы в меню заменить одно блюдо другим. Что заказываем, то и привозят. Вот бывало прежде…

Их неспешный деловой разговор прервал громкий детский плач, даже рев.

— Простите, Лилия Васильевна. — Наташа должна была узнать, что произошло.

— Конечно, конечно, — согласилась повариха. — Кто лучше вас умеет таких ревунов утешить?!

Наташа спрятала свои записи в кармашек и поспешила на звук. Обычно дети с удовольствием ходили в ее садик. Воспитатели все делали для того, чтобы в «Вишенке» было весело и интересно.

Кто же это плачет? Разве кто новенький? Но в последнее время она вроде никого не принимала.

В маленьком зале, где воспитанники выступали на утренниках и костюмированных праздниках, горько плакала Света Шестерикова.

Наташа знала, что девочку воспитывает отец. Мать Светы год назад погибла — стала жертвой нападения бандита, и теперь отец воспитывает девочку один. Конечно, дома у нее была няня. Что-то, видимо, не сложилось — правильно, в «Вишенке» сегодня костюмированный бал в честь сбора урожая, а Света играет роль Подсолнушка. Воспитатели приготовили стилизованные короны и фартучки, девочке нужно было лишь прийти в желтом платьице. И видимо, кто-то из воспитателей об этом то ли не знал, то ли забыл предупредить отца или няню Светы.

Все ясно, Ирочка Сеначина девочку утешает, но та не хочет ее и слушать. Девочка самолюбивая, ей нравится быть первой — а кому не нравится? — у нее уже сейчас ярко выражен талант к публичным выступлениям. Света охотно декламирует и поет, нисколько не смущаясь количеством слушателей.

— Ирина Ивановна, — позвала Наташа воспитательницу.

Та подошла, и почти в тот же миг стихла Света, с надеждой уставясь на заведующую. Уже и детишки знают, что в самых трудных случаях Наталья Владимировна всегда уверенно говорит: «Сейчас мы что-нибудь придумаем!»

Она так и сказала:

— Ирина Ивановна, вы занимайтесь с другими детьми, а мы со Светочкой сейчас что-нибудь придумаем.

— Девочка еще не завтракала, — заметила воспитательница.

— Ну, насколько я знаю, по утрам ее дома кормят. А через час мы вернемся. — Она подошла к девочке: — Света, сейчас я схожу за своим пальто, а ты пока одевайся. Сможешь?

— Смогу, — с готовностью согласилась девочка. — Папа сказал, что человек должен уметь одеваться сам.

Конечно, человеку пришлось помочь, но это уже мелочи, и через пять минут Наташа везла юную Шестерикову в «Детский мир».

— Учти, у нас времени мало, — на всякий случай предупредила Наташа, зная, как загораются у девочек глаза при виде обилия ярких нарядов. Как ни крути, они маленькие женщины.

Но она ошиблась. Света решительно направилась к висящим на вешалке платьям и из них выбрала оранжевое в оборках. Наташа взглянула на ценник и мысленно ахнула: ничего себе цены на детскую одежду! Впрочем, ее возможности позволяли купить такое платье. Муж не поскупился, уходя из дома. Наташа за два с лишним года не израсходовала и половины оставленных им средств. Садик «Вишенка» пока что приносил не очень большой доход — Наташа старалась не особенно вздергивать плату за пребывание в нем детей. Но у нее был кондитерский ларек с выпечкой, уж он-то доход давал. Она почему-то считала важным объяснить себе необходимость такой траты денег, какой была покупка платья для Светы Шестериковой. Как будто кто-то стал бы требовать у нее отчета о ее тратах.

Между тем Света, с помощью продавщиц одетая в роскошное платье, подошла к зеркалу и, поводя плечами, покрутилась перед ним. Еще раз внимательно посмотрела на себя и громко произнесла:

— Королева!

Молоденькие продавщицы изо всех сил старались не расхохотаться.

— Действительно, оно тебе идет, — сдерживая улыбку, сказала Наташа. — Но ты не забыла, что нам нужно торопиться? Мы опоздаем на бал.

Света подошла к оставленному на прилавке пальто и сосредоточенно стала одеваться.

— А ты не боишься в таком платье замерзнуть? — спросила Наташа.

— У меня теплое пальто, — солидно ответила Света. — Кашемировое.

Наташа не стала с ней спорить. Машину она поставила недалеко от магазина, девочка и в самом деле не успеет замерзнуть.

На их маленькое мероприятие смогли прийти далеко не все родители — среди дня мало кто мог отпроситься с работы. Но Наташа очень удивилась, что пришел отец Светы и с интересом просмотрел весь концерт. А потом вместе с дочерью подошел к заведующей.

— Спасибо, Наталья Владимировна, что выручили меня, — поблагодарил он. — Сколько стоит платье?

— Ерунда, — отмахнулась Наташа, — мне было приятно его покупать…

— Если покупать платья всем своим воспитанницам, то скоро можно будет вылететь в трубу. — Он отсчитал пять бумажек по тысяче рублей и протянул ей.

— Но это слишком много, — засопротивлялась она, пытаясь отдать ему сдачу.

— Наталья Владимировна!

— Марат Валерианович!

У него было заковыристое имя-отчество, потому, наверное, Наташа его запомнила.

— Хорошо, — улыбнулся он, — тогда давайте сделаем так. Пусть это будет первый взнос в «черную кассу» на такой же, как у нас, непредвиденный случай — когда родитель вроде меня пообещает своей дочке купить платье, замотается и забудет.

— Давайте, — согласилась Наташа.

— Я рад, что моя дочь ходит в ваш садик, — сказал он, зачем-то касаясь ее руки.

Она вздрогнула, будто ее ударило током, и даже невольно с упреком посмотрела на него, чтобы тут же устыдиться: подумаешь, мужчина слегка к ней прикоснулся!

До конца рабочего дня Наташа чувствовала какое-то странное возбуждение и вспоминала его глаза совсем близко. Такие теплые, ласковые. И испуганные, когда он вздрогнул от ее дрожи… Ну и нагородила!

А еще через день вокруг нее стали твориться чудеса. Утром, когда Наташа выезжала из ворот, она едва не переехала небольшую, но явно дорогую корзинку с цветами. На другой день рассыльный привез ей букет цветов прямо в «Вишенку».

— У вас появился тайный воздыхатель, — сказала ей воспитательница Олеся Евгеньевна, моложавая, подтянутая женщина сорока пяти лет. — Или вы знаете, кто это?

— Увы, — развела руками Наташа. — Причем не знаю, на кого и подумать.

— А говорили, у вас появился бойфренд, — осторожно заметила Олеся Евгеньевна. — Может, это он? — Она тревожно замолчала, наверное, ожидая разъяснений от Наташи.

До сих пор никто из женщин ничего по поводу Димки ей не говорил. Интересно, пришел он к ней в сумерках, уезжал — тоже. Наташа привезла его в своей машине прямо к поезду, но в их городе ничего не спрячешь. Уже, оказывается, все знают, что у нее кто-то есть.

— Он уже уехал, — сказала Наташа Олесе Евгеньевне. — И вряд ли за много сотен километров мог бы пересылать мне цветы.

— Как знать, — пробормотала воспитательница. — Говорят, сейчас есть такая служба.

— Возможно, в больших городах, — пожала плечами Наташа, давая понять, что разговор на эту тему исчерпан.

Но сама она невольно стала ждать других знаков внимания и откровенно огорчилась, когда на следующее утро никакого букета у ворот не обнаружила.

Между тем наступил ноябрь, и потянулись серые мокрые дни с холодным нудным дождем. Наташа взяла Кинга в дом и по утрам прогуливала его вокруг своего участка. Причем пес не спешил продлить удовольствие от прогулки. Он быстренько совался в мокрые кусты и, выныривая из них, долго и тщательно отряхивался.

В один из субботних дней, когда дождь слегка прекратился, Наташа съездила на базар и купила себе огромную шерстяную шаль, черную с вязаными желтыми цветами, и теперь сидела перед телевизором, зябко кутаясь в нее. Отчего-то ее не оставляло ощущение грядущей неприятности.