У истоков Броукри (СИ)

- Нормальным? Это как вообще?

- Он не кидался на меня и не орал, и он воспитанный, пусть немного грубый. У таких людей много достоинств, Лиз. Я уверена, он никогда бы не сделал мне больно.

- О, ты его защищаешь.

- Нет! Он просто…, - глубоко выдыхаю, - он заставлял меня смеяться.

- Это не так-то сложно, когда хорошо тебя знаешь.

- Выходит, случайный незнакомец знал меня лучше остальных.

Подруга недоуменно отворачивается и начинает кусать губы. Она всегда так делает, когда волнуется. Во время итоговых тестов ее губы в мелких красноватых трещинках.

- Тебя всегда тянуло к ним, ты сумасшедшая, Дор.

- Все в прошлом.

- Но ты думаешь об этом до сих пор.

- Не думаю, - вру я и громко выдыхаю. – Давай мы сделаем вид, что я тебе ничего не говорила. Лучше пойдем на улицу, погода – замечательная, а уже через пару дней времени на прогулки не будет.

- Это у тебя его не будет, - отмахивается Лиз, смеясь. – Я не так помешана на учебе.

Это потому, что ты не пытаешься сбежать от своей семьи, а я лучше погрязну лицом в книгах, чем выплыву наружу и столкнусь взглядом с родителями и братом. Каждый раз это предотвращает конфликты и ненужные встречи, и я отчаянно поглощаю знания, ведь у меня нет иного выхода. Только так я оказываюсь вдалеке от своей семьи, и только так мне не приходится ощущать себя брошенной и покинутой.

Я не произношу мыслей вслух.

***

Утром понедельника я надеваю белую юбку-карандаш и черный пиджак, под стать университетской форме. На груди у меня герб Андреа Висконти, маркиза Миланского, на котором изображены два льва, держащих корону. Волосы я сплетаю в косу. Она выходит пышной и блестящей от солнца, будто я вплела золотистые нити.

Университет Висконти – исследовательский университет, расположенный на берегу Броукри к северу от стены. Средневековый фасад вводит всех заблуждение, поскольку за ним прячется современное здание – сердце университета. Большинство ребят, так же как и я, прячутся от родителей в библиотеке, – такой же широкой, как и река, на которой стоит наш город, – или в исследовательских центрах. В коридорах всегда полно людей, одетых в черно-белую форму, с яркими гербами на груди, смеющихся и молчащих, избалованных и застенчивых, счастливых и одиноких. Здание высокое с куполообразной крышей и пятью колоннами, удерживающими массивную, желтовато-серую конструкцию, а перед главным входом расположена квадратная мини-площадь, где часто собираются студенты до начала семинаров или лекций. Сегодня здесь не найти свободного места. У ступеней столпились репортеры, то и дело щелкают вспышки камер, и стоит такой гул, что я невольно морщусь и прикрываю ладонями уши. Просто невыносимо.

- Говорят, они скоро прибудут, - сообщает Лиз. На ней черная блуза и белые штаны с завышенной талией. В руках подруга сжимает несколько книг. – На улице даже учителя, а в здании так пусто, что можно услышать дыхание охраны.

- Тогда пойдем внутрь, у меня болит голова.

- Не хочешь их увидеть?

- Они не экспонаты в музее.

- Ты как всегда недовольна, да? – спрашивает Мэлот, внезапно появившийся рядом. Он засовывает руки в карманы идеально-выглаженных черных брюк и усмехается. – Ты и не думаешь, улыбнуться, верно.

- Я хочу уйти.

- Говорят, с нами будет учиться сын Ривера.

- Что? – Лиз округляет глаза. – Сын «палача»? Куда смотрит Канцлер, я не понимаю!

- Я слышал, он бешенный.

- Мой отец придет в ярость. Что если этот сынок накинется на нас?

- Люди из Нижнего Эдема – не звери, - вспыляю я. – Они ничего нам не сделают. Не хочу толпиться здесь. Я пойду в здание.

Тяжело выдыхаю и прорываюсь к главному входу. Людей так много, что я то и дело спотыкаюсь о чьи-то ноги. Наверно, на ступенях собрались все студенты, преподаватели и обслуживающий персонал университета. С красными от волнения и любопытства лицами они стоят и смотрят в сторону главной дороги, откуда должен приехать автобус с новыми учениками. Выглядит это смешно и нелепо, будто изголодавшиеся люди глядят на небо и ждут ливня, который спас бы их урожай. Возникает вопрос: кто же здесь дикари? Каждый второй – ребенок обеспеченный и самовлюбленный. Остальные – еще более богаты. И, все же, это не мешает им смотреть на изгиб дороги, как на Манну Небесную, словно ничего у них больше в жизни интересного не происходит. Хм, возможно, так и есть, и я зря гляжу в их возбужденные лица с отвращением.

Наконец, оказываюсь внутри. Вздыхаю и наслаждаюсь тишиной. Мои туфли стучат о мраморный пол, сводчатые потолки сверкают в лучах раннего солнца, которое освещает фрески удивительной красоты. В стенах университета я ощущаю себя мелкой песчинкой в огромном мире, полном загадок и тайн. По коридорам витает запах знаний. Никто никогда меня не понимает, но я точно знаю, как пахнет учеба. Она пахнет новыми или же старыми книгами, она пахнет деревянными шкафами, карандашной стружкой и чернилами. Никто не смог бы описать свои чувства, который он испытывает, когда поднимается по широким лестницам, касается пальцами гладких, немного стертых перил. А я могу. В моей груди не просто становится тепло, там взрывается пламя, которое заставляет меня чувствовать себя живой. Здесь я – не тень. Книги всегда примут, независимо от того, какой ты человек, что ты любишь, и где живешь. Для книг – все равны, и любой способен окунуться в мир науки или литературы, оказаться посреди географических карт или углубиться в изучение своих же клеток. Ведь учеба – это квест, который должен пройти каждый. Повсюду разбросаны подсказки, на книжных полках есть ответы, тебе остается только носиться по этажам и не терять ни минуты, поглощая все больше и больше.

- Мисс де Веро! Почему вы не на улице?

Я оборачиваюсь и вижу профессора Клевера по естественным наукам. Это немножко полноватый и неуклюжий мужчина с широкими ладонями и толстыми пальцами. Никто не любит его лекции, потому что он эмоционально объясняет темы и потому плюется на тех несчастных, что сидят впереди. Приходится садиться на задние парты, но места хватает не всем. В итоге перед началом каждой пары у его кабинета толпится целая очередь. Клевер же считает, что дело в его необычайном таланте, как учителя.

- Я решила, что встречающих и так много, - подрагиваю губами.

- Тогда, полагаю, вы направляетесь в кафедральный зал.

- Да.

- Не буду вас задерживать! И жду на своих лекциях.

Непременно! Лишь бы только не в первом ряду. Я проворачиваюсь на носках и иду в сторону главного холла, где так же светло, как и на улице, благодаря огромным окнам во всю стену. Меня ослепляют утренние лучи. Я прикрываю пальцами глаза и выдыхаю, как никогда ощущая себя отчужденной. Пустота такая родная, но даже родственники могут и умеют обижать. Уж я-то знаю. В такой тишине и любимые стены становятся клеткой.

Прихожу в зал, где растянуты в ряд кресла с красными, мягкими спинками. Выбор у меня огромный, и я долго вожу взглядом по местам, решая, куда же мне приземлиться. В итоге я останавливаюсь на самом дальнем ряду, в углу. Сажусь и лихо водружаю руки на подлокотники, спустившись по креслу, как по горке. Что ж, когда-нибудь зал заполнится, и я перестану чувствовать себя глупо.

Проходит минут двадцать, когда первый студент заходит в зал. Еще через десять или пятнадцать минут не остается ни одного свободного места. Лиз находит меня с легкостью, ведь знает, как я люблю прятаться в углу. Подруга бледна, то ли от ужаса, то ли от шока, и мне становится не по себе. Я выпрямляюсь.

- Что случилось?

- Они приехали.

- И что? – не понимаю я. – Мы и так знали об этом.

- Просто они совсем не такие. Они…, - Лиз моргает пару раз и смотрит на меня, вне себя от удивления, - я уронила книги, когда поднималась по ступеням. Один из них вдруг остановился и помог мне.

Я почему-то усмехаюсь, прикрыв пальцами губы.

- И теперь ты в шоке, - шепчу я, таинственным голосом, - какой кошмар! Нужно как можно скорее найти его и наказать, ведь дикари не должны быть воспитанными.