Убийственная ложь (СИ)

Добавить что-либо медсестра не успела. На горизонте появился лечащий врач. Зато

мне пришла в голову идея нанять частного детектива.

Первый же доклад не оставил ни малейших сомнений: супруга - изменяет. Да не с

одним, а сразу с двумя! Кроме посетившего больницу мойщика окон, неосмотрительно

назвавшегося ее супругом, она трахалась еще и с врачом-анестезиологом – прямо в

ординаторской. Ну, а потом очаровала и детектива. Что лишний раз подтверждает истину: женский рай находится в тени мужских рогов.

– А ты никогда не допускал мысли, что детектив изначально в нее по уши

втрескался. И именно по этой причине составлял фальшивые отчеты, дабы вбить между

вами клин, посеять ядовитую тень недоверия?

– Нет! Убежден: по своему естеству женщины – куда бесстыднее и низменнее

мужчин. Много ли ты видел представителей сильного пола, зарабатывающих на жизнь

продажей собственного тела? А упоенно сосущих в подворотне немытый клитор?

Вспомни, в тех же порнофильмах самцы всего лишь выполняют – лучше или хуже

– работу, предназначенную им природой.

А представительницы слабого пола? Подставляют задницы, после чего член тут же, без малейшей гримасы отвращения, берут в рот.

Их во все мыслимые и немыслимые дыры трахает одновременно несколько

мужиков.

Им в рот изливают сперму сразу пятеро или шестеро партнеров. И все это –

крупным планом, в мельчайших деталях, включая лица «мадонн».

Мне иногда кажется, появись такая возможность, многие вывернули бы матки

наизнанку, превратив их в чашки для подаяния. И без малейшего зазрения совести

выставили бы перед вратами чистилища.

И суть не только и не столько в деньгах. Она – в изначальной генетической

порочности. Женщинам, все, что с ними вытворяют, нравится! Причем чем безобразнее

постыдное действо, тем больше оно по душе.

Иногда складывается впечатление: любая из них – это сплошная эрогенная зона.

Ради затасканных ассигнаций они готовы без устали совокупляться хоть с

обезьяной, хоть псом, хоть с крокодилом. Ибо… такова их природа.

Увидев, что Крид хочет что-то сказать, Поль жестом его остановил:

– Скажешь, обстоятельства вынудили? Проблему социального неравенства

приплетешь?

Как бы не так! В прачечных полно вакансий. Предложи занять оную хоть одной из

жриц любви! В лучшем случае обзовет тебя жертвой криминального аборта или

недоношенным дебилом.

Значит, суть не только и не столько в деньгах. Она – в генетической порочности

женщин. Все, что с ними вытворяют, им нравится! Причем чем безобразнее постыдное

действо, тем больше оно по душе. Иногда складывается впечатление: любая из них, за

исключением страдающих полной фригидностью, – сплошная эрогенная зона.

– Поль, да ты женоненавистник!

– Ошибаешься, я – мужчинореалист!

– Но ты ведь, смею утверждать, сам иногда смотришь «порнушку» и с немалым, замечу, удовольствием ложишься в постель не только с женой. Предполагаю, не против

поиметь бабу и любым из вышеперечисленных тобой нетрадиционных способов.

– Если на рынке появляется товар, неизменно нарисовывается и потребитель.

– Извини, экономисты утверждают обратное: именно спрос формирует

предложение!

– Но в то же время, уверен, ни один из ученых человека в разряд товара не относит.

Женщины стали товаром по собственной воле. Заметь, ни топор, ни овца сами

26

потенциальному покупателю не навязываются. Это делает продавец – независимый

посредник.

– У большинства проституток он тоже имеется – сутенер!

– Да! И получается, что столь специфический товар с удвоенной энергией

пробивается на рынок: самостоятельно и с помощью посредника. Это, во-первых. Во-

вторых, женщины продавать собственное тело начали куда раньше, чем появились

сутенеры! Да и сегодня их бизнес не сильно хиреет без посредников. А тот же топор

заржавеет под лавкой, если о нем забудет продавец.

А как представительницы слабого пола наряжаются? Все – наружу: та же реклама

того же товара.

– Тебя, старина, понесло!

– Крид, пойми, большинство наших спутниц жизни вовсе не те, за кого себя

выдают. О-о, они великие актрисы! И величайшие охотницы! Почитай женские романы, написанные отнюдь не худшими представительницами слабого пола. Какой они

изображают главную героиню, а, следовательно, свой идеал? Это непременно красавица с

холодным надменным взглядом. Независимая. Гордая. Можешь не сомневаться, умная и

сильная! Да, обязательно холеная и одетая по последней моде. Знающая себе цену.

Неизменно достигающая заоблачных вершин.

С такой можно быть только врагом и никогда – другом. Если ты, конечно, не

дырявая половая тряпка, которой дозволено в дождливую погоду «слизнуть» с пола грязь, оставленную Ее изящной туфелькой.

– А ты хотел бы, чтобы каждая носила в ухе Серьгу покорности?

– По крайней мере, это лучше, чем носить Барабан позора, громко в него стуча.

– Картина не из радостных! – заключил Крид.

– А ты что думал? Мы для них – тюбик губной помады или шнурок корсета,

призванные выгодно подчеркивать линию рта или изгиб талии. К нам внутренне всегда

относятся, как к неодушевленному предмету. Используют – и выбрасывают. Мы – даже не

вибратор, за который цепляются до последнего стона и зачастую - обеими руками.

Надеюсь, ты не станешь отрицать: того, чего мужик обычно стыдится, женщина –

нет. Простой пример – адюльтер. Если о нем узнает он, первое желание – набить морду

ей. Второе – убить его. Третье – развестись. Согласен, чередование может быть иным, однако слагаемые останутся теми же. Узнает об измене благоверного жена – в

восьмидесяти случаях из ста! – немедленно начнет требовать в мельчайших подробностях

рассказать, как выглядит соперница, чем она лучше ее, на какой стадии пребывает

любовная интрижка.

Поверь, матриархат – штука куда как страшнее патриархата, грешного разве что

повсеместным распространением мата.

– Послушав тебя, невольно приходишь к выводу: женщины способны на все. И

порядочных среди них нет.

– Я этого не говорил! Встречаются и такие – в виде исключения.

– Но ты ловко ушел от главного: способна ли на измену Марон? В начале разговора

эту точку зрения, как мне показалось, яростно отвергал. А потом такого наговорил о

женщинах, что сам собственное мнение… высек.

– В ее измену не верится.

– Речь в данном случае – не о вере…

– Не нервничай! Ты мне не дал закончить...

– Рассуждая о женщинах вообще, ты был куда красноречивее. Что, динамик заело?

– Нет, слишком тонкую материю зацепили. Ты же прекрасно знаешь: завтра вы с

Марон помиритесь, а я, по крайней мере, для одного из вас стану врагом.

– Знаю, и все же изложи мысль до конца.

– Она – банальна. И заключается в том, что, вера – верой, а против фактов – не

попрешь. Я никогда не допущу предположения, что асы из «Службы нравственности»

27

ошиблись. Они – не частная лавочка, созданная отставными полицейскими, а

серьезнейшая структура с незапятнанной репутацией. Так что, подобно нанятому мной

детективу, не станут «клеить» объект наблюдения или отделываться сомнительными

рапортами.

– Выходит, мои тревоги не беспочвенны? И как мне поступить: надраить морду

лица, убить или развестись?

– Почему же? Можно оставить все, как есть…

– И до конца дней своих слизывать грязь с ее туфелек?

– Такова, дружище, реальность!

В открывшемся окне появилась голова Лилиан:

– Это уже становится неприличным! Оставить нас на столь долгое время.

– Уже идем! – бодро отрапортовал Поль. – Готовьте пиво.

Вечер покатил дальше по накатанной колее. За десертом посмотрели новости, обсудили перспективу зимней поездки в горы, перебросились еще несколько раз в карты –