Утолю твои печали

Арвид поехал на автовокзал. Вчера там, в одной из ячеек камеры хранения он оставил небольшой чемодан довольно невзрачного вида. В действительности же это был замечательный чемодан, прочный, с надежными замками, чуть ли не переносной сейф. А если принять во внимание его содержимое, - то и, вообще, уникальный.

Этот чемодан был, во-первых, арсеналом Арвида с довольно широким выбором оружия. Собственно говоря, Арвид умел любой предмет мгновенно превратить в убойное оружие, даже лист плотной бумаги - человек, создание хрупкое. Когда Арвид слышал о жертвах хулиганов или насильников, он с сожалением думал о том, что лишь страх и психологический барьер не позволили человеку изо всей силы ткнуть, например, ключами в глаз подонку. А ведь и острые ноготки наверняка имелись, а то и каблуки-шпильки. Невинными жертвами становились те, кто были слишком "человеками", даже инстинкт самосохранения не смог превратить их в зверя, защищающего свою

жизнь когтями, зубами.

Во-вторых, в чемодане имелись средства, которые используют до того, как возникает необходимость применять оружие: средства маскировки, сбора информации...

Были здесь и медикаменты. Набору их мог позавидовать заведующий средней руки аптеки - кое-какие названия он разве что в проспектах читал, а в руках даже держать не приходилось. При помощи своей "аптеки" Арвид мог не только быстро избавиться от простуды, воспаления, отравления, но и, после курса специальной медицинской подготовки, извлечь из собственного тела пулю, "зализать раны". Имелись здесь сильные психотропные препараты, атарактики "обесстрашивающие" вещества, снимающие напряжение, тревогу, страх...

Все прочее было столь же экзотично для, ничем внешне не примечательного, чемоданчика.

...В кабинке платного туалета часть купюр из плотной пачки в банковской упаковке перекочевала в карман легкой куртки-безрукавки. Потом Арвид извлек небольшой полиэтиленовый пакет с документами - несколько комплектов на разные имена. Никакой липы и фальшивок Арвид не держал - не хватало проколоться на такой ерунде! Все документы были подлинными. Он выбрал паспорт, соответствующие ему водительские права, подумал и аккуратно закрыл чемодан. Через несколько минут этот "ларец сокровищ" был водворен на место.

Еще примерно через час Арвид стал владельцем "Жигуленка", который давно уже утратил свой лоск, но был еще надежен и вынослив, чем во всех отношениях устраивал нового хозяина. Арвид уже привык к тому, что ему не надо особо-то соизмерять свои желания с толщиной кошелька. Вначале "карьеры" ему доставляло удовольствие отсутствие унизительной зависимости от того, сколько шуршало в кармане. Нравилось расплачиваться без мысленного подсчета - а сколько там осталось? Хотя он и раньше не слишком утруждался планированием своих финансов: один, без семьи, не обремененный заботами о завтрашнем хлебе. Сегодня есть - и прекрасно. Завтрашний день? Так разве не учил Иисус: "Живите, как птицы".

Сейчас он, не задумываясь, тратил то, что платили ему за его редкое мастерство и смертельный риск. Сумма скопилась весьма и весьма приличная. Сложилась она оттого, что, вкусив от жизни "на широкую ногу", Арвид быстро пресытился, тем паче, что и профессия не позволяла предаваться "излишествам", и он стал обходился минимальным, лишь время от времени позволял себе сбросить напряжение. А в последние несколько месяцев, с тех пор, как "Приют" стал его домом, Арвид и забыл, когда в последний раз заглядывал в свой загашник.

Он еще помотался по городу, пока не приобрел все, что хотел. Оставив машину в подземном гараже неподалеку, он на троллейбусе вернулся домой.

* * *

Ксеня выглянула из кухни, коротко улыбнулась ему.

Она пыталась занять себя, свои мысли и время тем, что решила выбрать из книги "О вкусной и здоровой пище" самые замысловатые блюда (соизмеряя их с домашними припасами) и приготовить невиданный обед. Выбрать - получилось, а вот чтобы полностью занять себя этим - не очень.

Ксения морщилась, уличая и упрекая себя в том, что в последние сутки стала неестественно суетливой, излишне предупредительной и столь же неловкой. Она услышала голос Арвида: "Ксюша!" и вздрогнула так, что уронила нож. С укоризной себе покачала головой: "Кошмар! - И попыталась со всей решимостью приказать: - Немедленно прекрати психовать!"

Арвид указал ей на новый телефонный аппарат.

- Я другой телефон поставил. С определителем номера. Как только еще раз позвонят, у нас будет их телефон. При любом звонке нажимай вот сюда и записывай номер.

- Со мной не говорят...

- А нам и не надо, чтобы говорили. Номер все равно будет.

Ксеня провела рукой по лицу.

- Ох... Я что-то совсем плохо соображаю...

Арвид улыбнулся ободряюще.

- Объясни мне... ты обещал...

Он кивнул, но с ответом медлил.

- Слова выбираешь? - тихо сказала Ксеня. - Не надо. Я вижу, чувствую плохо.

- Не на столько, как ты думаешь, - засмеялся Арвид. - У Олега из-за клуба возникли проблемы. Шпанята местные положили на него глаз - хотят, чтобы Олег их тренировал. Он отказался, но им туда очень хочется, и они начали давить на него.

Ксеня смотрела с ожиданием.

- Все, - пожал плечами Арвид.

- Это не все. Что еще?

- Все, - как можно убедительнее сказал он. - Ну, вцепилась глупая шавка в штанину, - не надо возводить это в глобальную проблему.

Он видел - Ксеня не верила ему. Но она промолчала, только вздохнула. Арвид улыбнулся:

- Ну, что ты?

- Зачем тебе их номер? - она кивнула головой на телефон. - Что ты хочешь делать?

- Хочу им сказать, что Олега надо оставить в покое.

- И они тут же тебя послушаются! Арвид... мне страшно!

- А ты уезжаешь в "Приют".

- Ни за что! Никуда я не поеду от вас!

- Ах, вот так, да? - рассмеялся Арвид. - Значит, у меня на одну боевую единицу больше?

- Не смейся, - с досадой проговорила Ксюша. - Я никуда от вас не поеду.

- Пока, - улыбнулся он. - Когда же надо будет уехать, я скажу.

- Нет... - протестующе начала она.

- И тогда тебе в голову не придет возражать мне, - сказал Арвид, и глаза его стали жесткими.

Она испуганно вскинула глаза. "Возражать?" - в это мгновение Ксеня поняла, что, действительно, и мысли не придет возражать его воле, уверенности... вот такому голосу. С ней никто никогда так не говорил... и она считала себя довольно независимой, даже, честно сказать, своевольной. Но за одной лишь фразой Арвида она почувствовала такую его силу и уверенное спокойствие, с чем соперничать не решилась бы. И с пронзительной очевидностью Ксения поняла, что женщина может быть счастлива, покорясь, доверяясь этой силе, что в сокровенных глубинах женской души лежит тоска по такой покорности...

- Арвид, не надо, - почти прошептала она, а в глазах ее было: "Пожалей ты меня, ради Бога..."

...Ее смех, улыбки, оживление могли обмануть Олега, - известно, влюбленные, как все счастливые, слепы, - но не Арвида. С самой первой минуты он чувствовал ее растерянность, подавленность, в каждом движении угадывал тщательно скрываемую неуверенность. Арвид видел, что она избегает оставаться с ним наедине, старается не встречаться с его глазами. Он понимал ее и помогал, как мог. Но в этой фразе, сейчас, намеренно позволил прозвучать иному к ней отношению - просто брат мужа не имел бы права так сказать.

- Ксюша, - проговорил он, и голос его теперь был таким мягким и теплым, что у Ксении обмерло сердце. - Девочка моя ... - ее испуганные глаза умоляли не продолжать, но он тихо сказал: - Ничего не изменилось, я люблю тебя, девочка моя золотая... я люблю тебя больше, чем прежде... Но это уже не имеет никакого значения. Не бойся меня, не смотри так. Я не растревожу твою душу ни сейчас, и никогда позже. Я виноват перед тобой за то, что возник в твоей жизни. Но как это исправишь? - Он грустно улыбнулся. - Прости меня. Ты - жена моего брата. Так есть и так будет. - Ксене показалось, что она оледенела, - не смела и не могла поднять голову. Она не видела, как по лицу его пробежала гримаса боли, Арвид на мгновения прикрыл глаза. Потом неловко улыбнулся и заговорил снова, но голос теперь был иным, без той особой теплоты и нежности: - Сейчас ты еще и союзник мой. Значит, будешь во всем помогать мне. Не так ли?