Прыжок

Мистер Гейнсборо, помощник менеджера в банке в Сюррее и женатый человек, пытался отстоять свое достоинство:

— Вообще-то я договорился с Джеком. Он в курсе, что я предпочитаю день. Мне не нравится приезжать вечером, когда здесь все занято.

…Теперь ребенок был свободен, и Кэнди уложила девочку на спину. После чего выпрямилась во весь рост и громко сказала:

— А меня не колышет, что вам нравится, а что — нет! Никто не привязывает моих девочек. Никто!. Этого я терпеть не стану. Теперь же я советую вам убраться на пляж или в отель. И приехать сюда вечером. Днем держитесь подальше отсюда, мистер. Эти дети работают только по ночам, пока я здесь. Но не днем, черт побери! А теперь убирайтесь!

Она отвернулась от Гейнсборо и сказала Донне:

— Помогите мне уложить ее в постель. Он растянул ей мышцы. А мог бы сломать шею бедной маленькой шлюшке…

Донна в ужасе покачала головой. Ребенок был почти без сознания.

— Ей нужно лечение в больнице, Кэнди. Отвезите ее в больницу. Кэнди посмотрела Донне в глаза и твердо произнесла:

— С ней все будет в порядке. А теперь помогите перенести девочку на ее кровать.

Донна взревела, изумившись силе собственного голоса:

— Ребенок умирает, ты, глупая сука! Он сломал ей трахею, мать его! Господи Боже, да отвезите же ее в проклятую больницу! — Донна чувствовала, что внутри у нее, как вода, штурмующая дамбу, нарастает истерика.

Однако не успела она открыть рот, чтобы снова закричать, как Кэнди ударила ее по лицу. Донна на мгновение лишилась сознания. А затем почувствовала, что ее куда-то волокут. Перед глазами у нее мелькнул и взорвался светящийся шар. Нестерпимая боль обожгла скулу.

Когда Донна пришла в себя, Кэнди угрожающе возвышалась над ней.

— Даже не пытайтесь указывать мне, что делать, леди. Вы сюда приехали украдкой. Рассорили меня со Стефаном. А потом рассказываете мне, что лучше для моих девочек? Что ж, здесь деньги кончаются… Кассим, отведи ее в одну из комнат и запри. Пусть посидит там до тех пор, пока не приедет мистер Стефан. Больше я не желаю о ней слышать, ясно? И поставь возле окна Ашима — на случай, если она попытается смыться через окно. Мистер Стефан позже захочет увидеть ее, понимаешь?..

Кассим помог Донне подняться на ноги, а потом наполовину выволок, наполовину вынес ее из комнаты.

Лицо Донны пылало от боли, а мозг ее звенел от страха — за ребенка и за себя: «Куда бы я ни проникла, все оказывается гораздо серьезнее, чем я предполагала». Она ясно осознавала, что жизни ее угрожает опасность. Страх за свою жизнь заслонял даже боль от побоев.

Она понимала: Стефан и раньше ненавидел ее, а теперь, когда она выяснила, что здесь происходит, увидела все собственными глазами, возненавидит еще сильнее. Мысль о предстоящей встрече с ним пугала ее больше всего на свете.

Большой Пэдди и Дэви Джексон пили чай на кухне в доме у Донны. Долли беспечно болтала с ними, демонстрируя свою обычную веселость.

— Прошлой ночью я говорила вам, что понятия не имею, куда поехала Донна. Думаю, в Марбеллу, но не уверена. Девочке нужно было куда-нибудь ненадолго вырваться… Хотите, я отрежу вам кусочек пирога к чаю? Я приготовила его вчера, но он еще совсем свежий и мягкий.

Мужчины покачали головами.

— Послушай меня, Долли, дорогая, — обратился к ней Дэви, — Донна может попасть в большую беду. Мы должны ей помочь, так почему же ты не скажешь нам, куда она поехала? — Голос Дэви звучал веско, в нем слышался скрытый намек.

Однако Долли умело притворилась, что ничего не знает.

— Я только что сказала вам: не знаю! Не будь же задницей, Пэдди. Ну какая беда может грозить девочке? — Она решила, что лучше избрать наступательную манеру поведения, самой задавать вопросы.

Пэдди встал со стула, и его громадный рост подавляюще подействовал на Долли. Она испытала невольную внутреннюю дрожь. И успокаивающе сказала себе: ведь это Большой Пэдди, которого я знаю много лет. А вовсе не незнакомец, собирающийся ударить меня.

Пэдди решительно подошел к ней.

— Черт побери, я начинаю терять терпение, Долли. Говори сейчас же: где она?!

Она слабо оттолкнула его в грудь обеими руками:

— Ты угрожаешь мне, Пэдди Доновон?

Дэви тоже поднялся с места. Открытое лицо его было встревожено.

— Отойди от нее, Пэдди, будь же паинькой.

Пэдди повернулся к нему.

— А ты отстань, Дэви! Понял?! — Он подскочил к Долли и своей здоровенной рукой схватил ее за волосы на затылке, а потом больно оттянул назад ей голову. — Говори мне, куда она поехала, старуха, или, клянусь Богом, я выбью из тебя все дерьмо!

— Пэдди, ради Бога, мать твою… — потрясенно пробормотал Дэви.

— Хватит! Говори мне, что я хочу узнать. Я тебе сказал, что уже теряю терпение!

Долли в ужасе уставилась на Пэдди. Таким этого человека она никогда не видела. Это был настоящий зверь, который напугал ее до потери сознания. Слабым, прерывающимся голосом она пролепетала:

— Она поехала в Ливерпуль. Это все, что я знаю. Туда, куда ездила раньше…

До этого Долли лихорадочно думала, какое бы место назвать. И теперь надеялась, что Пэдди поверит ей. Лицо Пэдди сморщилось от ужаса.

— В Ливерпуль? Но зачем, черт побери?!

Долли начала тихо плакать. Голосом, полным слез, она ответила:

— Не знаю, клянусь тебе. Она просила меня, чтобы я ни одной живой душе не говорила об этом. Она ничего мне не рассказывает, и теперь вы понимаете почему. Мне нельзя доверять! О, Пэдди, пожалуйста, отпусти меня, ты делаешь мне больно.

Он отпустил ее волосы и бросил ей в лицо:

— Если ты сейчас лжешь мне, старая перечница, то потом очень пожалеешь об этом!

Он вихрем вырвался из кухни, а Долли села на свой стул, облокотилась на стол, прижимая ладони к саднящей коже на шее.

— Мне очень жаль, Долли, дорогая, я не думал, что он станет… — бубнил Дэви.

— Уходи, Дэви! — оборвала его Долли. — Как бы там ни было, я молю Бога, чтобы вы оба проиграли, честное слою. Происходит что-то поганое, и я надеюсь, что Христос даст вам свою отповедь. С сегодняшнего дня я только и буду об этом молиться. Она отвернулась от него.

Дэви несколько мгновений смотрел на согбенную спину старухи, а потом поспешно вышел из дома и направился к машине. Пэдди уже сидел за рулем. Он метал громы и молнии:

— Если она поехала в Ливерпуль, то к Джорджио или к Кроуну. Дэви едва заметно кивнула.

Сузив глаза до предела, Пэдди выпалил:

— Или она поехала к Нику, этому педику. В любом случае, она могла уже выложить им про нас целую кучу. Вот же чертова сука — во все лезет! И Кокса, кстати, тоже нет.

— А может, они просто разрабатывают последние детали прыжка?

Пэдди признал возможность такого варианта:

— Может, и так. Но я не доверяю ни Коксу, ни ей. Слишком много слухов бродило по улицам. А эта Донна — она слишком часто задавала вопросы. Стефан говорил мне, что она влезает во все. Кто знает, что она еще пронюхала, а? А если Донна вызнает все про своего замечательного муженька, то она отправит его вниз по реке. Вот так! — Он щелкнул указательным и большим пальцами. — И мы все поплывем с ним вместе…

Немного помолчав, он яростно ударил кулаком по рулю.

— Нам надо выяснить, где она! И как можно быстрее. Даже Джорджио с этим согласился бы…

Они тронулись с места и поехали в сторону Лондона. Дэви молча сидел рядом с Пэдди. Сердце его от волнения тяжело колотилось в груди: он жалел, что вообще вляпался во все это.

«Если Кэрол когда-нибудь узнает…» — Дэви почувствовал такой острый приступ страха, что почти ощутил свой ужас на вкус. Ненавижу все это! Жадность, одна лишь жадность — и ничего больше! Теперь Джорджио — за решеткой, товар бродит по улицам, а я ответствен за распределение его по почтовым заказам».

Дэви сидел в этом по самые уши и понимал, что уже не может выбраться.

Стефан приехал только к восьми вечера, разгоряченный, пыльный и злой. Отель как раз наполнялся клиентами, и он вошел в парадную дверь с застывшей улыбкой на лице. На детей Стефан не обращал внимания. Встреченным мужчинам он любезно кивнул. И сразу прошел в кабинет Кэнди.