Курсантки

— Ну и зачем ты притащился сюда?

— Ты доставишь мне когда — нибудь удовольствие, привязав свой язык на бантик? — отрычался брат. В его голосе последнее время начали скользить отцовские нотки. Это непременно на зло мне, знает же что меня это жутко бесит. Брат — это брат. Родитель — это родитель. Не надо смешивать в гоголь — моголь.

Он, посмеиваясь, открыв багажник, принялся выставлять пакеты. По мере их появления у меня поднималось настроение. Это я зря поторопилась с рыками. Надо быть посдержаннее, облаять можно и по-позжее. Заглянув в них, я вообще расплылась в улыбке. Уже веселее. Отрадно. Неслыханная щедрость. Навёз разных гостинцев. От конфет до фруктов. Я вытаращила глаза на такую щедрость и быстро, чтоб не передумал, рассувала всё это богатство по рукам подруг, а братец, посматривая на мою прыть и на Вику, проскрипел:

— Пакеты сцапали и ходу, хоть бы одна чмокнула в щёчку.

Я чмокнула и подтолкнула Вику, но та, смутившись, покраснела. Я теперь всегда, где появляется Сашка, таскаю её с собой. Её глазки вишенки вспыхивают, а на губах блуждает потусторонняя улыбка. Ни дать, ни взять ангел, летит на облаке свесив ножки. Желательно босая, а не в берцах, а то свалится с ног, да какому — нибудь грешнику по голове… мозгов не соберёшь. Братец тоже ведёт себя несколько странно. Щеголяя эрудицией и распушая хвост. Рисуется тут, не передо мной же. Друг про друга, мы как облупленные… Нечего гадать. Влюблены и без намёков просматривается. Я ж соображаю. Не из-за меня же он сюда мотается. Гостинцев вагон притащил. Да он палец бы себе откусил из-за таких трат. Что-то, конечно под напором мамы, но львиную-то часть из-за Вики. А какими барышнями сей экземпляр вертел… и так банально влип. Глеб Юрьевич сухо и безразлично поздоровался и отправился искать Тарасова. Воспользовавшись хорошим настроением и щедростью Сашки, я принялась выпрашивать деньги на поездку куда-нибудь к морю, а ещё лучше на экзотические острова. Убеждая его, что после такого ада не грех и отдохнуть.

— Пупсик, а ты возьми и выиграй у меня пари. А то так неинтересно. — Почесал в затылке спокойный, как удав братец.

Оно и понятно. При Вике не хочется марку терять отказом, вот и хитрит. Но я соглашаюсь. Пари так пари. Я была как на иголках: будет спорить или нет? Главное, было бы чем прижать, а там уж я…

— На что спорим? — бодренько тут же и объявила.

Братец растерян. Я пританцовываю на месте от нетерпения. Он закатывает глаза и довольно-таки долго соображает. Из — за угла вывернулись Глеб со взводным. Глаза Сашки оживают.

— А вот на Глеба. Ты его охмуряешь и проводишь с ним три дня. Я тебе финансирую поездку. — Ухмыляется он и, спохватываясь, предупреждает. — Только без секса. Ясно?

У меня вытягивается лицо. Заранее для меня проигрышный вариант. Такой дуб свалить не по моим силёнкам и Сашка хорошо понимает это. Поэтому и придумал. Ах хитрый жмот. Мне бы отказаться и обидеться. Но я задрала нос, изобразила на лице мысли и вопреки разуму протянула руку.

— Вика разбей.

Подруга с застывшим в глазах сомнением разбила. Я ухмыльнулась Сашке.

— Готовь монету.

— Ага, как там… Сегодня деньги — завтра стулья. — Без энтузиазма изрекает он. — Надрать бы тебе уши.

— За что, я девочка большая и давно уже их мою с мылом.

— Патефон. — Поболтал пальцем у языка братец.

— Только чур, ты мне поможешь. — Подняла я на него заинтересованные глаза и кивнула на ничего не подозревающего Морозова.

— Если то в моих силах и не в убыток пари. — Колебался он.

— В твоих, и главное без копейки затрат.

Брат понял намёк и зарумянился.

— Нет, ну если ты не хочешь, спора не было…,- тянет он.

— С чего ты взял. Даже очень хочу, — бодро заявила я, изобразив улыбку. "Кажется, у меня нет другого выхода, как выиграть это пари".

На этом мы и расстались.

Не дожидаясь подхода ребят, подхватив пакеты, помчались в корпус. Поднимаясь по лестнице, Вика шепчет:

— Ирка, ты сбрендила. Этот монстр не по твоим зубам.

— Я знаю. Но если подумать и хорошо, то умом его осилить можно.

— Ну, я не знаю…

— Давай подумаем вдвоём. Два ума всё-таки круче чем один. Я помогу тебе с Сашкой, а ты мне с пари.

— Как догадалась?

— О чём, — хитро скосила глаз я.

— Не прикидывайся, о брате твоём.

— Ты сияешь, как новогодняя ёлка. Слепой только не разглядит.

— Ой, а если и он догадался?

— Мужики ленивые тугодумы. Это ж подумать надо. Мозгой пошевелить.

— А твоё пари…

— Ерунда, мы выиграем. Вот увидишь…

У окна в коридоре шептались Лена со Славкой. Мы потрепали пакетами:

— Давай заваливай, вкуснятины до рогов.

Стояла глубокая ночь, а мне не спалось. Влезла в это пари, а как осуществить не осуществимое и выиграть его. Блефовала перед Викой, а на деле ни одной идеи. Луна висела как раз напротив нашего окна. Её свет разрезал комнату надвое. Уснёшь тут. По скрипу кроватей поняла, что не спиться не только мне, но и ещё двум. Кидает голову то в одну, то в другую сторону Наташа. Ну с этой всё понятно. А вот с чего юлой крутится, вздыхая Маринка… Интересно, что не даёт спать ей. А надо бы отдохнуть как следует. Ведь завтра марш бросок с ночёвкой в полевых условиях. Солнце палит, как в пустыне. Мы просто сдохнем на той дороге.

Натка действительно не спала. Закроет глаза, а перед глазами картинка в душе. Взводный в неглиже. Как наяву, разве забудешь… А потом наползает другая, та, что под танком. Его сильные руки на груди, горячие губы на виске… И Наташа горит. А какой же при огне сон. Да никакого. Наташке хочется мечтать, хотя бы в тех снах надеяться. В мечтах ей хочется прижаться к этой мощной груди, погладить пальчиками разгорячённое тело. Ощутить под ладошкой стекающие с него капли. А ещё лучше, подуть на него. Остудить… Или собрать губами пот с уставшего лба. Но это только в мечтах и снах.

10

Утром поднял сигнал тревоги. Все в курсе — выход в поле. Собирались спешно. Но отнеслись к этому без энтузиазма. Вещи брали строго по списку. Взводный проверял лично, выбрасывая наши фены и плойки. Можно представить, что творилось с нами.

— Голое поле. Где вы там найдёте электричество, где? — трепал он ими перед нашими носами. — Ногти обрезать всем. Проверю. Косметику оставить здесь. Перед походом на лицо не наносить Пот будет лить ручьями. Никого там ваши физиономии абсолютно не интересуют.

— Интересно на что мы будем похожи без неё, — всунулась Вика.

— Уверяю вас это всё же лучше чем с ней: в полосочку и горошек.

Что мы только ни делали. Номер не прошёл. Косметика осталась на базе. Он старался показать своё насмешливое отношение к нам. А на деле скрывал свою тревогу за первый поход. Вот и маскировался, как все мужики — насмешкой. Но зря старался, наши головы были закрыты для анализа. Мы были все в деле.

Прокладки мы всё же всунули. Мало ли что. Он крякнул, но пропустил. Повертев список, я поморщилась: сапёрные лопатки — первым номером. Значит, как пить дать рыть окопы придётся. Перед маршем, начальник курса лично предупреждает взводного.

— Глаз с матрёшек не спускать.

— Чего это? — шипит не по уставу Маринка.

Но он расслышал и ухмыляется.

— Вдруг вас волки съедят. Армия такие ценные потери не перенесёт.

Движемся колонной, в строю, по четыре человека, при полной выкладке. Капец! Какие волки, они нами подавятся. Идём крючком, разглядывая землю и кряхтя под тяжестью огромных вещмешков. Слава богу, на ремнях фляги с водой. Но хлебать постоянно не будешь. Кто по кустикам бегать отпустит при каждом чихе. Враз объяснят, что мы утёнки туалетные, а парни будут ржать как сумасшедшие. Этим дай только повод поржать. Приходится терпеть. Пока жары ещё такой нет, идти можно. Но оглядываемся на Наташку, она плетётся последней, её под грузом мотает, автомат тянет к земле. На какой чёрт нам та стрельба, всё равно ни на кого кроме таракана мы охотиться и воевать не будем. Украдкой поглядываем на взводного. Может, пожалеет. Но он идёт сбоку, как ни в чём не бывало, покрикивая на нас. Какое разочарование, а тянул на джентльмена. Сплошное надувательство и обман. Но кажется мы скорые на расправу поторопились с выводами. Охаяли за просто так. Капитан отстаёт, молчком забирает у Натки рюкзак и вешает себе на плечо, подталкивая её вперёд. Натка вприпрыжку бежит, догоняя нас. Ленка улыбается и сигналит нам — порядок. Могла бы и не моргать сами с усами, заметили. Ещё час пыток. По взводам прошла команда — привал. Слава Богу! Мы делаем два шага в поле и падаем в сочные травы. Благодать! Мой нос утыкается в медовый клевер. Малиновая головка, круглые листочки. До чего красиво, дух захватывает. По упругому стеблю ползёт муравей, таща на спине соломинку. Трудяга парень. Ему так же не просто, как и нам несчастным. Лена с Мариной спорят о чём-то, просят разнять. Я бью по их ладошкам. Спрашиваю: