Семь Смертных Грехов (СИ)

— Как ты смотришь на это, Макс?

Рэндалл оборачивается, чтобы пересечься взглядом с Грэем, и улыбка слетает с его губ. Детектива здесь нет. Энглман один на грязном полу, усеянном мусором, рядом с окровавленным, остывающим трупом.

========== Грех шестой. Жадность ==========

— Бран Уилбер. Его жена заявила об исчезновении, — кратко информирует Ник, смотря на мелькающие за стеклом улицы.

— Хм… Уилбер… Что-то знакомое. Почему это дело передали нам? — спрашивает Грэй, ведя машину по разогретой солнцем трассе.

Черт, он не ожидал, что Брана хватятся так быстро.

— Один из психотерапевтов Энглмана, — поясняет Эванс. — Не исключено, что это Каратель и его последователи снова взялись за дело.

Конечно, именно Каратель и еще кое-кто с ним. Интересно посмотреть на лицо Эванса, если бы он узнал, что это Грэй привел Брана к убийце.

Макс останавливает машину около двухэтажного ухоженного дома. Дверь им открывает женщина средних лет с заплаканными глазами.

— Бран всегда предупреждал, если задерживался. Он должен был вернуться домой еще вчера в обед… Его телефон отключен, — рассказывает женщина, проведя полицейских в гостиную.

— Может быть, у вашего мужа были какие-то недоброжелатели? Недовольные пациенты, — пока Ник опрашивает женщину на грани истерики, Макс прохаживается по дому психотерапевта, внимательно все оглядывая. Забавно после убийства Уилбера осмотреть его жилище, его крепость, место, где он чувствовал себя в безопасности. Это словно найти ключевой кусочек мозаики, который собирает картинку воедино. Жаль, что Рэндалл сейчас не с ним.

***

Из душа Энглман идет в спальню, вода с волос стекает по спине, после впитываясь в ткань джинсов. Он берет с тумбочки маленький однокубовый шприц, борясь с желанием вогнать иглу под кожу, даже если тот будет пуст. Металл всегда так завораживающе скользит внутрь, что этот процесс хочется растягивать на долгие минуты, наблюдая, как плоть поддается острию и впускает в себя сладкую смерть. Колпачок аккуратно слетает — убийца прижимает иглу к проступающей на сгибе локтя вене, усмехаясь. Эта доза его не убьет. Один укол и он сможет забыть все, как и его жертвы. Каратель стягивает жгут с руки, смотрит на запаянные ампулы с ядом, набирая новую дозу, уже смертельную. Как заманчиво желание вколоть ее в себя. У Рэндалла не было ощущения, что он действительно навсегда покинет этот мир. Он бы остался, навсегда остался возле Грэя. Растворился бы в его крови, начал бы видеть мир его глазами. Чего же нужно бояться человеку, которому безразлична смерть? Наверное, самого себя.

***

Мотоцикл останавливается у входа в бар, Энглман знает, что Грэй здесь. Двери открываются, впуская и выпуская гуляк. Стрелка часов ползет по циферблату, это ожидание мучительно, но Рэндалл терпелив. Он ждал так долго, что для него еще десяток минут? Это может сделать только Энглман. Никто другой не вынесет подобной ответственности. Даже его последователи. Они лишь стремятся подражать, хотят помочь, не понимая, что сами постепенно грязнут в грехах.

Наконец, из бара выходит Грэй. Он сразу замечает Рэндалла, окидывая тяжелым, физически ощутимым, впивающимся в мозг взглядом. Тело Макса напряжено и одновременно расслаблено. От близости Рэндалла адреналин выбрасывается в кровь с удвоенной силой. При каждой их встрече он был словно пьян, одурманен от ощущения клинка у горла. И если бы Грэю дали второй шанс прожить тот момент, он бы снова отпустил Рэндалла. Он бы опять убил с Энглманом Брана. Макс ни о чем не жалеет. Все правильно и логично. Так, как должно быть. Будто всю свою жизнь он шел к этому моменту. Это словно помутнение рассудка. Он всегда хотел Энглмана. С той самой секунды, когда увидел его первый труп. В глубине души Макс не видел в этом ничего особенного. Хищники должны держаться вместе, у них должно быть влечение друг другу, должна быть особая связь. Макс встряхивает головой, отгоняя непрошенные мысли и наваждение. Он может арестовать Энглмана прямо здесь и сейчас. Каратель снова пришел сдаться? Нет, на этот раз тут совершенно другое. Еще более личностное.

Рэндаллу не нужно смотреть на детектива, чтобы знать, что он чувствует. Это снова происходит. Словно не прошло и месяца, словно это было только вчера. Энглман пытался принять воспоминания, как должное, пытался их обезличить. Да, он любил своих жертв по-особенному, наслаждался их мертвыми телами. Но никогда он не хотел так сильно кого-то, что даже жажда убийства меркла где-то в уголках собственного извращенного сознания.

— Почему ты до сих пор меня не арестовал меня, Макс? Боишься, что я много знаю и все расскажу полиции? Ко всем твоим грешкам добавилось еще и убийство Брана. Ах, как не хорошо, детектив, вы же должны защищать этот город, а не убивать его.

Рэндалл внимательно смотрит на Грэя. Он бы мог сказать ему, мог бы показать. Мог бы вновь позволить приставить к своей груди холодный пистолет.

— Чего тебе еще, Энглман? — Макс достает из кармана смятую пачку сигарет и неторопливо закуривает, — так и будешь везде таскаться за мной?

Рэндалл смотрит куда-то в сторону, пытаясь сохранять внешнее спокойствие, пытаясь хотя бы ровно дышать. Все это слишком лживо смотрится, чтобы быть правдой. Ему недостаточно этого. Слишком мало, слишком слабо. Энглману даже становится дурно, тело пронизывает жар, терпеть больше невыносимо.

— Поехали со мной, — неожиданно говорит убийца. Если Грэй хочет знать — он узнает. Узнает то, что не сможет больше ни один человек.

— Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы ехать с тобой куда-то? — голубые глаза обжигают холодом и кажется, что взгляд может превратить Энглмана в ледяную скульптуру.

— Хочешь найти моих последователей, Макс? — ласково говорит Рэндалл, словно усыпляет бдительность жертвы перед броском, готовый впиться в чужое горло острыми зубами. — Они доставят тебе еще немало хлопот. Хочешь, сдам тебе тех, кто похитил твоего напарника? — убийца отвечает тем же пронизывающим взглядом.

— Зачем тебе это, Энглман?

— Я использую тебя, чтобы убрать не нужных мне людей, — говорит убийца вкрадчиво, сжимая ручки руля мотоцикла. — Сдам тебе тех, кто мне мешает. Скажи, каково это — быть инструментом исполнения чужой воли? — Рэндалл ухмыляется, своими словами стараясь заставить Грэя вновь показать истинного себя. Только бы не сорваться, не сейчас. Энглман лишь чудовищной силой воли заставляет себя не делать глупостей. Не делать их здесь.

— Это твой первый и последний шанс, Макс. Твой выбор.

Грэй склоняет голову чуть на бок, выдыхая дым, внимательно разглядывая Энглмана. Карателя оказалось взять не так уж и сложно. Вся проблема оставалась в его последователях. Даже после смерти Рэндалла, они продолжат его дело. Они могли быть где угодно и кем угодно. Официант в кафе, почтальон на улице, разносчик пиццы, постучавшийся в дом. Тем, кого Макс встречает каждый день, кого даже не замечает рядом с собой. Конечно, Рэндалл просто заманивает его в ловушку. Он не выдаст своих последователей, это очередной его фарс, но…

Макс подходит к байку и садится позади Энглмана, крепко ухватившись за сидение. Убийца растягивает губы в широком оскале и одевает защитный шлем. Мотоцикл с ревом срывается с места, рассекая воздух, и мчит по ночным улицам города. Ветер путается в волосах Грэя, в ушах гудит, картина мира смазывается. Есть только он, скорость и Рэндалл.

Энглман выезжает на трассу, обгоняя машины и разгоняясь. Скорость запредельная и Максу приходится обхватить убийцу за торс, внимательно наблюдая за тем, куда Рэндалл везет его. Грэй почти касается губами шеи убийцы, словно в любую секунду готовый впиться зубами в хребет и перегрызть его. Если Энглман не справится с управлением — они разобьются насмерть вместе.

Рэндалл пытается не отвлекаться от дороги. Макс так близко, убийцу это только еще больше заводит. На губах застыла ухмылка, а он сам чуть наклоняется вперед, заставляя Грэя потянуться за собой. Ему нравится эта ситуация, опасность, ощущения, прикосновения. Убийца, делая резкий поворот, на скорости влетая в темный переулок, ощущает, как чужие пальцы крепко вцепились в него. Победно смеется — он чувствует, как стучит сердце детектива.