Между небом и землей (СИ)

— Настоящий у Гарри Поттера, — он неприятно поморщился при его имени.

— Что? Не мелите чушь, у нас ничего такого…

— Наша с вами ненужная встреча произошла как раз в момент его передачи.

Я непонимающе посмотрела в черные глаза, пусть Северус скрывал от меня все эмоции и мысли, но эти зеркала души выражали сейчас боль, прикрытую злобой на весь мир.

— Меч я положил на дно у берега озера, а Гарри заманил патронусом, воспользовался его гриффиндорской глупостью, — все с тем же отвращением произнес он.

— Не говорите так о нем!

— Мне уже надоело, что все носятся с этим мальчишкой от Дамблдора до вас, и в конечном итоге меня, — злобно изрек он. — От него слишком много проблем.

Эта фраза взбесила меня, и, едва не разлив остывший кофе на пол, я выкрикнула:

— Гарри не виноват, что его родители погибли, и вы приложили к этому руку, рассказав о Пророчества Лорду!

Глаза Снейпа расширились от гнева. Он вскочил со словами:

— Я раскаялся в этом! — он перешел на крик, крик отчаяния, я до сих пор не понимаю, почему он так открыт в разговоре со мной.

Быть может, была доля правды в его раскаянии, а быть может…

— Не вижу ваших мотивов быть на Светлой стороне, — сложив руки на груди и откинувшись на диван, холодно произнесла я. — Вам было плевать на людей, которые погибали, возможно, даже от вашей палочки. Вам было плевать, что родителей Невилла Белатрисса Лестранж замучила до сумасшествия, — злобно цедила я, — никому не пожелаешь такой участи, и вы внезапно переосмыслили Свет и Тьму, решили переметнуться под крыло Дамблдора именно после того, как ваш длинный язык поведал Лорду о Пророчества, которое подходило только для двух семей, чьи дети родились тридцать первого июля, из-за кого было раскаиваться? Из-за Лонгботтомов или Джеймса и Лили Поттер?.. — я осеклась.

Мои глаза выражали ужас и смятение. Да не может быть! Здесь какая-то ошибка. Это просто не может быть та самая Лили… Северус смотрел на меня, он не мог и предположить, что я настолько осведомлена его жизнью. От него повеяло болью, которую он, возможно, не мог скрыть.

— Так каковы были мотивы? — неуверенно продолжила я, не дай Мерлин, боясь дать понять, что я знаю его тайну…

Она погибла, защищая Гарри, наделив его сильной защитой… Она не должна была умереть… Вот почему он так сильно ненавидит Гарри. Всё потому потому, что тот выжил… И у него ее глаза… Я смотрела на Северуса, находившегося в некотором смятении, с замиранием сердца, всё это время он жил, зная, что из-за него погибла любимая, вот почему всё, о чем он мечтал – о смерти... Северус выполняет долг, защищая Гарри, а Дамблдор умен, он завербовал его как нельзя лучше, скорее всего, сыграв на чувстве вины. Мои глаза заслезились, и как я не старалась, не смогла сдержать одну-единственную слезу, скатившуюся по щеке, под изучающий взгляд Снейпа. Смахнув ее рукавом, я попыталась сделать спокойное лицо.

Не понимая причину моих слез, а может, просто, не веря в мою излишнюю догадливость, он завершил:

— Я просто решил быть на стороне Света, Дамблдор действительно помог мне, но мои мотивы не важны, мисс Рахманинова… — он явно избегал темы матери Гарри.

Следующий разговор был высосанным из пальца, может, на него мог повестись человек неосведомленный, но только не я.

— Достаточно, я вам верю, – неожиданно ровно и спокойно произнесла я.

А вот Снейп не мог поверить своим ушам, только что я обвиняла его во всех смертных грехах, а теперь… Он не подал вида своей небольшой растерянностью, я просто знала, что она имеет место быть. Разговор длился какие-то пятнадцать минут, но я узнала гораздо больше, чем он думает.

— Всё равно я не понимаю, почему вы действуете исподтишка? — задумчиво спросила я.

— Этого я не могу вам сказать и настоятельно рекомендую не строить планы по тому, как выудить из меня информацию.

— Что касательно меня?

Какая участь ждет меня, человека, ставшего свидетелем планов двойного агента? Он побоится меня отпускать, я слишком много знаю.

— Я думаю, вам придется провести некоторое время в этом доме.

Внутри созревал протест, нет, я должна помогать Гарри.

— Мисс Рахманинова, я понимаю, что вам неприятна моя компания, но придется потерпеть, мотивов своей скрытности я сказать не могу. И наверняка вам захочется потрепать языком, если я вас отпущу. Будьте уверены, если бы на вас действовали заклятия, я бы непременно наложил Обливиэйт.

— Я не ваша пленница! — закричала я. — Я не скажу ничего Гарри!

Угрожать убийством я ему больше не могла, он был нужен всему, мантикора задери, волшебному миру в войне против Волдеморта, и я верила ему… Потому что я чувствовала его боль. Он не счел нужным лгать изначально именно поэтому.

— Увы, я не могу доверять вам, мисс Рахманинова, — холодно произнес он. — А произнести имя Лорда вы не посмеете после всего того, что узнали.

Безвыходность… Она злила меня, а еще меня раздражал Снейп, бесил так, что в руках снова начал появляться жар.

— Я рад, что вы меня все же не ненавидите, — ухмыльнулся он, глядя на мои светящиеся слабым пламенем ладони.

Мерзавец, я найду способ выбраться отсюда, не подставляя твоей задницы.

Гнев, наверное, ослабил порог восприимчивости и барьер моих мыслей. Сжимая кулаки, я старалась унять свою злобу и снова закрыть свой разум от этого человека, он не должен знать, что творится у меня в голове, почему на самом деле я оставила его в живых, и как я рада, что моя интуиция впервые не подвела меня. Душа ликовала, хотелось обнять его, этого вечно брюзжащего монстра, потерянного, несчастного влюбленного не в меня человека. Он любит Лили, всё ещё любит женщину, что погибла шестнадцать с лишним лет назад и помогает Гарри, гонимый чувством вины, Северус расплачивается этой паршивой жизнью за грехи прошлого… Я всегда знала что твое существование увы не является легким и безоблачным, но чтобы такое… Ненавидит себя, уничтожает и никогда не позволит себя утешить, жалость окончательно убьет его сознание.

— Хорошо, допустим, я пробуду здесь какое-то время, но у меня есть два условия.

— Вы не в том положении, чтобы ставить...

— Да бросьте, — перебила я его. — Вы же не хотите, чтобы я портила вам жизнь своим присутствием?

— Мисс Рахманинова, не забывайтесь, все своё время я провожу в Хогвартсе, так что испортить жизнь мне не удастся.

Да уж куда больше… Тем не менее, он замолчал, ожидая моих слов.

— Если вам что-то будет известно о Гарри, прошу сообщить мне и конечно, если вам уже что-то известно обо мне и о том, каким образом Лорд собирается убить меня, а главное: когда, прошу не скрывать от меня информацию, да, и еще, как вы узнали наше месторасположение? — вдруг вспомнила я.

Снейп ухмыльнулся.

— Портрет Финиаса Найджелуса Блэка шпионит за вами.

О черт, как опрометчиво, всё это время мы находились в области досягаемости и слышимости, вот оно что…

— Насчет вашей проблемы, записи о Рахмане... — я навострила уши, неужели он раздобыл их? — Они у Лорда, и меня он в свои дела не посвящает.

Ну вот, опять неизвестность, я вздохнула.

— Вы ведь понимаете, что долго я не смогу здесь находиться? Я действительно была бы полезна друзьям, нежели сидеть здесь.

— Я всё сказал, — отрезал он. — Не заставляйте меня снова накладывать заклятие немоты, на карту поставлена не только ваша и моя жизнь.

— Вот только не надо давить на совесть! — резко сказала я

— Вам не говорили, что у вас скверный характер? — в такой же манере задал Снейп риторический вопрос.

— Кто бы говорил, — съязвила я. — Да, вы не сказали, что же случилось с Дамблдором, — я имела в виду его обожженную руку.

— Он имел неосторожность надеть проклятое кольцо Марволо.

— В смысле? Но зачем?

Как будто Дамблдор не знал, что подобное может плохо закончиться, это же был один из крестражей Волдеморта.

— Им овладел крестраж?

— Он не настолько глуп, — свысока посмотрел на меня Снейп.