Карнавал сомнений (СИ)

‎— Мама будет в восторге. Нет, правда, — хохочу я. — Она же обожает ‎Брэдли и всегда хотела, чтобы мы поженились, а теперь… Бойся своих желаний, ‎называется! ‎

— Я не собираюсь замуж, — бурчит Дэни. Наверное, ‎приготовилась к нравоучениям старшей сестры, а взамен получает приступ ‎истерического гогота.‎

‎— Ещё не вечер! — Я пытаюсь вообразить физиономию Майка, когда тот ‎узнает о похождениях лучшего друга, отнявшего у единственного брата любимую ‎девушку, и снова давлюсь смехом.‎

‎— Вот вы где! Веселитесь без меня? — Оторвавшись от шумной свиты разодетых ‎подруг, к нам подходит Эми. С крохотной, сверкающей диадемой в собранных ‎улиткой на затылке длинных светлых, как у матери, волосах, непривычно ярко ‎накрашенная, раскрасневшаяся и счастливая. Критичным взглядом пробегается по ‎наполовину опустошённой бутылке текилы, брошенной в пепельнице тлеющей ‎сигарете, недовольно хмурится: — Дэни, только не напивайся, ради бога! Я не ‎потащу тебя домой, как обычно. Останешься блевать здесь.‎

— Не гундось, — отбивает атаку Дэниз. — Лучше сама сегодня напейся, — она ‎призывно, широко улыбается и протягивает сестре свой шот с текилой. — На! Обещаю, что ‎останусь и буду блевать с тобой.‎

Наблюдать за сёстрами тоже весело. Такие не похожие и одновременно ‎удивительно напоминающие и словно дополняющие друг друга.‎

— У меня идея! — Как там советовал Ридж? Быть, жить и ‎чувствовать, не забывая выдыхать? Что ж, разнообразия ради можно попробовать. ‎Тем более, красное платье и туфли на высоком каблуке я уже нацепила. Остаётся ‎напиться до чёртиков и уйти в отрыв. Когда-то у меня это неплохо выходило. — ‎Пошли! Блевать будем потом. Вместе.

Глава 5

— Стэйс Трупер? — уточняет высокий, симпатичный смуглый паренёк в тёмно-‎зелёной униформе без какого-либо логотипа фирмы. В шумном, накуренном баре, с ‎толпой танцующих девиц под орущую из колонок Кэти Перри, он выглядит ‎совершенно неуместно. Если только… ‎

‎— Угу, — предвкушая продолжение, подтверждаю я. ‎Наверняка Дэниз не послушалась Эми и заказала стриптизёра. Я бы даже не ‎удивилась, узнай, что во всей этой затее Логан, падкий на шалости, принимал самое ‎активное участие. А поскольку тема полицейских себя определённо исчерпала, неудивительно, что ‎парня попросили нарядиться посыльным.‎

‎— Это вам, — стриптизёр протягивает мне маленький коричневый конверт, даже ‎меньше, чем обычный для писем.‎

‎— Почему мне? — удивляюсь я, но решаю подыграть. Послушно забираю — ‎конверт оказывается подозрительно тяжёлым, из плотной бумаги. ‎

— Распишитесь вот здесь.

Посыльный суёт мне под нос некое подобие ‎электронного сканера с маленьким экранчиком сверху и приделанной к нему ‎пластмассовой ручкой без чернил. У них ещё такое смешное название, которое я ‎сейчас не могу никак вспомнить.‎

Я уверенно ставлю невнятную закорючку.

Всё же странная прелюдия к танцам с ‎раздеванием. Ну прямо как в офисе, когда присылают оригиналы документов.

Однако ‎парень, кажется, и не думает раздеваться. Окидывает ухмыляющимся взглядом ‎танцующих девушек и торопливо исчезает в дверях.‎

— А… — запоздало реагирую я, понимая, что спрашивать уже некого. ‎

Хмурясь, кручу в руках конверт, затем осторожно надрываю его сбоку. Внутри ‎оказывается обычный одноразовый мобильник. Явно не самое последнее слово техники. ‎К нему простой канцелярской резинкой прицеплен обычный белый лист с ‎напечатанным посланием: «Загляни в сообщения, хотя смотреть не советую. Тебе ‎вряд ли понравится, но, если решишься, лучше сделай это без свидетелей, дома. Хотя опять ‎же — совсем не обязательно. Поступай, как знаешь. Ты — большая девочка. Друг».‎

— Друг, как же… — На сомнения уходит минуты две. За это время я уже успеваю включить ‎мобильник и теперь тупо созерцаю оживший экран. Привычная тревога возвращается и ‎кислинкой жжёт язык, но мне отчаянно хочется верить, что это просто чья-то шутка. ‎Вполне в стиле Риджа или Логана, решившего прислать доказательство их ‎безудержного веселья.

Я осознаю, что, если не посмотрю сейчас, сгрызу себя с ‎потрохами от любопытства, и решительно направляюсь на улицу. Если это всё-таки дело рук Логана, ‎лучше последовать ненавязчивому совету и посмотреть послание в одиночестве.‎ Зря он предупреждать не будет.

После прокуренного помещения свежий, прохладный летний вечерний воздух ‎приятно бодрит.

Неторопливо перехожу на другую сторону, останавливаюсь у ‎припаркованной напротив белой хонды, сажусь на капот спиной к бару. ‎

— Ладно, была не была, — со вздохом решительно нажимаю на иконку ‎с видео.‎

Качество оставляет желать лучшего, но изображение достаточно чёткое, чтобы ‎разглядеть картинку. На мягком бордовом диване, точь-в-точь как в доме Майка, ‎обложив себя чёрными бархатными подушечками, в тёмном, едва доходившем до ‎колена облегающем платье с оголёнными плечами лежит Мишель. Неяркого света ‎от торшера хватает, чтобы выделить из полумрака её самодовольную улыбку. Но не ‎настолько, чтобы определить, когда сделана запись — полгода назад, год, два или ‎гораздо раньше.‎

‎— Стэйс ревнивая, — видимо в продолжение оставшегося за кадром разговора ‎произносит она. Приподнимается на локте, небрежно проводит свободной рукой по длинным ‎распущенным волосам. — Представляешь, как она отреагирует, если…‎

На экране появляется Майк. Спиной к камере, но вполне узнаваем.‎ Алкоголь моментально испаряется.

‎— У тебя своеобразное представление о помощи, — судя по тону, он пьян: — ‎Может, сразу перейдём к приятной части? — садится у Мишель в ногах. — Или тебе нравится ‎растягивать удовольствие? ‎

— Нравится, — кивает она. Тоже садится, обхватив руками согнутые колени. — Нет, ‎серьёзно. Почему я? ‎

— Потому что так вышло, милая.‎

Мишель кривится.

— Не верю. Ты же всегда шарахался от меня, а теперь вдруг… Чтобы забыть…‎

— Я не забуду! Никогда, ты ведь знаешь, — обрывает её Майк.‎ — Они сейчас вместе… И…

‎Я замираю. Дышать ‎всё сложнее.

— Ш-ш-ш-ш, — Мишель легонько касается ладонью его губ, вынуждая замолчать. ‎‎— Попробуй хоть раз просто трахнуть! Без всего этого… Любовь, верность, страдания… ‎Ну хоть разик, а? — она нахально улыбается. Наклоняется, обвивая двумя руками Майка за шею. ‎— Увидишь, тебе понравится.

Мне нельзя это видеть. Нельзя! Стереть к чертям собачьим и ‎выкинуть проклятый телефон на помойку!

Тем временем на экране проворные пальцы Мишель уже тянутся к футболке ‎Майка. Быстро, уверенно задирают её, обнажая его грудь, живот, скользят вниз к ‎ремню, лаская кожу. Майк, не отрываясь ни на миг от губ Мишель, находит молнию ‎на её платье. Пытается расстегнуть, но, видимо, не получается, и он просто рвёт тонкую ткань вниз.‎

Огонь из лёгких опускается в желудок. Я всё ещё не отдаю себе отчёта, ‎зачем смотрю, но не могу пересилить себя и выключить запись. ‎

А погружённые друг в друга, Майк и Мишель продолжают целоваться на экране, яростно срывают ‎одежду — следом за платьем на пол падает футболка, джинсы, кружевной лифчик, трусики… ‎Майк прижимает Мишель к спинке дивана, целует её шею, касается губами плеча, находит грудь. Его пальцы сильнее удерживают её запястья, видно, как напряжены все мышцы. А губы скользят дальше — по животу вниз… Через мгновение он сползает на колени прямо на пол, рывком раздвигает ноги Мишель, и с её губ срывается громкий стон. Накрашенные ноготки впиваются в плечи Майка и…

И я наконец-то прихожу в себя. Вскакиваю с капота, жадно хватая ртом ставший ‎ледяным воздух. Дрожащие пальцы не сразу находят нужную кнопку, чтобы ‎остановить запись.‎

— Ненавижу! Ненавижу! — Замахиваюсь в темноту, собираясь швырнуть ‎сотовый в кусты.‎

Слишком ‎точный удар, почти точечный. Ювелирный — в моё самое слабое и больное место.

‎— Боже, какая драма! — доносится сзади ироничный возглас Мишель.‎

Я машинально опускаю руку, продолжая сжимать телефон, и резко ‎оборачиваюсь.