Убийственная ложь (СИ)

наделала глупостей...

– Это что, угроза?!

– Понимайте, как знаете! Так сказать, в рамках своего диапазона. И – до свидания!

– Проклятый вымогатель! – скрипнул зубами в бессильной ярости Крид, но

СОБЕСЕДНИК уже ОТКЛЮЧИЛСЯ.

XVIII

– Привет, амиго! – заключил в объятия друга Поль. – Сколько мы не виделись?

Месяца два?

– Около этого.

– Что не показывался?

– Дел по горло. А вот Марон подругу не забывает, заглядывает регулярно.

Боковым зрением Крид заметил, как напряглась жена, какой взгляд бросила на

Лилиан. Что ж, понять можно: если подруга сейчас заявит, что не видела Марон в

последние дни, неприятных объяснений не избежать. Однако хозяйка дома, надо полагать, к вящему облегчению гостьи, в мужской треп не вслушивалась.

– Давай помогу тебе на кухне! – торопливо произнесла Марон и, несмотря на вялые

протесты Лилиан, утащила ее прочь. «Уговаривает, если возникнет необходимость, соврать. Отныне они будут заодно», – догадался Крид.

– …медитируешь? – расслышал конец фразы.

– Не издевайся! Просто задумался на мгновенье.

– Какое там мгновенье? – возмутился Поль. – Не мычишь, не телишься уже добрые

полторы минуты!

– Считай, что уже отелился! И давай выйдем – в комнате душно. Тебе, кстати, давно надо купить кондиционер!

– Лилиан, ты же знаешь, эту хреновину не выносит. Чуть что – ангина.

Прихватив сигареты и пиво, Поль распахнул дверь на террасу:

– Проходи! Пока женщины занимаются закусками, перекурим.

23

Друзья, удобно устроившись в креслах-качалках и потягивая пиво, повели

неторопливую беседу.

– Крид, – обратился к гостю хозяин, – не обижайся, но на каждую пятую фразу ты

отвечаешь невпопад. Что-то случилось?

Крид решил поделиться наболевшим, правда, не в полном объеме.

– Понимаешь, последнее время меня тревожит Марон!

– Болезнь?

– Что-то вроде этого...

– Как понимать «вроде»?

– Ты, старина, прав: никаких «вроде». Ибо любовь на стороне для замужней дамы и

есть опаснейшая болезнь, передающаяся половым путем.

– Но от нее, как и всякой другой, существует лечение, о чем знали еще древние

инки и ацтеки. Это длительный пост, переноска больших тяжестей, ходьба на длинные

расстояния, изнурительная работа.

– Не кривляйся! Я серьезен, как никогда.

– Не могу поверить!

– Ну, в таком случае, я сейчас начну хохотать!

– Прости! Будем считать, что осел убежал и унес веревку. Видит Бог, я не хотел

наступать на мозоль!

– Знаю! Сам бы, поменяйся мы местами, извини за несколько неудачное сравнение, отреагировал бы аналогичным образом.

– И все равно: Марон и измена – в это верится с превеликим трудом.

– Я еще и сам пока не считаю подозрение истиной! Как говорится, надежда

умирает последней. Так что она у меня еще жива, но пульс уже еле прощупывается и

дыхание прерывистое. Иными словами, не надежда, а издыхающая кляча!

На террасу выглянула Лилиан:

– Не надоело сплетничать?! Приглашаю к столу!

Все потянулись в гостиную.

– Вы знаете, – заявила Лилиан, – сколько мой суженый снова ухлопал на свою

коллекцию?

– Дорогая, не начинай! – взмолился Поль. – Не пойму, что тебе не дает покоя мое

невинное увлечение? Разве было бы лучше, если бы просаживал деньги на скачках или

петушиных боях?

– Ты еще скажи – на девушек! – начала было Лилиан, однако тут же осеклась и

принялась, как показалось Криду, излишне поспешно усаживать компанию за стол.

«Наверняка в курсе шашней Марон, – сделал неутешительный для себя вывод. – А

в доме повесившегося, как известно, о веревке не говорят».

Ужин прошел, если бы он удостоился официальной колонки в правительственном

еженедельнике, «в теплой товарищеской обстановке». Разве что Крид немного меньше, чем обычно, острил, чего, впрочем, никто не заметил. Играть в карты сели семейными

парами. Им с Марон здорово везло, и после пятого проигрыша Лилиан взмолилась:

– Прекращаем!

Кофе Поль, извинившись перед дамами, попросил подать в беседку, и мужчины

вышли во двор якобы подышать свежим воздухом. На самом же деле обоим не терпелось

закончить начатый разговор.

Не исключено, впервые за долгие годы тесного знакомства, а затем и крепкой

дружбы, Крид не очень хорошо подумал о Поле. Жуком-древоточцем сознание точила

мысль: искренне тот ему сопереживает или участие – лишь благопристойный камуфляж

обычного в подобной ситуации любопытства? Зря, что ли утверждают: расскажи свою

беду ближнему и ему сразу же станет немножечко легче.

– Давай, исповедуйся дальше! – сказал Поль, едва за Лилиан захлопнулась дверь.

24

– Понимаешь, – продолжил рассказ Крид, – несколько раз я совершенно случайно

ловил Марон на лжи. В совершенно, казалось бы, безобидных ситуациях.

– Это еще не повод твердить об измене! – перебил Поль.

– Однако что-то за этим кроется! – возразил Крид. – Зачем, к примеру, утверждать, что вчера она провела уйму времени с Лилиан, если разговаривала с нею только по

телефону?!

– А ты откуда знаешь?

– Твоя благоверная доложила!

И уточнил:

– Не по собственной инициативе! Утром, когда я звонил насчет переброситься в

карты, будто ненароком спросил и про вчерашний день.

И вперил взор в окно.

– Ты что, приятель, уставился, будто впервые увидел ледники Ильимани? – Поль

кончиками пальцев осторожно коснулся плеча Крида. – Говорю, что могу с Лилиан на

данную тему переговорить. Думаю, она скажет мне правду.

– Не стоит! Я хочу, чтобы о проблеме знало как можно меньше людей.

– Как знаешь! И мой тебе совет: найми детектива!

– Еще одного?!

– Как «еще»? Ты что, уже одного нанял?!

– Имел в виду, – выкрутился из опасной ситуации Крид, – еще одного человека

посвятить в не совсем красивую историю? Нет желания!

– Наверное, ты прав! Никогда тебе об этом не говорил, но мне приходилось иметь с

этими ребятами дело. Не скажу, что остался доволен.

– Ты нанимал детектива?! Зачем? Чтобы следить за конкурентами?

– Нет, Крид! Чтобы следить за женой!

– За Лилиан?!

– Мимо! За первой женой. С которой мы вот уже добрый десяток лет пребываем в

законном разводе.

– О таких деталях ты никогда не упоминал.

– А зачем? Это в данный момент они в тему.

– Ну, и по какой причине ты остался недоволен ищейками с лицензиями?

– По какой? По самой что ни на есть ломовой. С детективом, которого я нанял

следить за благоверной, она и сбежала!

– Воистину, взял да и высыпал перегной на чужое поле!

– Еще неизвестно, что на нем проросло, – выписал замысловатый пируэт рукой

Поль. – Не исключено, горькая полынь.

Поль, прикурив новую сигарету от старой, продолжил, будто забыв, с какой целью

они уединились:

– С подозрением на дизентерию супруга попала в больницу. Проведывал ее

практически ежедневно. Меня, как облупленного, знал весь персонал. И, надо же такому

случиться, в тот злополучный четверг одну из медсестер подменяла товарка из другого

отделения. Захожу, а она так строго спрашивает:

– Вы к кому?

– К супруге, – отвечаю.

– Как ее фамилия? – уточняет медсестра, не ведая, какую бомбу под мое семейное

благополучие закладывает.

Дисциплинированно огрызаюсь.

– Вы ее супруг? – поднимает насквозь недоверчивые зрачки.

Возмущенно возражаю:

– А то кто же – сын, что ли?! Да меня здесь уже каждый таракан знает!

– Может, и знает! – невозмутимо парирует медсестра. – Зато я знаю другое: муж от

нее недавно ушел. И это были не вы.

25

– Тут явное недоразумение!