В обятиях прошлого. Часть 1

В такие минуты Маргарет испытывала чувство глубокой вины за сам факт своего существования.

Ты должна не просто быть благодарной мне, а понимать, что мать – это самое главное в твоей жизни, что мать – это святое ! – возносила глаза к небу Элизабет, истерически дрожащим голосом делая акцент на слове «мать».

Последнюю фразу Элизабет будет произносить до тех пор, пока Маргарет вообще не перестанет с ней разговаривать.

Мать, мать, мать… ! – несмолкающим эхом отзывалось каждый день в голове у Маргарет.

Элизабет практически никогда не играла с дочерью, да и вообще не баловала Маргарет своим присутствием, считая, что чрезмерное внимание – лучший способ испортить ребёнка. Элизабет никогда не интересовалась тем, что происходило в душе её дочери, о чём она мечтала, что ей снилось, да и просто редко разговаривала с ней, если не считать постоянных нравоучений на тему вечной благодарности по отношению к матери. Недостаток материнской ласки и нежности ещё больше укрепил и без того суровый и холодный нрав Маргарет.

Маргарет росла тихим, высоким для своих лет подростком, с тонкими, длинными и хрупкими конечностями. Поначалу она стыдилась своего вытянутого худощавого тела, но Элизабет настойчиво внушала ей, что Маргарет – само совершенство, в первую очередь потому, что она – её дочь.

Ты должна в полной мере осознавать свою красоту, – не уставала наставлять Элизабет свою дочь, – а от комплексов, дорогая моя, надо избавляться в детстве, иначе они плющом обовьют тебя, мешая свободно жить.

Надо сказать,что Элизабет успешно продемонстрировала личным примером – хотя и много лет спустя – как должен поступать человек, полностью избавившийся от комплексов. На склоне своих лет, живя в небольшой квартирке под одной крышей с дочерью, её мужем и внучкой, Элизабет будет без тени стеснения переодеваться в присутствии зятя, подмигивая зеркалу, в котором отражается её дряблая морщинистая обвисшая попка, и похлопывать себя по ней, что-то весело напевая и приплясывая.

Уроки Элизабет не прошли даром. Маргарет хорошо усвоила наставления матери и даже превзошла ту в самолюбовании и нарциссизме. Когда Маргарет подросла, она почти ни с кем не дружила, но было ли это осознанно принятым решением, или просто стечением обстоятельств, она и сама не знала. В глубине души Маргарет завидовала другим девочкам за то, что те умеют искренне, по-детски веселиться, за то, что родители относятся к ним не так, как Элизабет к ней. Эта зависть постепенно перерастала в нелюбовь к другим детям, и те, чувствуя это, начинали, в свою очередь, сторониться Маргарет.

Маргарет стало казаться, что вся её безрадостная жизнь находится во власти каких-то неведомых ей тёмных сил, потому что мать не любит её. Она пыталась заслужить материнскую любовь и ласку. Маргарет всегда была послушной, никогда не спорила с Элизабет и училась заглушать свои чувства, пробуждая разум.

Больше всего на свете Маргарет боялась чем-либо огорчить мать. Учёба в школе давалась Маргарет легко, и она без особенных усилий училась на «отлично». Почему-то считая успехи дочери исключительно собственной заслугой, Элизабет на родительских собраниях в школе сидела как королева, с плохо скрываемым презрением поглядывая на родителей плохо учившихся учеников.

*   *   *

Даже много лет спустя, уже будучи взрослой, Маргарет отчётливо помнила рассказы матери про чёрного ворона, который за плохое поведение, а, главное, за обман родителей и за неблагодарность, уносит детей в тёмный мир.

Образ чёрного ворона никогда не покидал сознание Маргарет. Да и сама Элизабет, с длинными тёмными волосами, острым прямым носом и пронзительным взглядом блестящих глаз, к тому же любившая носить даже в тёплое время года суконную чёрную юбку ниже колена, всё больше напоминала Маргарет того самого ворона.

Однажды, получив в школе письменное замечание за поведение, Маргарет, боясь расстроить свою мать, попыталась её обмануть и решила зарыть дневник с записью учителя под деревом и сказать Элизабет, что потеряла его. Но не успела она приступить к исполнению задуманного, как над деревом с громким карканьем закружилась огромная стая ворон, которые опускались всё ниже и ниже, как будто собираясь наброситься на Маргарет и насмерть заклевать её своими острыми чёрными клювами.

Я не хотела, я больше никогда не буду ! – в ужасе рыдала Маргарет, стоя на коленях и закрыв лицо руками.

В тот день она от страха не могла вымолвить ни слова и до позднего вечера просидела в своей комнате на кровати, тихонько покачиваясь и глядя в одну точку, а Элизабет вела себя так, как будто ничего и не случилось.

Моя мать общается с нечистой силой, – решила Маргарет после этого ужасного случая.

Маргарет была настолько напугана историей с воронами, что даже боялась спросить себя, как же она теперь относится к своей матери. Этот вопрос долгое время оставался для неё без ответа.

Много лет спустя, при разных обстоятельствах Маргарет будет громко и затверженно произносить одну и ту же фразу:

Я всегда боготворила свою мать !

вероятно, стремясь убедить в этом не столько своего собеседника, сколько саму себя.

В квартире, где жили Элизабет и Маргарет, на стене в гостиной висела большая картина в бронзовой раме с изображением чёрного ворона, который сидел на голой скале, выступающей из тёмной воды. Эту картину Маргарет помнила со своего самого раннего детства и поначалу не любила и боялась её. Маргарет всегда казалось, что этот ворон живой.

Сейчас он взмахнёт крыльями и с громким карканьем взлетит со скалы, а тёмная вода забурлит и прольётся наружу, – думала она.

Картина излучала особую энергию, пробуждая к жизни сверхъестественные силы. Пристально глядя на ворона, начинало казаться, что переносишься в какой-то неведомый тёмный мир, внутри становилось жарко, а сознание переставало работать. Маргарет поначалу опасалась этих ощущений.

Элизабет говорила, что эта картина досталась ей от её матери. Ворон на картине был изображён таким образом, что его взгляд был всегда обращён в направлении того, кто смотрел на него – совершенно неважно, с какой стороны.

Просто мурашки по спине, – как-то раз пожаловалась Маргарет в школе одной из подруг. – Убираю в комнате, а эта дрянь с клювом наблюдает за мной ! Я даже смотреть на эту картину боюсь, а мать заставляет меня каждый день стирать пыль с рамы.

Странным образом, в тот же самый вечер Элизабет торжественно подвела дочь за руку к картине и вполголоса произнесла:

Напрасно ты его боишься, дитя моё. Этот ворон даёт нам с тобой силу, о которой не смеют даже мечтать обычные люди. Когда-нибудь ты это почувствуешь. Я и сама-то не всё до конца знаю.

*   *   *

Маргарет взрослела быстро. Понять со стороны её мысли, чувства и поступки было довольно трудно. Да и сама она не всегда понимала, что творилось у неё в голове.

Чужая душа – потёмки, – оставаясь одна, нередко повторяла Маргарет прочитанную где-то фразу и добавляла, – а моя душа – потёмки даже для меня самой.