Оттенки изумрудных глаз (СИ)

— Довольно, — выставил бог обмана ладонь прямо передо мной. — Ты уже достаточно сегодня наговорила громких слов.

Я прикусила губу и опустила глаза. Стыд сменил ярость и возмущение. Локи снова продолжил путь. Бальдр молча двинулся за ним, бросив мимолетный взгляд в мою сторону, в котором явно читалась жалость. Я быстро моргнула, тоже двигаясь вперед, но с низко опущенной головой. Смущение накрыло меня полностью. Я сокрушалась и корила саму себя за столь опрометчивый поступок. Теперь они оба меня презирают.

Остаток пути, вплоть до самого дома, прошел в угнетающем молчании.

========== Часть 27. Горячие последствия ==========

Вернувшись в дом, я, стараясь не встречаться взглядом ни с Бальдром, ни с Локи, взлетела к себе наверх, запираясь в комнате. Лишь там я расслабила напряженные мышцы и тяжело вздохнула, срывая резинку с волос и зарываясь в них пальцами. Я чувствовала себя очень виноватой и пристыженной. Я всю дорогу молча корила себя за содеянное. Не стоило мешать трикстеру охотиться. Наверняка он собирался убить всего-то одну-две птицы…

В сознании тут же вспыхнул ее образ, и теперь уже жалость стиснула сердце. Я скривилась от противоречащих внутри чувств. Сердце разрывалось от вины, а вот разум от переживания за столь прекрасных существ.

Я положила пальцы на виски, с силой массируя кожу. Голова начинала понемногу побаливать. Усталость вернулась и накатила с еще большей силой, подавляя все попытки моего организма сопротивляться.

Решив оставить мучившие меня размышления, я скинула с себя теплую одежду, натянула ночнушку и быстро залезла в постель, расслабляясь. Спать хотелось еще несколько часов назад, поэтому сейчас меня наскоро сморило, и я погрузилась в темноту…

Яркий солнечный луч ударил в лицо, заставив веки задрожать. Я нахмурилась, чувствуя, как сладкий и тягучий сон прерывается, пробуждая сознание. Всю ночь я спала очень крепко. Давно я так не высыпалась.

С трудом разлепив заспанные глаза, я весело прищурилась, встречая новый день. Вчерашней тяготы и болезненных раздумий как не бывало. Вместо них душу наполнила странная легкость.

Сладко потянувшись, я быстро вскочила с постели. Мне вдруг захотелось принять освежающий и бодрящий душ.

Недолго думая, я быстро отыскала подходящую чистую одежду и выскользнула из своей комнаты.

Ванная находилась рядом с комнатой бога коварства. Прикусив губу, я быстро направилась к ней, стараясь даже не смотреть на заветную дверь.

Быстро юркнув внутрь, я заперла замок и облегченно вздохнула, выпуская из себя вместе с кислородом непонятное напряжение. Я старалась как можно дольше оттянуть момент моей встречи с трикстером. Мне было бы некомфортно находиться рядом с ним. Стыд снова окутал бы каждую клеточку моего тела.

Я оглядела ванную, которая напоминала такую же, как во дворце Асгарда. Только здесь все было более компактным и скромным, но я и этому была несказанно рада.

Наскоро раздевшись, я настроила воду, которая лилась из непонятной конструкции, по форме напоминающей трубу, и встала под ее потоки. Тело тут же окутала приятная истома. Я прикрыла глаза, расслабляя мышцы. Легкость вернулась, подавляя напряжение и нервозность.

Натирая себя каким-то жидким, но очень вкусно пахнущим мылом, я начала мурлыкать себе под нос мелодию, которая неожиданно пришла на ум. Я не могла вспомнить, где и когда ее слышала, но мотив был очень знакомым. Кажется, в ней были слова…

Я нахмурилась, подставляя лицо под потоки воды и продолжая напрягать память.

— Я не чужая… И не твоя… — пробормотала я вспомнившиеся слова первого куплета. Спустя пару секунд, восстановив в мыслях правильный порядок слов, я уже уверенно пела, насколько это позволял мой отнюдь не предназначенный для вокала голос.

— Со смертоносным гневом… И слезы — это все еще кровоточит рана, — протянула я, с каждым словом поднимая силу голоса и между тем намыливая непослушные мокрые волосы шампунем, пахнущим шоколадом.

— Хрупкое старое пламя — это страдание! — уже просто выкрикнула я, поскольку достигла максимальной громкости, зажмурив глаза. Однако как только я дотянула последнюю гласную, неожиданный стук в дверь заставил вздрогнуть и замереть.

— Джен, закрой свой рот. Ты совершенно не умеешь петь, — раздалось такое знакомое шипение за дверью. Оскорбленная, я обиженно поджала нижнюю губу.

— Не нравится — не слушай, — ответила я, продолжая мыть волосы.

— Тебя невозможно не слушать. Ты орешь на весь второй этаж. И, между прочим, ты разбудила меня этим ужасным воем.

Я тяжело вздохнула, терпеливо выслушав его тираду.

— Бедняжка, — с наигранной грустью выдохнула я, а затем уверенно продолжила петь: — И когда наши сердца встречаются!..

Куда более сильный стук в дверь возобновился. Она опасно задрожала, а замок заскрипел. Я с легкой тревогой протерла глаза от воды и мыла, взглянув на нее.

— Не думай, что обезопасила себя, оградившись каким-то хлипким замком. Если я захочу заткнуть тебе рот, мне ничего не стоит обойти эту преграду, — усмехнулся за дверью бог обмана, заставив меня все же напрячься. Я хмуро взглянула на дерево. Он же не сможет. Просто не имеет права…

— Ты не посмеешь этого сделать, — пробурчала я, быстрыми и неловкими движениями смывая с волос остатки шампуня. За дверью послышался приглушенный смешок:

— На твоем месте я бы не был так уверен.

Я издала недовольный возглас, делая воду чуть похолоднее. Мурашки тут же пробежались по коже, но я практически не обратила на это внимания, в наслаждении прикрыв глаза. Слова песни продолжали вертеться на языке, вызывая сильное желание допеть их до конца.

Я глубоко вдохнула и, не выдержав, снова протянула:

— Я знаю, ты видишь! Я не хочу бояться…

— А придется, — снова услышала я вкрадчивый тон Локи, который ничего хорошего не предвещал. Это заставило меня в ускоренном темпе вылезти из-под потоков воды и выключить ее. Ежась от холодных мурашек, я как можно быстрее закуталась в полотенце, которое, слава Богу, было достаточно длинным, прикрывая мои ноги почти до середины бедра. Я взяла второе полотенце, то и дело тревожно поглядывая на дверь, за которой вдруг стало подозрительно тихо.

Я подошла к запотевшему большому зеркалу, протирая его кончиком полотенца и находя свое отражение. Мои влажные волосы моментально завились кудрями, с которых беспрестанно капала вода на прохладный кафель с практически неслышным звуком. Я принялась усиленно вытирать волосы вторым полотенцем, позабыв о недавней угрозе в виде рассерженного трикстера за дверью.

И как раз в тот момент, когда смутная тень подозрения мелькнула в голове, как предчувствие чего-то неожиданного, дверь резко открылась, являя за собой Локи.

Я вздрогнула и резко развернулась так, что влажные волосы неприятно хлестнули по щекам.

— Ты что?! А если бы я была не одета? — повышенным и напряженным от неожиданности голосом вскрикнула я, автоматически сильнее сжав в руках полотенце. Трикстер перешагивает порог, медленным и внимательным взглядом изучая меня с ног до головы, от которого мне становится не по себе. Я щурюсь, стараясь скрыть блеск смущения в глазах.

— Видимо, тебя это не очень волнует, раз ты не остановилась после моей просьбы, — в конце концов произносит он спокойным, практически равнодушным тоном. Его взгляд почти что ничего не выражает. Это сильно меня настораживает.

— Просьбы? Это был приказ, — сухо отвечаю я, снова принимаясь вытирать волосы, чтобы хоть как-то снять с себя напряжение. Локи усмехается, касаясь кончиком языка уголка рта. Я сжимаю губы, пристально наблюдая за ним.

— Верно. Потому что прекращать такие песни нужно лишь приказами.

— У тебя просто совершенно нет слуха, — почти что перебила я конец его фразы, с вызовом смотря в сверкнувшие недобрым блеском изумрудные глаза. Фальшивая улыбка, скрывающая злость, растягивается на его губах.

— А по-моему, все как раз наоборот, — медленно произносит бог коварства, делая шаг ко мне. Я машинально отстраняюсь, врезаясь боком в край попавшейся на пути раковины. Неприятная боль пронзает это место, и я резко выдыхаю, снова сталкиваясь с насмешливым взглядом трикстера. Он чувствует себя вполне комфортно в этой ситуации, в отличие от меня. В конце концов, здесь я единственная практически раздета.