Моя дорогая разрушительница

- Про мою грязь ты ещё не слышал, Аленький!

Грязнее моей грязи, наверное, не существует. Мне крайне необходимо исповедаться. Где мне найти православного священника? Ведь если я исповедаюсь тебе, Аленький – ты справедливо станешь меня ненавидеть, а мне хочется, чтобы ты меня любил. Мне с тобой очень хорошо! Я знаю, что ворую тебя у другой женщины и, что это мой новый, большой грех!

Но с тобой я чувствую себя так основательно и надёжно, что я хочу хоть ещё немного попользоваться моим украденным любимым.

- Мариша! Я тебя действительно люблю! Меня совсем не пугает твое прошлое. Тебе просто пока не повезло в жизни. В твоём прошлом не было меня или другого человека, способного, нормальным образом, сделать тебя счастливой, родить с тобой детей и обеспечить тебе морально здоровую жизнь.

Ты совсем ещё молода – у тебя есть время всё исправить!

Будем надеяться, что тебе ещё повезёт в новой жизни. Православного священника и в Вашингтоне найти можно, но если ты хочешь исповедаться любому другому человеку – доверься мне, я тоже тебя внимательно выслушаю и не стану стыдить или осуждать. Все мы люди и все делаем ошибки!

А уж такие ошибки, как наша с тобой любовь – так это совсем наоборот, не ошибка, а подарок от Бога! Ничего не могло случиться вопреки воле Бога.

Ты расскажи мне Мариночка свою историю – тебе легче станет!

Таким образом, началась продолжительная исповедь Марины Шинкарёвой об её прошлой жизни. Бывало так, что она начинала очередную порцию своих рассказов в один день, когда мы сидели за столом или лежали рядом в постели, а заканчивала очередную историю совсем в другой раз, например, по телефону. Иногда она вспоминала какие-нибудь детали или дополнения к своему прошлому рассказу. В другом случае она могла заменить очередной рассказ своими ответами на мои уточняющие вопросы. Полная исповедь Марины продолжалась десятки часов. То, что я узнал из её рассказов, уложилось в пять последующих глав моего повествования.

7. МАРИНА, ПРОШЛОЕ

Марина – коренная москвичка. Предки её отца, русские люди с сибирскими корнями, проживали в Москве ещё в 19 веке. С той поры хоть один представитель рода Шинкарёвых обязательно служил российскому народному образованию.

Прадедушка Марины со стороны матери, еврей из Белоруссии, прибыл в Москву в двадцатых годах прошлого столетия, чтобы учиться на рабфаке, а позже он перевёз в столицу всю свою семью. После Октябрьской революции тысячи провинциальных молодых людей, преданных Советской власти, сделали подобный выбор для своей жизни и карьеры. В первых рядах этой волны была и еврейская молодёжь. Ведь народная власть, наконец, освободила евреев от унизительной «черты оседлости» и они все были готовы служить такой правильной власти. Из троих сыновей прадедушки двое погибли на фронтах Великой Отечественной Войны. Только один сын - отец Марининой мамы уцелел и вернулся с войны подполковником. Высокое воинское звание и принадлежность к коммунистической партии помогли дедушке сделать карьеру в мирной жизни. Он вышел на пенсию в середине восьмидесятых, дослужившись до должности заместителя директора московской обувной фабрики «Скороход».

Родители Марины познакомились в доме отдыха под Москвой, влюбились друг в друга, поженились и сразу же произвели на свет девочку Марину. Других детей у них больше не было.

Мариночка родилась умной, красивой и ловкой девочкой. С пяти лет она занималась художественной гимнастикой, а позже, в семь лет, её отдали сразу в две школы – элитную общеобразовательную и музыкальную. Девочка очень любила выступать на школьных праздниках и на семейных мероприятиях, она играла на фортепиано и довольно хорошо пела. Учителя общеобразовательной и музыкальной школ всегда хвалили девочку и пророчили ей серьёзные успехи в будущем. Несмотря, на собственные очевидные достижения в занятиях и общую успешность их семьи, Марина росла скромной и неуверенной в себе девочкой. И всё из-за дурацкой горбинки на её носу! Казалось, что природа щедро позаботилась о маленькой женщине: худое и ловкое тело, овальное и симметричное, симпатичное личико с большими серыми глазами, маленький рот с очень пухлыми губками. Так нет, тут надо же, нос девочку подвёл! Вообще это не был большой нос, очень даже нормальный по размеру носик. Но посреди этого нормального носа нагло устроилась хитрая горбинка, предательски раскрывающая наличие еврейской генетики у русской девочки Марины Шинкарёвой.

Марина ненавидела свой нос, а из-за носа всё свое лицо. Хотя лицо и не имело никаких других дефектов, проклятый нос ухитрился испортить всё и сделать девочку некрасивой. В школьные годы Марина почти не интересовалась своей внешностью, мальчиками, модами и одеждой, как это делали все другие девочки в её классе. В школе она вообще старалась держать дистанцию в общении со сверстниками и дружила по-настоящему только с одной девочкой Леной, которая тоже тяжело комплексовала из-за низкого материального уровня жизни их семьи. С детства Марина всегда мечтала о косметической операции по удалению проклятой горбинки.

Лучший врач Москвы по лицевой хирургии, приём к которому устроил папа по своим научным каналам, одновременно расстроил и успокоил Марину и её маму, когда после осмотра изложил свои выводы. Доктор уверенно заявил, что операция в случае Марины совсем плёвая, делается легко, коррекция зарастёт очень быстро и потом никаких следов не оставит. Но операции по коррекции носа обычно делают только тогда, когда рост лица пациента уже полностью остановился. Для европейского типа женских лиц этот возраст - 22 – 23 года. На вопрос Марины:

- А может всё-таки можно пораньше что-нибудь сделать?

Доктор разъяснил, что горбинка в таком случае впоследствии может вырасти ещё больше, а может даже трансформироваться в более уродливую форму. Нужно обязательно пождать несколько лет. Значит, выхода пока нет. Пришлось Марине и дальше идти по жизни со своей проклятой горбинкой.

C неприязнью к собственному лицу и с устойчивым комплексом неполноценности, Марина поступила учиться в Московский институт инженеров связи. Лучшие годы жизни, а именно так большинство людей называет свои годы учёбы в высшем учебном заведении, она должна была провести всё с тем же ужасным носом. В институте Марина всё же сблизилась с несколькими однокурсниками, но её общение с новыми приятелями никогда не заходило дальше учёбы, студенческих мероприятий или культпоходов в театр.

Только на пятом курсе, на институтском вечере, у Марины впервые появился настоящий воздыхатель. Это был тощий и длинный очкарик, известный в их институте, как «Маркони». Одеждой, причёской и повадками парень старался удержаться в образе хиппи. Его кличка пристала к интеллигентному пареньку-отличнику Серёже после его доклада на семинаре, посвященному Дню Радио. В своём докладе Серёжа уделил много внимания проблеме спорности имени первого изобретателя радио. По советским источникам этим человеком, бесспорно, является Александр Попов. Вся остальная часть человечества считает этим человеком итальянца Gugliemo Marconi.

В сталинские времена космополитических сомнений Серёже как раз хватило бы на десять лет лагерей. В девяностые годы 20 века он только привлёк внимание однокашников к своей особе и удостоился клички «Маркони», а значит и широкого признания в студенческой среде. Марина откликнулась на внимание «Маркони», молодые люди иногда встречались и гуляли по парку, а иногда вместе ходили в кино или на спектакли. После таких вылазок Серёжа всегда провожал девушку до дома, а через некоторое время он даже начал, на прощанье, невинно чмокать Марину в губы.

Накануне Нового Года Марина ответила согласием на просьбу Серёжи: присоединиться к новогодней вечеринке, организованной его однокашником, родители которого уехали в Домбай. На вечеринку молодые люди явились вместе, оба отличника с некоторых пор прибавили уверенности в себе – ведь они теперь тоже парочка и ничем не отличаются от других, продвинутых в личной жизни сверстников. Все участники компании, как и водится в подобных случаях, напились, наплясались и начали срочно определяться по всем удобным и не совсем удобным лежачим местам.