Семь Смертных Грехов (СИ)

— Я бы разделил его и с тобой, детектив. Но теперь от него остались лишь кости, — Рэндалл усмехается, на мгновение представляя их с Максом вместе с телом того белокурого ангела.

Убийца отходит в сторону, закуривает, терпеливо дожидаясь Грэя. Затягивается, выдыхает дым, который в свете проникающей сюда луны приобретает голубоватый оттенок, расползаясь вокруг туманной дымкой. Тело напряжено, он готов в любой момент выхватить клинок, чтобы воткнуть его в чужую грудь, если потребуется. Грэй придет, он обязан. Он не сможет пропустить такое шоу.

Хруст битого стекла под ногами, и Макс выходит из тени, не отводя взгляд от убийцы. Бесспорно, это Рэндалл — те же нервные движения, тот же безумный взгляд. Грэй узнает его из тысячи, хоть Энглман и изменил свою внешность. Покрасил темные волосы в блонд, сделал модную стрижку. На нем самая обычная одежда, вместо обезличенной тюремной. Он выглядит намного лучше, чем при их последней встрече — ссадины и ушибы прошли, раны затянулись. Рэндалл посвежевший, полный сил и безумия.

Недокуренная сигарета летит на пол, оказывается придавленной носком ботинка. Убийца не сводит взгляда с пришедшего детектива. В глазах читается слишком много различных эмоций — злость, обида, жажда, интерес, даже толика радости. Он еще некоторое время молчит, разглядывая Грэя.

— Ну, здравствуй, детектив. Понравился мой подарок? Я старался ради тебя.

Убийца прищуривается, медленно обступая Макса по кругу, вновь несколько секунд тишины, Рэндалл одаривает детектива холодным взглядом.

— Помнишь свои последние слова, Грэй? Ты должен. А я помню то, что ты ушел, оставив меня гнить в этом чертовом месте в окружении грязных псов.

Он все еще остро ощущает то, как Макс прижал его тогда в камере к стене, не оставляя ни единого шанса вырваться. От этого воспоминания даже сейчас становится дурно и душно. Вкус губ и крови Грэя, горячее дыхание на коже. А потом ничего, он просто ушел.

— Ты пришел на мой суд и обязательно посетил бы мою казнь. О, ты бы не посмел ее пропустить, детектив.

Пара шагов, Рэндалл отточенным до автоматизма движением выхватывает клинок из ножен. Острое лезвие сверкает в свете луны и оказывается у горла Грэя, словно там ему и место.

— А сейчас ты должен приготовиться к своей смерти, — тихо рычит он.

Глаза убийцы блестят тем опасным блеском, с которым он вспарывает животы. Это уже не загнанный в клетку зверь, а холодный, расчетливый монстр. Глубокий вдох и выдох. Макс ощущает, как воздух искрится от напряжения. Он чувствует Энглмана сейчас особо остро.

— А ты думал, что я отпущу тебя? Открою дверь камеры и дам сбежать? Ты это серьезно? — Макс усмехается, с любопытством разглядывая убийцу, — Что-то пошло не по твоему плану, Энглман?

Грэй сохраняет спокойствие, словно это не ему сейчас перережут глотку. Детектив закрывает глаза, и единственное, что он хочет сейчас — остановить время, чтобы запомнить этот момент. Возбужденный вдох, сердце пропускает удар. Никогда еще Рэндалл не был так близко, в наступившей тишине дыхание убийцы кажется оглушительным. Твердое и непреклонное дуло пистолета упирается в бедро Энглмана.

— Холод стали твоего клинка или огонь моего оружия. Как думаешь, что окажется быстрее? — на губах Грэя его фирменная ухмылка контроля ситуации. — Так и хочется нашпиговать тебя свинцом. Дай мне только повод. Хотя, если быть честным, поводов и так не мало. Да, Энглман?

Одно движение пальца, один выстрел и Рэндалла не станет. Все закончится, их игра друг с другом оборвется. Правда, останутся последователи Энглмана — его послушные, но не любимые дети, которые и после смерти своего учителя принесут полиции немало хлопот. А Грэй до сих пор не знает, сколько их, кто они и где их искать.

— А может, мы убьем друг друга одновременно? — на губах Рэндалла безумная улыбка, он не боится того, что Грэй выстрелит, — Два очередных порока, залитых кровью. Каким грехом ты будешь, Грэй? Знаешь, лично меня последнее время переполняет Зависть, когда я вижу кого-то рядом с тобой. Так и хочется сделать с ним что-то нехорошее. Твой новый напарничек, к примеру. Ник Эванс, кажется? Ему уготовить участь Дерека или придумать что-то поинтереснее? Ты же знаешь, я не люблю повторяться.

Убийца знает, какие мысли у детектива в голове, ведь они так похожи. Жестоко усмехаясь, Энглман подается вперед и оказывается к Грэю слишком близко, прижимая лезвие к горлу плотнее. То впивается в кожу, разрезая верхние слои и выпуская струйку крови скользить по шее. В мыслях Рэндалл уже вспарывает детектива у стены, от самого живота до груди, делая так, чтобы он видел свои собственные внутренности и оставался в сознании. Так Макс сможет посмотреть на Энглмана за работой, оценить ее на собственном примере. Убийца бы сделал из него настоящее творение. Прекрасное, идеальное, любимое. Он бы остался с детективом до самого конца. А потом исчез. И больше никто не смог бы найти Карателя. Больше никто не смог бы понять его. Принять его. Завладеть им. Желать его так сильно.

Это уже не игра, а что-то большее, куда более захватывающее. Это смертельный танец. На кону их жизни, если кто-то уступит — умрет.

— Сыграем еще партию, детектив? — Рэндалл резко приближается, впиваясь в губы Грэя своими.

Этот поцелуй не похож ни на что, что было прежде в жизни Макса. Голодный, короткий и горячий, сдирающий кожу, словно удар кнута. Язык скользит по губам, в попытке проникнуть в рот, но Макс не дает этому случиться, с силой отталкивая Рэндалла от себя.

В ответ убийца лишь хрипло смеется, вытирая губы тыльной стороной ладони. Медленно, не отводя взгляда от детектива, убирает клинок в ножны на поясе.

— Слабо один на один, детектив? Или ты крутой только с пушкой в руках? Что, ощущаешь себя всесильным, когда избиваешь в камере скованных наручниками?

Макс отвечает холодным взглядом, внимательно наблюдая за Энглманом, словно пытаясь разгадать его настоящий замысел. Грэй обязан заковать Рэндалла в наручники, отвести в участок и засадить за решетку вновь. Или же пристрелить здесь и сейчас. Но вместо этого он медленно убирает пистолет в кобуру.

Словно только этого и ждал, Рэндалл кидается на детектива и бьет кулаком в челюсть. Грэй успевает отклониться, смягчая удар и тут же нанося ответный. Детектив бьет яростно, вымещая всю свою ненависть, злобу и вожделение. Горячее дыхание Энглмана, кулак, входящий в плоть, словно нож в масло. Разбитые носы, скулы, губы, руки в горячей крови. То, чего детектив так долго хотел. Наконец-то он может по-настоящему прикоснуться к тому, за кем следовал эти годы.

Рэндалла охватывает азарт, он внимательно следит за тем, как двигается Грэй, оценивая навыки противника и между тем нанося не менее сильные удары. Макс силен, натренирован и в прекрасной физической форме, но убийца от него не отстает.

Это похоже на жестокую схватку двух монстров, вцепившихся друг другу в глотки. Выжить должен кто-то один.

После продолжительной борьбы, они оказываются на грязном полу, усеянном мусором, и Грэй наваливается на Рэндалла сверху. Лицо убийцы красное от ударов, нос и губы разбиты, и детектив выглядит не лучше.

— Теперь ты от меня никуда не уйдешь, Энглман. Я перегрызу тебе горло. Хочу, чтобы твоя жизнь потекла по моим венам. Хочу полностью искупаться в тебе.

Энглман тяжело дышит, облизывается, сглатывает. На губах вкус кожи Грэя и собственной крови. Слишком жарко.

Они пришли сюда за этим. За ответом на свои вопросы. Макс прижал Рэндалла к полу так сильно, что вряд ли удастся вырваться. Энглману даже кажется, что он разбит, пойман. Что на нем вновь наручники. Грэй не дает даже сделать вздох. Это не то, к чему привык убийца. Никто и никогда не смел делать с ним такое. Никто не смел забираться к нему в голову. Волна горячего желания прокатывается по телу, сердце готово вырваться из груди, разорваться на части от нахлынувших мыслей и противоречий. Детектив слишком близко. Тот, с кем он играл все это время. Тот, кого он знал уже заранее, до их встречи. Тот, кто шел по его кровавому следу все эти годы.