Глаза Лорен

Лорен выпрямилась. Что же приняла Марлена? У нее не наблюдалось признаков замедленного дыхания и ухудшения рефлексов, характерных для передозировки барбитуратов, равно как и признаков усиленной жизнедеятельности, как бывает после приема амфетамина. Скорее, речь шла о гашише, но ведь Брэди сказал «таблетки»…

— Нашел! — послышался радостный возглас Брэди. — Вот эти. Я совершенно уверен. Они начинаются с «К».

Лорен взяла у него бутылочку. Ксанакс. Она облегченно выдохнула.

— Бензодиазепин. Хорошо.

— Хорошо? — переспросил Кэл.

— Это депрессант нервной системы. Он может вызвать сонливость, нарушение координации и так далее, но, как правило, до комы дело не доходит. По крайней мере, если принимать его в разумных дозах, не запивая алкоголем и не сочетать с другими препаратами. — Она взглянула на Брэди. — Вы уверены, что, кроме этого, она не нюхала и не колола чего-нибудь еще?

— Только таблетки. Ничего больше.

— Спиртное?

— Никакого спиртного, мэм.

— В котором часу она их приняла?

— Последний раз? — Лорен не ожидала, что Брэди способен покраснеть еще сильнее, но он-таки умудрился сделать это. — Примерно час назад. Может, чуть больше.

— Тогда все ясно. — Лорен перекатила Марлену поближе к краю кровати. Надеясь, что у ее пациентки нормальный рвотный рефлекс, она сунула два пальца Марлене в рот.

— Черт!

Мужчины одновременно отпрыгнули назад, когда Марлену аккуратно вырвало прямо на маленький плетеный коврик возле кровати. Дрожащими руками Лорен перевернула Марлену, которая неожиданно обрела голос и пришла в неописуемую ярость, откинувшись опять на подушки.

Лорен скривилась, выставив руки перед собой.

— Мне нужно привести себя в порядок, потом мне потребуется ваш кофе. — На подгибающихся ногах она проследовала в ванную.

Когда через пять минут она вышла оттуда, то обнаружила Кэла сидящим у стола, с косметичкой Марлены в руках. Руки у Лорен наконец-то перестали дрожать, она сумела налить себе полную кружку и донести ее до стола, не пролив при этом ни капли.

— С ней все в порядке?

— Судя по тем оскорблениям, которые она обрушила на голову нашего мальчугана, я бы сказал, что она на верном пути к выздоровлению. Благодаря вам.

Лорен пожала плечами.

— Алкоголь оказывает примерно такое же действие. Если бы мы не попытались разбудить ее сейчас, она, скорее всего, просто выспалась бы. Так что мы могли бы вести себя умнее.

— Ужас Господний. — Он провел рукой по волосам, отчего они встопорщились. — Ну, и откуда же вы все это знаете, если вы не врач? Кто же вы, фельдшер? Провизор?

Лорен судорожно раздумывала, пока Кэл вновь наполнял ее кружку. Она знала, что на этот вопрос ей придется ответить. Умываясь, она всерьез обдумывала идею рассказать ему правду: о том, что она проучилась год в медицинской школе, прежде чем решилась воронить родительские надежды на ее счет и заняться своей любовью — ветеринарной медициной. Но теперь было уже слишком поздно. Кэлу покажется странным, что Лорен с самого начала умолчала о том, что она ветеринарный врач. Более того, он подумает, что она выдумала весь этот бред о том, что пишет эротические романы, только для того, чтобы завести его. Это будет унизительно. Она сама загнала себя в угол.

— Медицинский эксперт «скорой помощи», — ответила она и поспешно уткнулась носом в кружку с кофе. В общем, она не очень-то и лгала. Свои знания ядовитых веществ она на самом деле почерпнула, главным образом, во время работы медицинским экспертом «скорой помощи». — Перед тем как переехать в Галифакс, я работала в добровольческой службе «скорой помощи». Но с людьми я не имела дела уже много лет.

Лорен готова была откусить себе язык за последние слова, но, если Кэлу и стало интересно, чем она занималась в последнее время, то он не спросил. Он только показал на косметичку.

— Что вы обо всем этом думаете?

Она поджала губы.

— Это вполне характерно для молодой и здоровой женщины.

— В вас погиб великий дипломат. — Кэл взял в руки одну из крошечных бутылочек. — Если быть откровенным до конца, я сказал бы, что у моей бывшей жены очень большая проблема с наркотиками.

— Она не первая, кто злоупотребляет лекарствами, выдаваемыми по рецептам.

— Не сомневаюсь. — Он покрутил пузырек в пальцах. — Но мне почему-то кажется, что она злоупотребляет не только прописанными ей лекарствами.

— Почему вы так говорите?

— Сомневаюсь, чтобы она потратила все, что получила от меня, плюс те деньги, которые заняла у ростовщика, на лекарства. Я почему-то думаю, что, должно быть, она пристрастилась вначале к легким наркотикам, а потом, когда деньги кончились, перешла на лекарства. Хотя это не имеет никакого значения. — Он сунул пузырек назад в косметичку. — Пока она остается здесь, ей придется обходиться безо всего этого.

Лорен ничего не сказала, она просто смотрела в свою кружку с кофе.

Она услышала, как скрипнули ножки стула Кэла, когда тот отодвинулся от стола.

— Что? — грубо спросил он.

— Я ничего не сказала.

— Вы так красноречиво молчите. — Он схватил косметичку. — Вы думаете, я должен отдать это ей?

Его тяжелый взгляд раздражал и пугал ее, ей захотелось отвести глаза. Но она заставила себя посмотреть ему прямо в лицо.

— У меня складывается впечатление, что вы намерены снова вышвырнуть ее из города, как только уляжется вся эта суматоха с ростовщиком.

— Вы совершенно правы, именно так я и сделаю.

Лорен попыталась подобрать нужные слова.

— У нее под внешним… благополучием скрывается… не знаю, как сказать точнее… эмоциональная неустойчивость. Вам не кажется несправедливым, что вы возлагаете на себя роль сиделки и сторожа одновременно и в то же время собираетесь выгнать ее?

— Несправедливо? — Он бросил на нее пронзительный взгляд своих серых глаз. — А как насчет того, чтобы попросту сохранить ей жизнь? С таким-то набором таблеток в косметичке в одно прекрасное утро мы запросто найдем ее мертвой в постели от передозировки. Или она убьет себя, выкинув какой-нибудь безумный трюк, как, например, вчера, когда очертя голову бросилась со скалы. — Он отставил в сторону кружку и поморщился. — А что если, находясь под воздействием наркотиков, она причинит кому-нибудь вред? Это меня разорит.

Лорен почувствовала, как при последних словах Кэла у нее свалился с души камень. Она нисколько не сомневалась, что он действительно имел в виду то, что сказал. Он сделает все возможное, чтобы с Марленой ничего не случилось, пока она на его ранчо. Когда на карту поставлено так много, он не может допустить, чтобы дурная слава погубила его дело.

— Черт возьми, Лорен, я знаю, о чем вы думаете, но здесь все отнюдь не так просто. — Он встал и поставил свою пустую кружку в раковину, а потом повернулся к ней. В каждом его движении сквозило сдерживаемое напряжение. — Я не могу отдать ей эту отраву. Конечно, я не хочу, чтобы она убила себя, но я не могу допустить того, чтобы она подвергала опасности жизнь другим людей всякий раз, когда вдевает ногу в стремя. Ранчо…

— Я понимаю.

— И запереть ее в доме тоже не удастся. Она скорее отдаем себя в лапы того головореза, который ее преследует, чем согласится сидеть безвылазно в четырех стенах.

— Я знаю. Вы правы.

— Она хорошо ездит верхом, но в ее нынешнем состоянии… — Он замолчал, недоуменно моргая. — Подождите-ка, вы сказали, что понимаете?

— Да. Я понимаю. Вы правы.

— Правда?

— Ставки высоки. Полагаю, это я могу понять.

Его губы медленно сложились в подобие улыбки, а потом вся его лицо словно озарилось внутренним светом.

— Вот это да! Женщина, которая способна признать, что ошибалась.

Его улыбка завораживала. Чувствуя, что вот-вот начнет глупо улыбаться ему в ответ, она отвернулась, взяла с полки картонную упаковку с яйцами и сунула ему в руки. Кэл машинально взял ее.

— Вы все еще не выполнили своего обещания сварить для меня яйцо. Всмятку, одна гренка. А я пойду переоденусь.