В прятки с реальностью (СИ)

Ну вот, так уже лучше, а то — пощечины, «засунь в х*й»… Я даже и выражения-то такого не слышал, как туда можно…

— Нет, ну, а правда? Жутковато как-то, темно, не видно ни хрена. Если бы я за тебя не держалась, давно бы рухнула тут где-нибудь, ОЙ! … — вскрикивает она и вдруг так резко заваливается на землю, что я, лишившись равновесия, падаю прямо на нее. — Ай, Матиас, я упала на какую-то корягу, а ты меня еще больше придавливаешь!!! Слезь с меня, мне больно… У меня кровь, кажется…

Меня будто подбрасывает, не хватало еще окровавленную девицу привести обратно во фракцию! Достаю фонарик и тонкий луч выхватывает очертания девушки из темноты..

— Ну-ка, покажи, где там у тебя кровь, — я поднимаю ее и разворачиваю к себе спиной, одновременно задирая ей топик. На боку была довольно длинная, но совсем поверхностная царапина, не более. Ничего себе, какая у нее тонкая талия, оказывается… Очень захотелось вдруг положить ладонь на ее поясницу, почему-то мне показалось, что она туда прекрасно легла бы…

— Ну что там? Все плохо?

— Да нет, нормально, царапина просто, — голос свой я даже не узнал, так он охрип отчего-то вдруг. — Давай руку, пойдем дальше. И аккуратнее, смотри под ноги.

— Да я смотрю, но ты бежишь как лось, я ноги не успеваю переставлять, не то что смотреть под них, — говорит она, хватаясь за мою руку. Сама. Мы пошли было вперед, но тут она внезапно как вскрикнет, - Мат!!! У тебя есть фонарик!!! Какого хрена мы идем впотьмах?

— Тшшшшш, не ори так! — шепчу я, прикладывая палец к ее рту. Ошибка. Большая.

Рекомендуемый саунд: Amel Bent – Petite Soeur

Подушечка пальца ощущает теплые, чуть шершавые губы, она приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, палец на секунду задевает ее нижнюю губу, слегка намокнув. Она затихает на время отчего-то, а у меня перехватывает дыхание, я хочу идти дальше, но понимаю, что не могу. Рука, держащая ее ладонь, совершенно непроизвольно притягивает ее к себе ближе, а она… и не сопротивляется. Эта ее податливость кружит голову голову и срывает, вообще, все барьеры. Я обхватываю ее, тесно прижимая к своему телу, наклоняюсь и нахожу ее губы своими. Первое прикосновение опьяняет настолько, что у меня чуть только не подкашиваются ноги.

С этой дурацкой инициацией… у меня так давно не было девушки… что самый обыкновенный поцелуй просто невероятно дурманит… Она обвивает мою шею руками, отвечает мне, сначала опасливо, будто сомневаясь, но не проходит и нескольких секунд, как она прижимается ко мне теснее, а поцелуй становится глубже. Она сминает мои губы, этим самым разбивая вдребезги все свои, так любовно выстроенные, теории, а я обнимаю ее за талию, и чувствую, что не ошибся, мои ладони легли туда, как влитые.

Поцелуй все горячее и неистовей, я уже ощущаю, как в паху основательно так тяжелеет, еще немного и… справиться с собой будет… совсем нелегко. А отстраняться не хочется… У нее такие… чувственные губы, пухлые, немного обветренные, язычок, которым она сейчас меня ласкает то проникая глубже в рот, то прокатывая по губам, взывает такую бурю, что… стона сдержать не получается.

— Ммммм... Дани… Стой… Подожди… Постой, пожалуйста… — я отрываюсь от нее, сипло и тяжело выдыхая. Она вся тонет во мраке ночи, но я вижу, как блестят ее глаза и как тщательно девушка пытается не показать своей растерянности. Я, не отпуская ее от себя, поднимаю лицо к небу и пытаюсь отдышаться. — Прости. Я опять… не сдержался.

— Да нет… — тихо и даже как-то робко отвечает она мне, — все нормально.

— А у меня нет, — я снова впиваюсь в ее рот, будто это последнее, что мне осталось сделать в жизни. Мои ладони, чуть заметно подрагивая, оглаживают ее спину, подбираясь к затылку одной рукой. Я впутываюсь в ее волосы, надежно фиксируя, на случай, если она вдруг надумает отстраниться… Спускаясь ниже, комкаю пальцами ее одежду, будто желая сейчас же разодрать ненужные тряпки к чертям. Мои ладони как-то совершенно незаметно оказываются на ее ягодицах, и когда до меня доходит, что же я все-таки творю, становиться уже поздно изображать полностью держащего себя в руках бесстрашного.

Подхватываю ее под бедра и приподнимаю вверх так, чтобы она оказалась чуть выше меня. Дани, охнув от резкого движения, обнимает ладонями мое лицо и отвечает мне, отвечает страстно, чуть слышно постанывая, и я исступленно всасываю в себя ее губы, почти кусая их. Язык девушки, обследуя мой рот, проходится по деснам, встречается с моим, попеременно облизывая и влажно соприкасаясь; и ни черта не выходит у меня сдерживаться...

Я держу легкое тело в своих руках и понимаю, что надо поставить ее на ноги, иначе я просто упаду вместе с ней, потому что ноги подкашиваются, не очень удобно получится. Ставлю ее на землю, не прерывая поцелуя, тонкие руки оглаживают мои плечи, шею, затылок и спускаются ниже в обратном порядке, тело изгибается и прижимается к лопающейся на хрен ширинке… Черт, черт… Надо это прекратить, немедленно, иначе… Я сейчас ее изнасилую, прямо тут…

— Дани… — шепчу ей в губы подрагивающим голосом, — все-все-все, я не могу больше… не могу… это слишком… чччерт! — отрываюсь от нее опять, но она не отстраняется, ловит мое теплое дыхание. Я чувствую ее жар и голова кружится все сильнее, а по телу пробегает едва заметный озноб. — Дани, надо остановиться…

— Да, — выдыхает она, — надо…

Я размыкаю руки и отстраняюсь, делая шаг назад. Надо как-то отвлечься, восстановить дыхание, как-то справиться с... черт, да что ж так непросто-то...

— Мат, у тебя сигаретки нету? — слегка вибрирующим голосом спрашивает меня Дани.

— Нет, я не курю.

— Жаль, — тянет она, — я бы сейчас, как раз, покурила бы…

— Да, я бы тоже, — она смотрит на меня, потом хмыкает… и все… пропала планета. Мы ржем, как сумасшедшие, хотя, скорее всего, ими сейчас и являемся, еле справившиеся со своими эмоциями, трясущиеся от желания... Она повисает на моем плече, а я просто не могу остановиться…

Отсмеявшись, чувствую себя себя гораздо… легче. Несколько раз вздохнув полной грудью, я нахожу руку девушки и сжимаю ее ладошку.

— Пойдем, раз уж мы здесь, я все-таки хочу показать тебе озеро.

Мы идем, то и дело нервно хихикая, меня ноги держат не сказать, что очень уж устойчиво, ее, я вижу, тоже. Как же мне хочется плюнуть на все и поцеловать ее снова, до мурашек, до чертиков... Губы печет от горячего поцелуя и все время хочется смочить их, потому что от слишком частого дыхания они безостановочно пересыхают. Но я понимаю, что если я сейчас все это повторится, меня уже ничто не остановит, а она будет не против. А потом будет жалеть.

— Как бы ты меня ни смешил, а мне в темноте все-таки как-то не по себе, — говорит мне девушка, намертво вцепившись в мою руку. — Мы скоро уже придем?

— Да, немножко осталось. А ты что, темноты боишься?

— Ну… не то чтобы, прямо вот так, боюсь… А вообще-то, да, боюсь, на самом деле, — чуть смущенно признается она.

— И пошла со мной в лес? Ночью?

— Ну, во-первых, ты мне должен сказать, что за тайну ты про меня знаешь! А во-вторых… я же бесстрашная! Разве мы не должны справляться со своими страхами?

— Верно, конечно… — говорю я, потирая затылок свободной рукой. — Но на самом деле довольно безрассудно было переться ночью в лес. По головке нас за это точно не поглядят…

— Так, может, вернемся? Мы, вроде бы, не так далеко ушли?

— Нет. Мы почти уже пришли и я не привык отступать от задуманного. И потом, ты же хочешь услышать, что за тайну я про тебя знаю… — Дани настороженно разглядывает меня, я чувствую, что молчание ее полно тревоги и недоверия. — Вон, смотри, видишь там просвет между деревьями? Это оно, озеро. Сейчас надо быть очень внимательными, обрыв на то и обрыв, что начинается очень резко, под ноги смотри.

Но как ни старались мы быть осторожными, все равно пропустили начало обрыва и первые несколько метров наши ноги просто скользили вниз, изо всех сил стараясь найти опору. Наконец, мне удалось затормозить, удержать девушку и восстановить равновесие.