Мой ангел-хранитель (СИ)

Одинсон уже решил, что пойдет против воли отца, как в старые-добрые времена, только сейчас он все обдумал, все спланировал и взвесил, и очередной его подобный поступок вовсе нельзя назвать горячим, возможно, нельзя назвать и благоразумным, но точно можно назвать храбрым. На кону стоит целых две жизни, которые дороги Тору, ведь одну из тех, кого он так сильно любил, уже никогда не вернуть назад, и тому виной была именно война, вторжение. Очередного столкновения ас просто не может допустить. Он прекрасно знает, что за ослушание, за предательство, мало того - за освобождение навеки заключенного преступника он будет изгнан из Асгарда, а если план его провалится, то его и вовсе подвергнут смертной казни. Но пылкую душу не пугают эти расправы, он готов идти вперед, до своего последнего шага, который станет решающим.

Наступила поздняя ночь, её черные тени проскользнули с небес и укутали своими плащами золотой город. Небесный, ночной спутник показался над вершинами гор, проливая свой свет на раскидистые поля. В дали заблестели ясные звезды, их отражение всплывало на гладком, спокойном море, которое, вот уже несколько дней не являло своих волн, которое словно горевало вместе со всем Асгардом, переживая горькую утрату, оно, казалось, заснуло вместе со своими жителями. И только ветер тихими, воздушными шагами гулял по улицам, задевал своими невидимыми руками ветви деревьев, проходился ими по листве, по садовым цветам, кустарникам, и его мягкий шепот разносился в абсолютной тишине.

Народ находился в своих укрытиях, убаюканный ночью, и только воины всегда были настороже, не спускали глаз с горизонта, с небес, каждую минуту ждали наступления врага, который испытывал нервы своих противников, прячась совсем рядом, но не показывая своего злодейского носа.

Под покровом ночи, которая не забыла объять собою коридоры дворца Одина, из своих покоев вышла тонкая фигура, облаченная в меховой плащ с большим капюшоном. Она тихим шагом пробиралась сквозь темноту, разгоняя её горящим факелом, она боязливо оглядывалась по сторонам, чтобы вдруг не попасться на чужие глаза, она старалась ступать так же мягко, как ступают придворные дамы, к которым, она, увы, не относится. Она старалась не стучать доспехами, которые были сокрыты под длинным, стелившимся по полу плащом. Наконец она дошла до огромных резных дверей, прежде чем переступить порог комнаты, девушка ещё раз оглянулась по сторонам, отогнув край широкого капюшона, убедилась, что за ней не было слежки, а затем тихонько открыла дверь, которая не посмела скрипнуть.

-Все-таки ты не отличаешься от других девушек, Сиф, они опаздывают на свидание, а ты - на тайные переговоры, - ухмыляется Фандрал, опрокидывая кружку пива.

-В отличии от всех вас я всегда очень бдительно слежу за обстановкой, которая меня окружает, - ответила валькирия, скидывая с себя плащ, а факел убирая на специальную подставку.

-Тебя никто не видел? - осведомился Тор, уступая подруге место.

-Нет, будь уверен в этом.

-Ладно. Спасибо, что вы все пришли, - Тор уселся за стол посередине друзей.

-Теперь хотелось бы знать, зачем ты созвал нас в столь поздний час? - поинтересовался Вольштагг, уминая обжаренную баранью отбивную. Масло стекало по его каштановой бороде, и он утирал её своей огромной рукой.

-Я говорил с отцом, он считает, что нам нужно ждать, когда Малекит сам придет к нам в руки. Я же совсем другого мнения. Я хочу увести его и его войско в царство тьмы, и там разгромить их к Хель, - Тор поочередно осмотрел каждого из своих друзей, которые взирали на него ошеломленно и шокировано.

-Что ты выпил? - Сиф понюхала рядом стоящую с асом пустую кружку и саркастично согнула губы. -Ты хоть понимаешь, что за это следует изгнание?

-Да, понимаю. И, да, мне плевать на это. Я хочу спасти Джейн и Сигюн, я хочу спасти Асгард и все девять миров. Пусть потом меня за это изгонят, но я не отступлюсь, - решительно заявил громовержец.

-Как ты собираешься все это провернуть? Ведь, если я не ошибаюсь, Хаймдалль не оставит подобное без присмотра, и потом, тебе даже запрещено покидать дворец, как только выйдешь - тебя, как и твою невесту, тут же схватит стража, - предупредил Фандрал, вопросительно глядя на собеседника.

-Хаймдалль на моей стороне, он все сделает так, как должен делать, только слегка потянет время, чтобы мы успели уйти. А что касается стражи, пешком мы не пойдем, а в воздухе они нас вряд ли догонят. Сиф, ты поможешь мне? - Тор скосился на воительницу, которая задумчиво опустила глаза, а потом гордо подняла голову, вглядываясь в лицо друга.

-Хорошо, что нужно делать?

-Ты должна будешь освободить Джейн и привести её к упавшему эльфийскому кораблю, где я буду её ожидать. Вольштагг? - Одинсон перевел взгляд на упитанного воина. Тот отложил еду в сторону и громогласно произнес: -Я с тобой, Тор.

-Отлично, - на лице аса сверкнула радостная полуулыбка, -ты поможешь нам отбиться от асгардского войска, которое, скорее всего, попытается нас сдержать. Ты должен быть в нужное время у эльфийского корабля.

Вольштагг кивнул головой, уже представляя про себя, как все это будет происходить.

-Я отправлюсь с тобой в царство тьмы, - неожиданное заявление Фандрала повергло всех присутствующих в безмолвный шок. Даже Тор слегка растерялся.

-Что вы так смотрите на меня? У эльфов находится Сигюн. Ради неё я готов на все.

-О, нет… - Сиф закатила карие глаза, раздраженно кривя красивые губки.

-Давно ли ты?.. Фандрал, - у Бога грома закончились все слова в этот момент. Вот уж никогда бы он не подумал, что его друг, который всегда был падкий до женского пола, который менял девушек как перчатки, все же влюбится.

-Давно-давно, - кивнул ас.

-Да, он очень давно сошел с ума, - добавила асинья, подпирая изящной рукой голову.

-Боюсь, у тебя не получится пойти со мной по двум причинам: во-первых, ты должен будешь подготовить для нас асгардский корабль, на котором потом мы и отправимся в царство тьмы…

-А во-вторых? - Фандрал, как и все, вопросительно посмотрел на Тора, который после пары секунд молчания, ответил: -Эта вторая часть плана, которая вам не понравится больше, чем первая. Только один знает, какие тайные ходы уводят в царство тьмы. И этому одному нужно попасть туда не меньше моего, чтобы спасти свою жену.

Воины побледнели, когда поняли, о ком толкует Тор.

-Только не говори мне, что ты собираешься освободить Локи, - тут же вспыхнула Сиф, как раздразненный костер.

-Только он может помочь мне попасть туда! - отрезал Бог грома.

-А ты не боишься, что он тебя предаст, как это уже бывало? - Вольштагг с удивлением смотрел на друга. После всего, что сделал этот бессовестный плут, Одинсон по прежнему хочет доверить ему самое основное.

-Ему нет смысла. Эльфы похитили Сигюн, и в его интересах прикончить Малекита.

-Когда это Локи нужен был смысл, чтобы сделать тебя дураком? Ему нельзя верить, - уверяла Сиф, сжимая тонкие руки в кулаки. Её раздражал такой порядок вещей: Локи сделал столько плохого, его не казнили благодаря жалости Всеотца, и теперь его ещё и освободят, пусть даже для благого дела, на которое, всем известно, маг не способен.

-Я ему и не верю. Но у меня нет выхода, Сиф, - громовержцу было не легко выслушивать от друзей такие речи о сводном брате. Он и сам знал, что для Локи предательство - сущий пустяк, но сейчас, как никогда, он уверен, что этого не случится, тем не менее, перестраховаться все же стоит.

-Он тебя предаст. Выведет тебя в царство тьмы, поможет расправиться с Малекитом, спасет Сигюн, а затем бросит тебя там вместе с подружкой, - предсказывает Фандрал, пожимая плечами. -Типичная выходка трикстера.

-К его предательству я буду готов, не переживайте. С братом я как-нибудь разберусь сам. Ну так что, вы поможете мне? - Бог грома посмотрел на воинов, которые безмолвно кивнули головами, давая свое согласие.

Ранним утром, почти сразу после переговоров, каждый отправился на свое задание, а сам Тор в это время спустился ко входу в подземелье. На каждом шагу там стояла охрана, и громовержцу приходилось очень быстро раскидывать их в разные стороны, при этом не позволить им произнести и звука. Он сам себя ненавидел за то, что делает все это, и совесть в уголках разума подсказывала ему, что преступник должен сидеть в тюрьме, а разум же отвечал: без него спасения не видать.